От «Красной жары» до «Черной вдовы»: как менялись русские герои в западном кино
Шубы, шапки-ушанки, много водки и преступные намерения — примерно так выглядят стереотипные русские герои в голливудских фильмах. После премьеры «Черной вдовы» о шпионке Наташе Романофф Forbes Life решил разобраться, как менялись персонажи из России в массовой культуре в течение последних 70 лет
1960-1970-е годы
Первые отрицательные стереотипы о русских начали появляться в американском кино во времена Холодной войны. Если в 1920-1950-е героями из России на западном экране были благородные дворяне в экранизациях отечественной классики («Война и мир», «Братья Карамазовы», «Доктор Живаго», «Ревизор») или смелые солдаты из исторических фильмов о Второй мировой, то в 1960-е угол зрения резко сменился. Теперь русские чаще всего представлялись как геополитическая угроза с акцентом на опасности идеологии советского коммунизма.
Сначала это были небольшие второстепенные персонажи вроде 17-летнего вундеркинда Павла Чехова (его сыграл Джин Родденберри) из «Звездного пути», который не переставая расхваливал политический строй родины. Большая премьера «русского злодея» состоялась во франшизе о Джеймсе Бонде. Уже во втором фильме серии «Из России с любовью» агент 007 противостоял безжалостным тайным агентам из СССР, которые мечтали его уничтожить. Впоследствии почти все антагонисты бондианы так или иначе были связаны с Россией.
1980-е годы
В 1980-е появилась новая ипостась советского героя — человек-продукт идеологической пропаганды, который готов защищать режим любой ценой. Отличная иллюстрация – Иван Драго (Дольф Лундгрен) из фильма «Рокки 4», советский боксер, которого отправляют в США, чтобы победить американских звезд бокса и предоставить живое доказательство достижений СССР в области генной инженерии.
Логическое продолжение Драго — милиционер Иван Данко в исполнении Арнольда Шварценеггера в фильме «Красная жара». Он немногословен, в идеальной физической форме, но, в отличие от Драго, не так сильно заботится о геополитике. Приехав в Америку, этот с виду суровый персонаж не рассуждает о «капиталистической заразе», которая его окружает, а просто выполняет свой долг и даже налаживает отношения с американским коллегой. В этом фильме впервые показана трагедия русского злодея как продукта системы — не он такой, а жизнь (то есть идеология) такая.
Эта простая, но западающая в душу зрителя идея о том, что вина за условные злодеяния лежит не столько на самом человеке, сколько на враждебной системе, нашла свое развитие во многих боевиках 80-х.