На изящном: зачем Яеи Кусама раздевалась сама и раздевала других в своих антивоенных перформансах
В рубрике #на_изящном автор телеграм-канала Art is New Sexy Мария Аборонова проводит ревизию шедевров и знаковых для мирового искусства событий. В новом выпуске разбираемся, как художники шестидесятых и семидесятых выражали свои взгляды через телесные практики и почему обнажение — тоже протест.

В 1960–1970-х в искусстве художники стремились найти альтернативы модернизму, то есть искали новые образы, новые средства и материалы выражения, вплоть до выхода за рамки «холста». В итоге была стерта граница между искусством и повседневной жизнью. На этой волне популярность обрели перформансы и хэппенинги.
Искусство действия затрагивало многие социально-политические проблемы эпохи — дискриминацию женщин, расизм, войну во Вьетнаме и другие военные действия, СПИД и различные социальные и культурные табу. Важной составляющей перформансов и хэппенингов было использование тела художника в качестве формы произведений, так что многие антивоенные перформансы подчеркивали уязвимость тела — например, знаменитый перформанс Cut Piece Йоко Оно 1964-1966 годов, где присутствующие отрезали кусочки одежды художницы, пока она не осталась обнаженной.
Почему художники выражали протест через тело?
Война США против Вьетнама и ее ход массово обсуждались в СМИ. Чем больше тел и живых участников боевых действий возвращалось домой, тем больше в обществе росло напряжение и недовольство расхождением фактической картины событий с пропагандой правительства. Увеличение военного присутствия армии США во Вьетнаме администрацией Джона Кеннеди совпало еще и со второй волной феминистического движения. Таким образом, в шестидесятые перформансы представляли собой еще и критику патриархальных сил, которые создают и подпитывают войну. Многие артисты и авторы выступали против войны во Вьетнаме: Вито Аккончи и Кароли Шнееман,