Русская соборность 1921 года: несостоявшееся и состоявшееся
Незавершенный Московский церковный собор 1917–1918 годов постановил, что поместные соборы в Православной российской церкви проводятся каждые три года. Члены собора сохраняли свое звание на такой трехлетний срок, а новый состав должен был быть созван по решению патриарха Тихона (Беллавина) весной 1921 года. К июню 1921 года истекали полномочия всех членов высшего церковного управления (Священного синода и Высшего церковного совета), избранных в конце 1917 года, кроме самого святителя Тихона, поскольку патриарх на свою московско-всероссийскую кафедру избирался пожизненно. Только ли кровавые репрессии первых лет власти большевиков не позволили объявить в советской России весной 1921 года церковный собор?
Хаос Гражданской войны и преследование церкви
Продолжавшийся экономический коллапс, разрушение транспортной связности в стране влияли на жизнь любых организаций советской России, а стало быть, не могли не повлиять и на церковь. Тотальные реквизиции хлеба большевиками вплоть до готовых хлебобулочных изделий привели к голоду, в полной мере разразившемуся летом (!) 1921 года. Миллионы людей голодали, болели, находясь на последней грани выживания и умирая. Против церкви в «дополнение» к этим трудностям было развернуто открытое гонение. Патриарх Тихон уже в сентябре 1918 года писал в письме митрополиту Антонию (Храповицкому): «Опричники расстреливают нас, как куропаток».
Это было правдой: отчасти стихийные казни духовенства периода проведения собора 1917–1918 годов сменились в эпоху красного террора (с осени 1918 года) целенаправленным точечным уничтожением и преследованием епископов, клириков и мирян. В 1918 — начале 1919 года в Саратове был проведен большой показательный процесс. Два его главных фигуранта были расстреляны осенью 1919 года. Еще раньше, в начале 1919 года, был расстрелян епископ Ревельский Платон (Кульбуш). В 1919 году патриарх впервые попадает под домашний арест, в разных епархиях жестко преследуются сотни епископов и священников, начинается кощунственная кампания по вскрытию мощей (продолжалась до 1922 года). В январе 1920 года в Москве проходил судебный процесс над руководителями Совета объединенных приходов столицы — членами поместного собора А. Д. Самариным и Н. Д. Кузнецовым.
Церкви было затруднительно существовать, но безбожная власть готовилась к решительному натиску на нее. Созыв собора 1921 года в этих условиях становился невозможным. Это хорошо видно из анализа того, что происходило с органами высшей власти российского православия.
Высшее церковное управление и конец соборной системы
В 1920 году, в основном уже победив в кровавой Гражданской войне, режим большевиков поставил задачу слома системы церковного управления там, где оно еще как-то функционировало. Опубликованным 27 мая 1920 года постановлением Наркомюста под запрет попадала деятельность учрежденных поместным собором 1917–1918 годов епархиальных советов, которые безбожники считали «б[ывшими] консисториями».
Чуть раньше, 18 мая 1920 года, Священным синодом было предоставлено епархиальным архиереям право решать на местах все церковные дела в случае прекращения связи с центральной церковной властью. Открытого запретительного акта в отношении органов высшего церковного управления (в отличие от епархиального управления) советская власть не издавала, действуя на этом уровне несколько изощреннее. Но под влиянием обстоятельств значение Священного синода и Высшего церковного совета (вместе составлявших высшее церковное управление, ВЦУ) становилось все меньше, их работа теряла интенсивность.
ВЦУ в первый год после своего создания в начале 1918 года занималось массой пустых дел, имевших слабое отношение к реальности, например сотнями бракоразводных процессов. Многие из этих дел были начаты еще до октябрьского переворота, в 1917 году Синод ими не занимался из-за подготовки поместного собора и наиболее активной работы в первую его сессию. Уже в 1919 году ВЦУ работало в половину своего состава: из 28 членов присутствовали только 13. Не на что было содержать канцелярию ВЦУ, она состояла всего из восьми штатных служащих, дореволюционные объемы бумаг, рассматривавшихся Синодом, упали в десятки и сотни раз.
В феврале 1920 года в Крыму скончался член Высшего церковного совета князь Евгений Николаевич Трубецкой. Другие три члена того же органа церковной власти также не участвовали в его работе: протопресвитер Георгий Шавельский в апреле 1920 года оказался в эмиграции в Болгарии, профессор-священник Сергий Булгаков находился в Крыму, профессор А. В. Карташев с 1919 года находился в Эстонии.
В 1920 году, не участвуя в заседаниях высших органов церковного управления из-за домашнего ареста, патриарх, однако, подписывал составляемые журналы и протоколы заседаний Синода и Высшего церковного совета. Председательствующим в высшем церковном управлении в этом время был митрополит Сергий (Страгородский).
В конце 1920 года по докладу митрополита Сергия высшее церковное управление приняло решение о прекращении с 1 июня 1921 года полномочий лиц, избранных на соборе в состав высших церковных учреждений, так как «теперь невозможно рассчитывать на созыв собора». Современный историк священник Дмитрий Сафонов считает, что митрополит Сергий мог дважды ставить этот вопрос, так как после первого решения он сам попал в тюрьму и переутверждение состава ВЦУ в связи с этим отложилось. Подтверждения этому не найти: документов ВЦУ в фонде канцелярии патриарха Тихона в Российском государственном историческом архиве после мая 1920 года просто нет. Куда делись эти документы, не объясняет ни один из современных исследователей, хотя это принципиальный момент! Лежат ли они где-то как вещдоки в Центральном архиве ФСБ или возвращены в архив Московской патриархии? Загадка.
В начале февраля 1921 года и у председательствовавшего в Синоде митрополита Сергия прошел обыск, он был арестован и обвинен в распространении контрреволюционных материалов. С февраля по апрель 1921 года за «незаконное» пользование дровами (!) находился в заключении епископ Подольский Петр (Полянский), принимавший активное участие в управлении Московской епархией. В келейники патриарха после ареста его давнего келейника Якова Полозова московские чекисты продвигают агента Юдина.