Кузбасс после угля
Крупнейший угледобывающий регион России прошел пик добычи главного ресурса своих недр уже семь лет назад, но четкой программы преодоления моноотраслевой специализации у Кемеровской области по-прежнему нет
Российская угольная отрасль переживает непростые времена. Длительная, приближающаяся уже к двум годам фаза низкой конъюнктуры мировых рынков вкупе с санкционными ограничениями снижает потенциал экспортных поставок и угнетает маржинальность. По итогам 2024 года экспорт упал на 8%, до 196,2 млн тонн — это минимальный с 2017 года показатель. Добыча едва заметно выросла, но финансовое состояние углепрома резко ухудшилось: по данным Росстата, по итогам 2024 года прибыль угольных компаний уменьшилась почти на 70%, а убытки увеличились вдвое.
Два десятилетия локомотивом развития нашей угольной отрасли был экспорт. Поставки на внутренний рынок стагнировали, а почти весь прирост добычи отправлялся за рубеж. Экспорт угля из России с начала века до пика в 2021 году вырос в пять с половиной раз, страна прочно обосновалась на третьем месте крупнейших мировых экспортеров угля (после Индонезии и Австралии), что позволило довести объемы добычи твердого ископаемого до позднесоветского максимума (см. график 1). Однако последние три года экспорт сокращается: недружественные государства отказались от российских поставок, другие покупатели, опасающиеся стать объектом вторичных санкций, требуют снижения цен. А в прошлом году заметно просел спрос со стороны крупнейших потребителей угля, Китая и Индии: оба государства делают ставку на приоритетное развитие собственной угледобычи, а первый вдобавок демонстрирует торможение экономического роста. Дополнительно осложняют ситуацию логистические проблемы — не весь потенциально готовый к экспорту уголь удается вывести, сохраняется дефицит провозных мощностей Восточного полигона железных дорог по направлению к дальневосточным портам. В правительстве предсказывают снижение добычи угля до 440 млн тонн к 2025 году, что на 3,5 млн тонн меньше показателя 2024-го.
В ведущем угледобывающем регионе страны — Кузбассе — сокращение добычи продолжается уже седьмой год подряд. По сравнению с пиковыми показателями 2018 года кемеровская угледобыча недосчиталась уже 57,4 млн тонн — накопленный спад превысил 22%. Все последние годы весь, пусть и небольшой, рост общероссийской добычи обеспечили новые угольные месторождения в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке — в Хакасии, Якутии, Амурской области и Хабаровском крае.
Однако только что утвержденная правительством «Энергетическая стратегия Российской Федерации на период до 2050 года» будто бы не замечает весь этот тревожный негатив. Согласно целевому варианту стратегии, добыча угля в стране должна через четверть века увеличиться по отношению к уровню 2024 года в полтора раза, до 662 млн тонн, а экспорт — почти в 1,8 раза, до 350 млн тонн. Таким образом, документ фактически консервирует модель развития отечественной угольной отрасли в виде экстенсивного роста для обеспечения экспортных поставок.
Стратегия обосновывает экспортную ориентацию тем, что уголь сохранит значимую роль в мировом энергобалансе. Если в 2023 году на него приходилось 30% мирового потребления первичной энергии, то к 2036 году эта доля снизится только до 27% при росте абсолютных объемов потребления. В следующие 15 лет потребление угля в мире пойдет на убыль, и к середине века его доля в глобальном энергобалансе снизится до 23%, наконец-то уступив доле природного газа (26%). Но и в 2036–2050 годах стратегия «рисует» нашей угольной отрасли продолжение роста добычи и экспорта. Это позволит нарастить долю России в мировых поставках угля с нынешних 15% до целевых 24–27%.
Отраслевые начальники и власти Кузбасса смотрят на перспективы отрасли и региона с оптимизмом. «Сейчас в высокой степени готовности находится программа повышения эффективности угольной отрасли. Уверен, ее реализация поможет преодолеть кризис», — заявляет министр энергетики России и бывший губернатор Кузбасса Сергей Цивилев.
«Мы проводим диверсификацию экономики нашего региона, инвестиции исчисляются миллиардами, однако для нас всегда будет важна угледобыча. На фоне большого спроса на угольную продукцию во всем мире, растущих тарифов на перевозку угля рано или поздно мировая цена повысится», — уверен действующий губернатор Кузбасса Илья Середюк.
Однако в долгосрочной перспективе уголь находится под значительным давлением со стороны экологической повестки в развитых странах, развития атомной энергетики, повышения эффективности солнечной и ветрогенерации в странах развивающихся. Да и сама энергоемкость мировой экономики неуклонно снижается. Таким образом, ориентация отечественной угледобычи на экстенсивный рост за счет экспортных поставок представляется крайне рискованной.
Капкан моноресурса
Несмотря на прохождение пика добычи, в структуре экономики Кемеровской области «флюс» угледобычи не сдувается. В 2022 году вид деятельности «Добыча полезных ископаемых» в ВРП региона достиг невероятных 42,2% против 28,4% в 2016 году. За это время совокупный вес обрабатывающих отраслей сократился с 15,4 до 11%, сжались и сельское хозяйство, и стройка, и транспорт, немного подросла только доля торговли (см. таблицу).
Однако явное доминирование сырьевой отрасли не пошло на пользу экономике региона и не обеспечило благополучие его жителей. Валовой региональный продукт на душу населения в Кемеровской области в 2023 году превысил реальный уровень 2010 года только на 6,1%, тогда как ВРП Сибирского федерального округа вырос за этот период почти на 28%, а ВРП всех субъектов федерации — на 29% (см. график 3). Вес Кузбасса в экономике страны за последние четверть века съежился на треть — с 1,9% в 1998 году до 1,2% в 2023-м (см. график 4). В прошлом году доходы бюджета Кузбасса сократились на 8,5% из-за ситуации в угольной промышленности, дефицит региональной казны вырос до 28,6%.
Очень тревожны демографические тенденции. Естественная убыль населения Кемеровской области в расчете на тысячу жителей с начала 1990-х годов систематически превышает значения этого показателя для СФО и страны в целом (см. график 5), а начиная с 2010 года жители Кузбасса голосуют против своего региона ногами (фиксируется систематический миграционный отток), как, впрочем, и кошельками — заметную часть заработков кемеровчане предпочитают тратить за пределами области, прежде всего в преуспевающей столице Сибири — соседнем миллионнике Новосибирске. Со времени последней советской переписи 1989 года население Кузбасса сократилось на 20%, или на 650 тыс. человек (для сравнения: крупнейшие города области, Кемерово и Новокузнецк, насчитывают сегодня порядка 550 тыс. жителей каждый). Возрастная структура населения неблагоприятна. Если в середине 2000-х демографическая нагрузка в регионе примерно соответствовала среднероссийскому уровню, то в 2020 году она составила 808 иждивенцев на тысячу трудоспособных против 713 в целом по стране (см. график 6).
Шахты без шахт
Кузбасс не первый пример старопромышленного региона угольной специализации, столкнувшегося с необходимостью диверсификации своего хозяйства. В нашей стране есть смысл рассмотреть эволюцию восточной части Донбасса в Ростовской области.
Первые угольные разработки здесь начались еще в XVIII веке, к середине XIX века здесь работало свыше полусотни шахт, угледобыча вышла на промышленный уровень. Максимальные объемы добычи в начале XX века достигали 34 млн тонн, крупнейшие мощности были сосредоточены в Грушевском горном районе.
Первая мировая война, революция и война Гражданская болезненно ударили по добыче угля на Дону, но затем началось восстановление, к концу 1930-х объемы добычи угля здесь достигали 30 млн тонн в год. В 1938 году появился комбинат «Ростовуголь», который объединил несколько крупных трестов, занимавшихся добычей каменного угля. В общей сложности там трудилось свыше 36 тыс. человек. После разрушений Великой Отечественной войны этот угольный промышленный район оправился и вернулся на довоенные объемы добычи к 1960 году. В 1970-е ростовский Донбасс выходит на пиковые объемы добычи — 34,4 млн тонн. В советские годы существовали два треста: «Гуковуголь», в который входили северные шахты Восточного Донбасса (у городов Гуково, Донецк, Зверево), и «Ростовуголь » (Шахты и Новошахтинск).
А вот рыночных преобразований 1990-х годов регион не пережил. Государство ушло из угольной промышленности. Предприятия региона были приватизированы — и, будучи неконкурентоспособными, естественным образом массово разорились, не сумев найти свое место в рыночной экономике.