Обозрение армии и флотаОбщество
Роботы захватывают океан
На что способен гибридный флот Америки
ВЫСТУПАЯ в начале 2024 года на организованном совместно Военно‑морским институтом (US Naval Institute – USNI) и Ассоциацией по электронике и связи вооруженных сил (Armed Forces Communications & Electronics Association – AFCEA) симпозиуме AFCEA West, начальник морских операций или, как нам более привычно, начальник штаба ВМС США адмирал Лиза Франчетти (CNO Adm. Lisa Franchetti) одной из наиболее приоритетных инициатив, призванных эффективно парировать стремительно возрастающую мощь китайских Военно‑морских сил (ВМС), назвала план по созданию в обозримой перспективе гибридного флота (Hybrid Fleet) в составе 350 обитаемых боевых надводных кораблей и подводных лодок основных классов и 150 больших безэкипажных надводных и подводных кораблей различного назначения. Кроме того, планируется также и создание многочисленного «бесчеловечного» надводно‑подводного флота, включающего менее крупные автономные необитаемые аппараты.
Только в этом случае, по мнению американских военных экспертов, Соединенные Штаты смогут рассчитывать на успех в завоевании и удержании господства хотя бы в наиболее важных для обеспечения своей нацбезопасности районах Тихого океана, на просторах которого, по оценке специалистов Пентагона, к концу текущего десятилетия будут действовать не менее 435 китайских боевых кораблей основных классов.
Впрочем, идея гибридного флота отнюдь не так нова, как может показаться читателю на первый взгляд. Впервые ее выдвинул на одном из профильных военно‑морских симпозиумов адмирал Майкл Гилдей (Adm Michael Gilday), занимавший должность начальника штаба ВМС США в период с августа 2019‑го по август 2023 года. Именно он обрисовал в общем плане и состав такого «человеко‑машинного» флота: 350 классических, управляемых экипажами боевых кораблей основных классов и 150 безэкипажных надводных и подводных кораблей разного типа. Причем адмирал считал, что уже на рубеже 2027‑2028 годов, а то и даже раньше, большие и средние безэкипажные боевые корабли смогут стать частью авианосных ударных групп (Carrier Strike Group – CSG) и групп десантных кораблей в полной боевой готовности (Amphibious Ready Group – ARG).
В конечном итоге по результатам проработки этой концепции и согласования ее деталей со всеми заинтересованными сторонами в военном ведомстве Америки при участии адмирала Гилдея были разработаны и введены в действие три важных документа: «План развития безэкипажных систем Министерства военно‑морских сил США» (Department of the Navy Unmanned Campaign Framework); «Навигационный план начальника штаба ВМС США – 2022» (NAVPLAN 2022) со спецразделом, посвященным гибридному флоту, и «Структура ВМС США на 2045 год» (Navy’s Force Design 2045). Причем в последнем численность «человечной» части гибридного флота уже заявлялась в размере 373 боевых надводных кораблей основных классов и атомных стратегических и многоцелевых субмарин.
Впоследствии, по «настоятельной рекомендации» профильных комитетов Конгресса, американские адмиралы дополнительно разработали и ввели в действие специализированную концепцию боевого применения безэкипажных боевых систем, без наличия которой конгрессмены наотрез отказывались одобрять выделение тех миллиардов долларов, которые моряки запрашивали на реализацию соответствующих программ и проектов. Причем в части, касающейся безэкипажных надводных систем, отныне уже речь пошла не только о больших, но и о средних кораблях, а список задач, которые они должны будут решать в будущем, был значительно расширен.
«Предложенная концепция боевого применения призвана свести воедино безэкипажные надводные и подводные и беспилотные авиационные системы различных типов и размерности с тем, чтобы они могли решать задачи, которые сегодня возложены на Военно‑морские силы США или которые будут возложены на них в более отдаленном будущем, – подчеркивает кэптен ВМС США в отставке Джордж Галдоризи в статье «Концепция боевого применения для гибридного флота ВМС США», опубликованной в июне 2024 года на ресурсе Центра международной морской безопасности (CIMSEC). – Флот сможет использовать создаваемые крупные безэкипажные надводные корабли в роли «грузовиков» для доставки более мелких безэкипажных надводных и подводных и беспилотных летательных аппаратов на поле боя. Причем делать это придется в сложных условиях экспедиционных боевых операций и в оспариваемых противником литоральных зонах».
Рассмотрим далее основные задачи, которые сегодня решают военно‑морские силы, а также оценим, какие из них доступны в настоящее время или будут доступны в обозримом будущем для безэкипажных боевых систем.
Стратегическое сдерживание
Задача стратегического сдерживания, обозначаемая в западной специализированной литературе термином «Strategic Deterrence», традиционно возлагается на стратегические подводные ракетоносцы, вооруженные межконтинентальными баллистическими ракетами с ядерными боезарядами, однако в определенной мере ее могут решать и современные атомные многоцелевые авианосцы, в состав корабельных авиакрыльев которых входят самолеты, способные нести средства поражения с ядерными боевыми частями разной мощности. Однако для безэкипажных боевых систем решение этой задачи на современном этапе их развития не представляется возможным от слова «вообще».
В то же время зарубежные военные специалисты не исключают возможности использования такой «бесчеловечной» техники в составе бортовых комплексов разведки и комплексов самообороны подводных стратегических ракетоносцев и многоцелевых авианосцев, а также в качестве средств обеспечения их боевой деятельности и боевой устойчивости. Например, подобного рода безэкипажные боевые системы могут применяться для решения задачи противоминного обеспечения и т.п.
Передовое присутствие
Под «передовым присутствием» (Forward Presence) военно‑политическое руководство и командование ВМС США понимают необходимость держать боевые корабли, преимущественно надводные основных классов, развернутыми на постоянной основе в различных районах Мирового океана, а в первую очередь – в тех, которые представляют для адмиралов интерес с точки зрения обеспечения национальной безопасности Соединенных Штатов, с целью демонстрации возможностей ВМС США для сдерживания противников Америки и поддержки ее сателлитов.
Безэкипажные системы, по крайней мере, находящиеся сегодня в эксплуатации или в стадии разработки, для решения этой задачи, как представляется, недостаточно эффективны. Определенное исключение могут составлять лишь отдельные большие и средние надводные «бесчеловечные» корабли, которые действительно способны оказать помощь в этой сфере традиционным, управляемым экипажами боевым кораблям.
С другой стороны, большие и средние безэкипажные корабли, оснащенные установками вертикального пуска (УВП) для применения управляемых ракет различных классов (преимущественно «корабль‑корабль» и «корабль-берег»), могут использоваться в качестве дополнительных арсеналов ракетного оружия в составе корабельных групп или соединений, существенно повышая таким образом их боевой потенциал.
Впрочем, по мнению кандидата политических наук Джонатана Пантера, проходившего ранее службу в надводных силах ВМС США, серьезным недостатком применения безэкипажных систем для решения рассматриваемой задачи может стать снижение коэффициента оперативного напряжения сил флота и незапланированный рост расходов. Хотя, на наш взгляд, доказательная база для такого утверждения не совсем ясна.
Проецирование силы
В общем плане под проецированием силы (Power Projection) американские военно‑морские специалисты понимают сегодня применение корабельного ракетного (в преимущественном плане) и артиллерийского оружия и палубной авиации, а также высадку морских десантов и осуществление всестороннего материально‑технического обеспечения в целях поддержки, где это необходимо, действий своих войск на сухопутном театре войны – как в приморских районах, так и в глубине территории врага.
Большие безэкипажные корабли, в том числе и подводные, по мнению командования ВМС США, могут принять активное участие в этом процессе, применяя из расположенных на их борту пусковых установок крылатые и противокорабельные ракеты. Причем стоить такие операции будут значительно дешевле, чем при использовании эсминцев и крейсеров УРО и многоцелевых атомоходов с крылатыми ракетами морского базирования. И к тому же это устраняет риск для личного состава.
Возможно также применение больших и средних безэкипажных систем в качестве десанто‑высадочных средств или средств материально‑технического обеспечения, ведения радиоэлектронной войны и решения задач в ходе других видов боевого обеспечения действий сил флота и морской пехоты. В том числе – выполнение противоминных операций.
В последнем случае для решения этой важной задачи в обозримом будущем планируется спроектировать и построить новый специальный безэкипажный надводный корабль, оснащенный противоминным комплектом, включающим специализированную гидроакустическую станцию (ГАС) обнаружения морских мин AN/AQS‑24B. Разработка последней выполнена специалистами компании «Рейтеон» (Raytheon) по заказу ВМС США в качестве «чрезвычайной меры», после чего четыре комплекта поставили 5‑му оперативному флоту ВМС США, действующему в зоне Персидского залива в условиях, максимально приближенных к боевым. В настоящее время станция AN/AQS‑24B входит в состав специального противоминного комплекса, который получил условное обозначение «Mine Hunting Unit» (MHU), что можно перевести с английского как «противоминный комплект». Наряду с ГАС в последний входит также малый безэкипажный катер, оборудованный всем необходимым для проведения морских противоминных операций в дневное и ночное время суток.
Катер действует в полуавтономном режиме управления и обеспечивает командиров кораблей и корабельных групп и соединений оперативной информацией о минной обстановке в районе операций. При этом ГАС AN/AQS‑24B предоставляет возможность вести эффективный поиск и классификацию любых образцов морских мин, включая донные, в мелководных районах, а также ограниченный поиск и классификацию морских мин, но исключая донные, в более глубоководных районах моря.
Развитием этой системы призвана стать ее усовершенствованная версия, которая будет создана на базе уже специализированного среднего безэкипажного корабля либо большого катера, которому пока присвоили условное обозначение «Mine Counter Measures Unmanned Surface Vehicle» (MCM USV), и специализированного противоминного комплекта, который включает уже упомянутую ГАС и новый буксируемый противоминный блок, известный под обозначением «Payload Delivery System» (PDS).
Последний разработан в рамках проекта «Unmanned Influence Sweep System» (UISS), что можно перевести с английского как «необслуживаемая неконтактная минно‑тральная система». Фактически, это безэкипажный катер с алюминиевым корпусом и дизельным двигателем – прототип перспективной системы MCM USV, разработкой и постройкой которого по соглашению с ВМС США занималась компания «Текстрон Системс» (Textron Systems). Ожидается, что эти комплексы заменят в американском флоте уже порядком устаревшие морально и технически тральщики типа «Эвенджер» (Avenger, в переводе с английского – «Мситель») и вертолеты‑тральщики MH‑53E «Си Дрэгон» (Sea Dragon, в переводе – «Морской дракон»).
Автономность катера – более 20 часов, дальность действия от корабля‑носителя – до 140 км, масса буксируемого на скорости 20 узлов груза – 4000 фунтов (1814,36 кг). В базовом варианте на борту катера размещаются минно‑тральный блок (unmanned surface sweep system – US3) и модуль полезной нагрузки PDS с различной полезной аппаратурой и средствами обнаружения различных типов мин. При этом кроме упомянутой уже выше ГАС типа AN/ AQS‑24B на катере имеются и другие системы обнаружения и траления (уничтожения) морских мин различных типов, в том числе буксируемый акустический генератор типа Mk 104 и погружной кабель большой длины, используемый для генерации магнитного поля.
Первый контракт на разработку и постройку опытного образца стоимостью 33 млн. долл. был получен компанией в октябре 2014 года, а в 2017 году заказчик выдал еще один контракт на постройку еще двух (по некоторым другим данным – трех) прототипов. В 2021 году катер успешно прошел испытания на воздействие подводного взрыва морской мины, а в 2020‑2021 финансовые годы флот разместил заказ на четыре таких катера в рамках его малосерийного выпуска.
В настоящее время в Военно‑морских силах США данные катера используются в составе противоминного модуля литоральных боевых кораблей (ЛБК). Причем на борту одного из них, ЛБК «Манчестер» (LCS 14 Manchester), новый противоминный комплекс в августе 2021 года проходил этап начальных эксплуатационных испытаний.
Скорее всего, именно этот катер будет использован – вероятно, в несколько модифицированном виде – для создания флота минно‑тральных безэкипажных систем, известных под обозначением MCM USV. Причем в перспективе ожидается размещение на их борту и средств уничтожения мин.
С другой стороны, если «настоящие» боевые корабли на протяжении многих столетий уже полностью доказали свою эффективность в решении задачи по проецированию силы в различных районах Мирового океана, то безэкипажным надводным и подводным системам еще предстоит это сделать.
Отдельного упоминания заслуживает планируемое использование в рамках решения этой задачи создаваемых сегодня в интересах Корпуса морской пехоты нескольких образцов наземных роботизированных боевых систем, основными задачи которых определены нанесение огневых ударов по противнику и обеспечение логистической поддержки силам десанта. В частности, стоит обратить внимание на проект, получивший название «Navy and Marine Corps Expeditionary Ship Interdiction System» (NMESIS), что в переводе с английского означает «Система воспрещения действий противника, размещаемая на борту кораблей экспедиционных соединений Военно‑морских сил и Корпуса морской пехоты». Также вместо термина «воспрещение доступа противника» можно использовать термин «изоляции противника» или «изоляции района боевых действий», поскольку главной задачей упомянутой боевой системы является нанесение ударов по корабельным группировкам и отдельным кораблям и судам противника, а также по его расположенным в приморской зоне укреплениям с использованием комплекса управляемого ракетного оружия.