Воронеж: между морем и Москвой
Как обычному городу выявить свои баги и сделать их своей фичей
Москва — лучший город Земли. С этим понятно. Столица и должна быть витриной страны. Но страна большая, городов много. Становится ли лучше жить в них? На этот вопрос есть вроде простой ответ: да, с 2019 года, когда были запущены национальные проекты, по всем городам России строятся новые инфраструктурные объекты — дороги, школы и больницы, улучшается общественный транспорт, развиваются общественные пространства — казалось бы, живи и радуйся. Но тут редакции «Монокля» пришел в голову вопрос: а разве уровень жизни в городе зависит только от появления новых дорог, зданий и организованных пространств? Мы решили выбрать произвольный средний город России, приехать в него и попытаться понять, что делает этот конкретный город привлекательным для жизни именно в нем.
Катя экспертизу собирает
Родной Иркутск Катя Карелина покидала как Наполеон Москву в 1812-м, — методом организованного, но поспешного отступления с минимумом обозов. Позади был скандальный развод с мужемабьюзером, на руках — две дочки и одна последняя зарплата. Младшая дочь была от него и стала бы объектом манипуляций. В Иркутске ничего не держало — своего жилья не было, с мамой теплых отношений не сложилось. Знакомые в соцсетях переезжали в другие города без особых рефлексий. И Катя решила: «пора валить». Начать новую жизнь с нуля.
Катя работала тренером по продажам, к жизни подходила системно и к выбору нового места жизни отнеслась ответственно. Загуглила «топ городов для жизни с детьми». Москву и Питер она отвергла сразу — из-за дороговизны съемного жилья. В качестве вариантов рассматривались Алтай (из-за отменной экологии для детей), Калининград (из-за максимального расстояния от бывшего), Белгород (маленький уютный городок европейского типа) и Ростов-на-Дону, теплый южный город недалеко от моря. Варианты стала пропускать через фильтры — «климат», «экология», «инфраструктура».
Постепенно варианты отпадали по самым неожиданным причинам. Ростов — потому что там все эти горячие южные мужчины с их навязчивой симпатией к блондинкам. Калининград — с его нестабильной погодой вечного межсезонья. Алтай отпал из-за отдаленности от столиц — в будущем все-таки хотелось хоть и удаленно, но работать на московских заказчиков. Но в процессе просеивания все чаще встречался один город — Воронеж. Он был во всех просмотренных рейтингах — не в топе, зато во всех.
Потом стала заходить на форумы переехавших, читать описания и впечатления, смотреть фотографии и ждать возникновения эмпатии. Воронеж вырастал из этой мешанины эмоций медленно, но верно.
— Из серии «не делайте так никогда», — улыбается Катя сейчас. — У меня суды, дочери полтора месяца, кормлю грудью, нервотрепка, гормоны — а я выбираю, куда уезжать. У меня еще тогда была идея фикс: я ведь такой классный тренер по продажам, сейчас как приеду, как всем покажу. Буду жить в Воронеже, потому что дешевле, а работать с московскими компаниями, потому что зарплаты.
Семнадцатого июня 2021 года, в день, когда бывший получил решение суда о разделе имущества и порядке воспитания ребенка и, потрясая судебной выпиской, колотил в дверь опустевшего съемного жилья в Иркутске, Катя высадилась в воронежском аэропорту…
Эффект низкого старта
На заре отечественного стендапа тогда юные Юлия Ахметова и Руслан Белый (ныне иноагент) в душераздирающих деталях описывали Воронеж, хотя, как выяснилось, даже не были его уроженцами, а только учились здесь в вузах. Город, по их словам, был таким, что младенцы стремились пораньше начать ходить, чтобы, встав на ноги, по трассе М-4 «Дон» свалить в Москву. Венчала картину хаоса и разгрома в Воронеже набережная в центре города, разбитая и захламленная.
Для нашего же исследования ни приморский южный, ни промозглый северный, ни глубинка, ни столица и даже не ее сателлит — Воронеж был идеальным усредненным российским городом. С одной стороны — один из шестнадцати городов-миллионников России. С другой — в самом конце этого списка, вместе с Пермью и Волгоградом, едва преодолевшими миллионную отметку и застрявшими на этом рубеже. Что навскидку известно про Воронеж? Это город — колыбель кораблестроения Петровской эпохи, и здесь родился панк-музыкант Юрий Хой (группа «Сектор Газа»). Всё.
Воронеж был сильно разбомблен во время войны. Более 80% жилого фонда было повреждено. Город занимает третье место по продолжительности боев в черте города, и при этом он так и не был сдан. При этом Воронежу и не дали звание города-героя. Есть версия, что примерно вся венгерская армия осталась под Воронежем, а после войны Венгрия вдруг стала социалистической республикой и страной Варшавского договора. Соответственно, было немножко неудобно перед «братьями-славянами».
После войны Воронеж стал крупным научно-промышленным центром. Такие города особенно тяжело переживали период развала страны из-за банкротства предприятий и безработицы. Усугубляло ситуацию, по словам одного из местных бизнесменов, то, что Воронеж входил в «красный пояс» — это города, где влияние «коммунистических секретарей обкомов», пришедших на первые роли в управлении регионами, ставило их в конфронтацию с новыми «демократическими» федеральными властями, что напрямую сказывалось на финансировании и инвестициях.
Но сегодня Воронеж — это крупный центр сельскохозяйственного региона, с богатой культурной жизнью, грамотно эксплуатирующий свои географические и социальные возможности. Случилось это постепенно, с развитием экономики в стране (включая те самые нацпроекты) или была какая-то одна точка бифуркации, когда одномоментно развитие города пошло по новому вектору? На этот вопрос все, с кем мы разговаривали, дают один ответ: все изменилось с приходом в губернаторское кресло бывшего министра сельского хозяйства Алексея Гордеева.
Культ личности
На хозяйство Алексей Васильевич заступил в начале 2009 года. Первым его стратегическим решением стала переориентация региона с промышленности на сельское хозяйство. В Воронеже о себе шутят: «Мы север юга». Бывший министр сельского хозяйства понимал, что не использовать чернозем глупо. Сильной стороной Гордеева было то, что он пришел из Москвы, а во власти был нужен человек, вхожий в московские кулуары, чтобы выбивать финансирование.
Была принята программа развития сельского хозяйства на 2011–2015 годы. И сельское хозяйство дало взрывной рост, как листва на палке, воткнутой в плодородный чернозем. Плоды этого решения мы видим каждый день в магазинах, не зная, что это воронежское. Молочная продукция компании «ЭкоНива», «Молвест» (которому принадлежит бренд «Вкуснотеево»), говядина «Заречное», которую по потребительским характеристикам многие считают лучше продукции «Мираторга», свинина «АгроЭко» — это продукты, лежащие во всех магазинах. За почти десять лет, что Гордеев руководил областью, ее ВРП вырос втрое (до 950 млрд рублей в 2017 году). В 2013-м область показала рост производства на 6,4% (0,3% по стране), а сельского хозяйства — на 9,1% (6,2% по стране).
Если первое стратегическое решение было вполне логичным, то второе — неожиданным. Гордеев заставил воронежцев снова полюбить свой город. Как он к этому пришел — можно только догадываться, но просто представим его, весной 2009 года стоящего у окна своего кабинета в здании областной администрации. Что он видит? Прямо, справа и сзади — три заброшенных, захламленных парка, Платоновский, Бунинский и Кольцовский, в которых копошатся бомжи и алкаши. Слева — здание Театра оперы и балета, выглядящее так, словно его не ремонтировали со времен обороны Воронежа от немецко-фашистских захватчиков. «Ваще ацтой», — мог бы подумать Гордеев, ибо шли нулевые, блогеры уже придумали «олбанский язык» и с удовольствием издевались над орфографией.
Валерия Робустова, блогер, ведущая страничку о Воронеже в соцсетях, вспоминает, как в 2005 году она приехала в Воронеж учиться в университет из соседней Белгородской области:
— Есть такая дежурная шутка: тем, кто в Белгороде родился, сразу ставят прививку патриотизма в роддоме. Это на подкорке выколото, что Белгородчина — это круто. У нас в Старом Осколе реализован единственный в России проект города будущего. Московские архитекторы придумали идеальную планировку города. Но я из города будущего приехала не в Москву, а в Воронеж. И была в шоке. Мне абсолютно не нравился город, и я не планировала здесь оставаться жить.
— Отлично. Наконец-то кому-то не нравился Воронеж.
— Я не планировала здесь жить, и я понимаю почему. После Белгородчины это сразу чувствуется: здесь не ставят прививку патриотизма. Когда я завела блог про Воронеж, трудно рассказать, сколько хейта я выслушала в свой адрес. И сколько людей говорили, что здесь не о чем писать.
— Почему не понравилось?
— Плохо было все. Вода была по часам. У меня только родился ребенок, а у нас в квартире в новом доме воды не было с часу до пяти дня, и не было ее вечером. Когда я приехала сюда, здесь не было тех торговых центров, которые есть сейчас, — с океанариумами, с парками аттракционов. Я шла на автобус в университет, и около остановки меня окружила стая собак, хорошо, что меня проходящий дедушка отбил. Белгород и Старый Оскол — очень чистые города, а здесь вместо набережной была мусорка. Там культура вождения другая: подходишь к краю тротуара и только заносишь ногу — все водители останавливаются. В Воронеже такого не было, но сейчас стали гораздо аккуратнее водить. И, честно говоря, первые несколько лет я вообще не планировала оставаться. Но потом вышла замуж, родила первого ребенка, и мы здесь остались. И я стала смотреть, как Воронеж преображается…
Вернуть культуру в массы
Начавшийся экономический рост области Гордеев использовал как основу для развития культурной привлекательности региона как для приезжих, так и для самих его жителей. Началась реконструкция театров и городских парков. В то же время (в 2009 году) появился первый ежегодный Платоновский фестиваль искусств, опен-эйры которого до сих пор традиционно проводятся в городских парках и даже на меловом карьере. Фестиваль и сегодня остается крупным событием на культурной карте страны.
— Да, для людей важны и улучшения в коммунальной сфере, но это параллельные процессы. Понимаете, общественные пространства меняют сознание жителей, — рассуждает Сергей Слабунов, владелец агентства Big Event, известный тем, что открывает уже шестой парк альпак по всей стране. — Что сделал Собянин, когда пришел в Москву? Починил Парк Горького. А Гордеев первое что сделал? «Алые паруса» на левом берегу Воронежа — мертвый заброшенный парк в не самом посещаемом и популярном районе. И на открытие приехал весь город. Над его проектом работал специально приглашенный французский архитектор. Но там не было сделано ничего волшебного. Обычный прогулочный парк. Сегодня это база. Но тогда это было нечто впечатляющее. Вообще, общественные пространства сильно влияют на город и сильно его ментально преобразуют.
Городские парки «Орленок» и «Динамо» превратили в благоустроенные общественные пространства. Затем власти уничтожили «информационный шум» — город был забит наружной рекламой, растяжками и баннерами, за которыми города не было видно. Весь этот мусор убрали — и город преобразился.
— С нулевых многое изменилось. Стала лучше работать коммуналка — убрали с улиц мусор и сорняки. Сначала сделали Центральный парк классный, потом «Дельфин», «Орленок». Сейчас работают над «Танаисом». И это все очень старые парки. Когда я приехала в город, они были заброшены, я бы не рискнула там прогуляться даже днем, а сейчас я детей туда спокойно отпускаю вечером, — комментирует Валерия Робустова.
Благоустроив пространство, Гордеев принялся за его наполнение. Вслед за Платоновским фестивалем появились фестиваль детских театров «Маршак» и рок-фестиваль «Чернозем», который после пандемии ковида переехал сюда из соседней Тамбовской области (последние два года не проводится из-за соображений безопасности).
— Фестиваль «Музыка мира» проводится в Белом колодце, это бывший меловой карьер. Там на озере, прямо на воде, обустраивают сцену и приглашают три неизвестные группы. В этом году выступала Сербия, Гана и еще кто-то, — загибает пальцы Валерия. — Воронеж всегда был театральным городом. У нас больше десяти театров, есть частные театры, Институт искусств поставляет собственные кадры. И все это получило финансирование от властей. У нас бывают просто шедевральные вещи. На новогодний спектакль попасть, на «Щелкунчика», просто невозможно — ажиотаж, как в Москве, билеты покупаю в октябре.