Тарифная суматоха Трампа
Каковы основные координаты пространства конфликта, разгоревшегося в международной торговле
Наблюдаемая с апреля 2025 года ломка в тарифной структуре, переговорах и динамике мировой торговли принесла и еще принесет значительные издержки, которые институциональная теория именует трансакционными. Это стоимость перехода от старой системы к новой, выгоды и издержки которой будут распределены неравномерно по товарам, компаниям и странам. Заметим, что даже у суровых критиков действий США не возникает соблазна объявить действовавшую недавно систему идеальной или теоретически корректной во всех отношениях.
Самый мощный монокль сейчас не поможет разглядеть конкретную систему импортных пошлин, нетарифных ограничений, межправительственных соглашений и т. п. между основными партнерами по множеству товаров (99 товарных групп), на которой установится (если не уйдет в перманентный конфликт) равновесие «торговой силы» на ближайшие четыре года президентства Дональда Трампа. Теория на сей счет указывает лишь направления изменений, а прогнозные модели могут дать ориентировки (как в энергетических ценах), которые используются сторонами для споров, давления в целях улучшения фактического результата против прогнозного. В каждой стране есть компании и ведомства, политики и личности, которые что-то выиграют в результате смены систем, но будут и проигравшие. Правительства будут вести переговоры в расчете защитить наиболее важные отрасли, что с учетом разнородности структуры взаимной торговли затруднит поиск компромиссов. Сейчас, в мае 2025 года, пора сделать хорошую карту глобальной игры в будущие условия торговли.
Мегаимпортер требует больших перемен
Апрельский тарифный инфаркт захватил обширные пространства океанической торговли: в Тихом океане — между США, импортером товаров на 3 трлн долларов, и Китаем с товарным экспортом более чем на 3 трлн долларов; а в Атлантике — между США и экспортерами Евросоюза (особенно Германией). Пространство конфликта в 2024 году охватывало мировой экспорт товаров на 23,9 трлн долларов, китайский экспорт — 3,58 трлн. долл., а американский импорт — 3,36 трлн долларов, из них 462,6 млрд — импорт из Китая (торговый дисбаланс — 300 млрд в пользу Китая). США — главный чистый импортер товаров: импорт больше экспорта на 1,3 трлн долларов, и масса стран были чистыми экспортерами в США.
Дональд Трамп рассчитывал прирастить миллиарды долларов доходов для своей казны одним росчерком пера за счет роста импортных пошлин. Уже идут репрессии за попытки ответных мер против США. Западная пресса в основном полна гнева и сарказма, либеральная наука скептична ко всему, что делает президент, проскальзывает даже сочувствие к китайским интересам. Наблюдатели с трудом верят в то, что США стали жертвой хитрости европейских и китайских экспортеров. Тут была очень теплая дружная компания, все наживались, и считалось это хорошим международным порядком. Но одна из сторон — Трамп — решила, что ее это больше не устраивает. Для малых стран попытки субсидий, промышленной политики, тарифной политики, нетарифных ограничений традиционно осуждаются наукой, международными финансовыми организациями, правительственными конференциями и журналистами — финансовыми обозревателями. И если они сложившийся порядок нарушали, а дело это широко распространенное, то ни гнева большого, ни потерь эти отклонения от идеальной нормы не вызывали. Другое дело, когда правила игра пытается отменить «главный чистый потребитель» — в строгом смысле слова. Ведь США закупают на три триллиона товаров, продают на два — и на один триллион они чистый импортер. Триллион чистого импорта — это миллионы зависимых трудящихся, десятки или сотни тысяч фирм и почти все страны.
Теперь представим себе, как выглядел ныне оплакиваемый бенефициарами «утраченный торговый рай». Бизнесмены всего развитого мира, и не только его, адаптировались к ценам на сырье и рабочую силу, ограничениям на инвестиции, налогам на зарплату, разведали места с низкими налогами на прибыли и дивиденды. Что значит, как пишут в учебнике, максимизировать свои доходы? Конечно, сначала надо минимизировать издержки, включая налоги на зарплату, — это один тип локаций, стран и зон. Потом жалко платить налоги — значит, нужны локации (офшоры тоже подходят) с низкими налогами на прибыли и дивиденды. Но патриотизм и видимость успеха важны, так что приходится показывать разумные доходы в стране происхождения. Однако патриотизм обычно не доходит до фанатизма — смотри популярные доклады об уклонении от налогов в офшорах.
Если страна-экспортер, например Китай, имеет свои низкие издержки при хорошем качестве, то можно извлекать хорошую прибыль, сохраняя ценовые преимущества (хоть не даром, но не дорого). Остальным странам нужно купить материальные элементы издержек — где дешево, желательно под тем или иным контролем (можно и политическим), чтобы надолго; потом опять рабочая сила — налоги и прочая история.
Что от этой системы получали импортеры, особенно главный чистый импортер? Полуфабрикаты к своим товарам — быстро, качественно, недорого, как говорят строители в Подмосковье. Товары потребительские — тоже недорого, особенно если у экспортера курс валюты занижен. Известный экономист Рэй Далио критически смотрит на ситуацию, когда зарубежные производители слишком зависят от продаж на рынке США, а потом вкладывают выручку в американские ценные бумаги (и еще раз зависят от дохода на этом рынке).
В современных условиях точки производства сырья — полуфабрикатов — сборки товаров разнесены в разные страны (с целью минимизации издержек и налогов), а вот центры прибыли, уплаты налогов за прибыли и выплаты дивидендов в огромной мере идут в страны со штаб-квартирой компании или в точку с теми или иными возможностями экономии «своего дохода» от уплаты всем правительствам мира.