США: ловушка долгового государства
За 35 лет после окончания Второй мировой войны Америка снизила долговое бремя вчетверо. Почему повторение этого опыта сейчас невозможно, чем грозит раскручивание долговой спирали и кто в США может решиться на дефолт по госдолгу
В августе 2025 года долг федерального правительства США преодолел рубеж 37 трлн долларов и достиг 123% ВВП. Долг растет по экспоненте: если в 2000-е годы один триллион долларов прибавлялся к американскому госдолгу в среднем за 716 дней, то в 2010-е — за 331 день, а в текущем десятилетии уже за 150 дней.
Какие возможны пути решения проблемы американского госдолга? Успешный опыт этой страны после Второй мировой войны, казалось бы, дает подсказки. Тогда проблема была решена за 15–20 лет и не возникала в течение нескольких последующих десятилетий. Могут ли США сейчас, используя прошлый опыт, снизить уровень госдолга (в отношении к ВВП) или хотя бы замедлить его ускоряющийся рост?
Образцовое решение проблемы
К концу войны госдолг США достиг 119% ВВП, но снизился до 52% ВВП к началу 1960-х и до 32% ВВП к 1980 году (см. график 1). Основную роль в этом сыграли три фактора: реальный рост экономики, инфляция потребительских цен и умеренная бюджетная политика.
Экономический подъем в США, несмотря на реконверсию военного производства, начался сразу после войны благодаря потребительскому буму, восстановлению Европы за счет американских кредитов, массовому распространению технологических нововведений не только в производстве, но и в домашнем хозяйстве. Росту также способствовало значительное повышение образовательного уровня населения и мощный приток трудовых ресурсов в экономику. Как результат, в 1946–1980 годах она росла с долговременным среднегодовым темпом 3,7%.
По окончании войны в США был отменен контроль над ценами, и сразу же последовал всплеск инфляции до 28% всего за два послевоенных года. Это заметно сократило долговую нагрузку, так как номинальный процент не был проиндексирован по инфляции. В годы войны Федеральная резервная система (ФРС) поддерживала расходы правительства через контроль над процентом и вернула независимый статус только в 1951 году, когда было подписано соглашение с Федеральным казначейством. Инфляция затем была низкой (в среднем 2,4% в год) вплоть до начала 1970-х, после чего последовал новый всплеск, спровоцированный нефтяными кризисами и ростом цен на энергоносители.
Бюджетная политика до середины 1960-х была умеренно-консервативной, несмотря на доминирование в умах американских экономистов послевоенного времени кейнсианских идей о пользе активной бюджетной политики. Это неудивительно, поскольку дележ государственного пирога осуществляют не кабинетные экономисты, а политические функционеры, имеющие свои предпочтения. В 1946–1960 годах конгрессмены 7 раз из 15 голосовали за профицитные бюджеты. Корейская война 1950–1953 годов финансировалась за счет налогов, то есть госдолг не увеличивался, как это происходило во время предыдущих войн, которые вели США.
Интересный феномен в послевоенной динамике американского госдолга — стабильность реального, то есть дефлированного по индексу цен, долга в период 1947–1980 годов. Как показано на графике 2, в эти годы он незначительно колебался около значения 3,2 трлн долларов в ценах 2024 года. Ни о каком таргетировании реального госдолга никогда не заявлялось, но по факту подобная политика проводилась более тридцати лет. Год от года выстраивался динамический баланс в изменениях процентных и непроцентных расходов таким образом, что реальный госдолг стабилизировался.
Одна из возможных причин бюджетного консерватизма того времени кроется в низком уровне поляризации в американском политикуме в годы войны и после, в 1940–1980 годах. На графике 2 показано, что значение индекса политической поляризации Пула — Розенталя, измеряющего межпартийные расхождения при голосованиях в Конгрессе, было низким и относительно стабильным примерно в том же периоде, когда был стабилен реальный госдолг. Это может косвенно отражать тот факт, что бюджетная политика тогда не использовалась в качестве инструмента в межпартийном политическом противостоянии.
От налогового государства к долговому
До 1980 года американское государство было налоговым в том смысле, что существовало в основном за счет налоговых поступлений в бюджеты разных уровней. Заимствования использовались федеральной властью в исключительных случаях для финансирования широкомасштабных войн: Войны за независимость (1775–1783), Гражданской (1861–1865), Первой и Второй мировых. Американское государство погашало свои долги в мирные периоды, отказавшись, например, от идеи использовать заимствования для смягчения сурового и длительного экономического кризиса 1893–1897 годов. Однако Великая депрессия вынудила правительство США отвергнуть догму сбалансированного бюджета. Кейнсианская модель экономической политики, утвердившаяся в послевоенную эпоху, допускала долговое финансирование в качестве антикризисной меры, но правительство США до определенного времени не использовало такую возможность благодаря мягкости экономических кризисов в послевоенные десятилетия.
Подход к финансированию государства радикально изменился после 1980 года, когда началась трансформация капитализма в сторону неолиберальной модели. Этот сдвиг мотивировался неэффективностью кейнсианской политики, неспособной справиться с безработицей и инфляцией и поддерживался лозунгами сокращения роли государства и дерегулирования экономики. Парадокс в том, что реализация новой модели потребовала мощной государственной поддержки экономики и финансовых рынков за счет увеличения бюджетных расходов и безудержного наращивания госдолга.
На начальном этапе экспансия государственных заимствований обеспечила успешные результаты рейганомики, хотя подобная политика не предусматривалась изначально. Идеологи неолиберального капитализма, такие как Фридрих Хайек и Милтон Фридман, вдохновившие правящий класс США на смену курса, не агитировали за экспансию госдолга. Одним из предвыборных обещаний Рональда Рейгана, избранного в 1980 году, было сбалансировать федеральный бюджет, раздувшийся в конце 1970-х из-за стагфляции. Однако именно при этом президенте и его преемнике Джордже Буше-старшем уровень госдолга удвоился: с 31% ВВП в 1980 году до 62% в 1992-м. Это потребовалось, чтобы закрыть бюджетную дыру, возникшую из-за снижения рейгановской администрацией налогов для бизнеса при одновременном увеличении госрасходов, необходимых в первую очередь для усилившейся гонки вооружений.
Президенство Билла Клинтона можно считать вершиной успеха США, пожинавших плоды обретения монополярного мира и начавшейся глобализации. В «тучные 1990-е» американский госдолг стабилизировался и даже снижался — c 64% ВВП в 1996 году до 55% в 2001-м — благодаря росту экономики и четырехлетке бюджетного профицита 1998–2001 годов (достигнутого впервые за тридцать лет после 1969 года). Попытка бюджетной консолидации и нормализации уровня госдолга была прервана кризисом доткомов 2001 года, а затем неолиберальными фискальными реформами Джорджа Буша-младшего, постаравшегося углубить «достижения» рейгановской эпохи. Были резко сокращены налоги на доходы сверхбогатых групп и прибыли корпораций, причем опять на фоне увеличения расходов на оборону и обеспечение национальной безопасности (после событий 11 сентября 2001 года).
После финансового краха 2008 года федеральный бюджет использовался для спасения американской банковской системы и «слишком больших корпораций», а результатом стал большой скачок госдолга — с 63% ВВП в 2007 году до 100% в 2012-м. К спасению «утопающих» активно подключился Федрезерв, осуществивший скупку бумаг подконтрольных правительству ипотечных компаний Fannie Mae и Freddie Mac, а затем бумаг Федерального казначейства и увеличивший стоимость своих активов с 1 трлн до 4 трлн долларов в 2008–2014 годах. Все эти меры помогли американской экономике преодолеть глубокий финансовый кризис, а затем выйти из Великой рецессии.
Еще более масштабными были поддержка со стороны ФРС и бюджетные вливания в экономику в годы пандемии 2020–2021 годов. Федрезерв приобрел тогда казначейских бумаг на 3,5 трлн долларов и на 1 трлн долларов ипотечных. Прямое денежное субсидирование правительством домохозяйств и бизнеса увеличило в 2021 году уровень госдолга до 126% ВВП, превысив пиковое значение этого показателя в конце Второй мировой войны.
Иногда ковид сравнивают с войной, создавшей для США серьезную угрозу национальной безопасности, которая оправдывала беспрецедентные стимулирующие меры (включая наращивание активов ФРС с 4 трлн до 9 трлн долларов). Если так, то завершение этой «войны» пока не обозначило признаков разворота, стабилизации или даже замедления темпов роста госдолга. В 2022–2023 годах благодаря инфляционному всплеску цен отношение госдолга к ВВП несколько снизилось, что видно на графике 3, но в 2024–2025-м динамика этого показателя опять вернулась к восходящей долговременной тенденции.
Итак, по итогам более чем сорокалетнего господства неолиберальной экономической модели уровень госдолга США вырос четырехкратно, с 31% ВВП в 1980 году до 123% в 2025-м, причем динамика этого показателя характеризуется экспоненциальным трендом (см. график 3). В результате, как констатирует немецкий социолог Вольфганг Штрик