Место встречи, а не экскурсия
Как сделать культуру и искусство более доступными и понятными для широкой аудитории? Музейщики и галеристы развивают новый формат работы с посетителями — медиацию
Когда мы задумываемся о форматах вовлечения обычных людей в культурную жизнь, первым приходит в голову традиционный и конвенционально устоявшийся формат экскурсионных туров. Однако во второй половине XX века в мировой практике появилось новое «слово культуры» — медиация. Это иной, диалоговый формат работы с посетителями, возникший из исследовательских и просветительских кураторских практик, он позволяет наладить живое общение между культурными учреждениями и их посетителями. Традиционно культура и искусство воспринимаются элитарно, а медиация помогает спустить искусство с постамента элитарности и неприкосновенности, сделав более личным для каждого.
В России медиация существует более десяти лет и постоянно развивается. Сегодня ее можно встретить в различных учреждениях культуры по всей стране, включая Русский музей в Петербурге. Главное отличие медиации от экскурсии заключается в том, что в медиации акцент делается на диалог и взаимодействие с посетителем, а не на роль «знатока», который просто передает информацию. Медиатор, в отличие от экскурсовода, не только отвечает на вопросы, но и осуществляет просветительскую функцию, обладая глубокими знаниями о предмете. Он может включать элементы драматургии и продуманный маршрут, однако гибко адаптирует структуру и динамику группы в зависимости от запросов аудитории, что позволяет создавать более персонализированный и интерактивный опыт.
Впрочем, сами кураторы программ медиации не любят оперировать понятием «экскурсия» для объяснения феномена и его значения для культуры. Потому что форматы медиации и экскурсии в корне различаются и существуют в рамках культурных учреждений отдельно.
Термин «медиация» пришел не из культурного поля. Он давно используется в сфере экономики, юриспруденции, медиа для обозначения возможности добровольно урегулировать конфликт с помощью нейтрального посредника. Медиатор, не принадлежащий ни к одной из сторон, находясь «над схваткой», может разрешить ситуацию мирным путем. В 1970-х годах медиация проникает и в область государственного управления. В России медиация была включена в список профессиональных стандартов в 2014 году.
Юридическая медиация как практика урегулирования конфликтов существует со времен греческого права.
По мнению куратора программ медиации Дома культуры ГЭС-2 Сергея Кочкурова, «медиация весьма самодостаточна и не требует определения “культурная”. Медиация сегодня — это форма взаимодействия между участниками и культурной институцией. Ценность медиации — в развитии культуры соучастия и построении связей путем установления взаимно уважительного диалога вне зависимости от образования, вероисповедания, убеждений или возраста. Для нас принципиально создавать условия для участия самой широкой аудитории в важных культурных процессах внутри ГЭС-2 и вообще в современной культуре».
Медиация институциональная и независимая
ГЭС-2 как раз являет собой яркий пример того, как культурное учреждение стремится выстраивать прозрачное позиционирование в отношении медиации и выкристаллизовать понятие в информационном поле. Этому во многом способствовал генезис площадки, принадлежащей фонду V–A–C — некоммерческой организации. Она была основана в 2009 году бизнесменом Леонидом Михельсоном. Основной целью фонда является переосмысление системы художественного производства и создания знаний. Посредством проведения выставок, организации образовательных программ, осуществления издательской деятельности, перформансов фонд расширяет культурное пространство, выходит за рамки дисциплинарных границ, локальных и глобальных контекстов, ставит под сомнение иерархии и экспертные мнения и разрабатывает новый язык для современных культурных процессов. «Медиация появилась еще до того, как проект ГЭС-2 был запущен в 2014 году, — рассказывает Сергей Кочкуров. — С 2021 года медиаторы являются штатными сотрудниками фонда, это большая редкость в России».
Медиация «выросла» из различных просветительских проектов фонда V–A–C. Правда, поначалу она была очень сайт-специфичной, связанной с узкими темами выставок или с историей места. Например, она использовалась в проекте «Общее целое» в Музее Вадима Сидура, который развивал теорию инклюзии. Междисциплинарный проект исследовал взаимоотношения современного искусства и людей с ограниченными возможностями здоровья. Участники проекта фонда V–A–C и Музейно-выставочного объединения «Манеж» проводили выставку, дискуссии, перформансы и кинопоказы, изучая восприятие искусства людьми с ограниченными возможностями и отношение к ним культурного сообщества. Затем была программа медиации в рамках проекта «Генеральная репетиция» в Московском музее современного искусства. В этом проекте, реализованном фондом в 2018 году, были пересмотрены способы экспонирования искусства через театральные приемы. Проект состоял из трех актов, в каждом из которых художественные произведения были представлены как персонажи с собственными биографиями.