Игры разума привлекают инвестиции
В России активно развивается направление частной медицины, связанное с оказанием психиатрической и психологической помощи. Новая клиника «Академика» нацелена на то, чтобы внедрять научные подходы к душевному здоровью и ликвидировать стигматизацию психиатрии в обществе
Предприниматели на рынке частной медицины активно осваивают новое направление — оказание психиатрической и психологической помощи. Новые клиники открываются одна за другой, а старые расширяются. По данным аналитического агентства Eqiva, объем коммерческого рынка медицинских услуг в области психического здоровья увеличился с 17 млрд рублей в 2023 году до 20 млрд рублей в 2024-м, рост составил 18,5%.
Спектр участников и инвесторов в медицинский бизнес психотерапевтического профиля крайне широк, что свидетельствует о начальном этапе развития этого рынка. Так, центры психического здоровья развивают известные российские медицинские сети «Медси», «Семейный доктор» и другие. Продвигают свои услуги и многочисленные новые узкоспециализированные центры — например, клиника Open Mind в Москве и Санкт-Петербурге, клиника Viel, клиника «Академика» им. А. Б. Смулевича в Москве. В октябре этого года психоневрологический центр «Справиться проще» в Москве открыла блогер Карина Истомина. А соучредителем клиники психотерапевтического профиля Mental Health Center в 2024 году стал известный кардиолог, бывший главврач Первой Градской больницы Алексей Свет. Кстати, на днях Mental Health Center запустил первую на рынке франчайзинговую программу в психотерапии и за два года планирует открыть 15 клиник в разных городах России и СНГ.
Большинство клиник в этом сегменте ориентированы на оказание психологической помощи, что легче с точки развития бизнеса и привлечения клиентов. Но есть и те, кто делает акцент на оказание профессиональной психиатрической помощи, глубокий клинический и академический подход в лечении. На это, в частности, нацелена клиника психиатрии, психосоматики и психотерапии «Академика», которая видит свою миссию и в том, чтобы реализовывать научные подходы к душевному здоровью и гуманизировать психиатрическое направление в глазах общества.
О том, каков сегодня спрос в обществе на психиатрическую медицину, о современных методах лечения и перспективах развития этого сегмента «Монокль» поговорил с сооснователем клиники «Академика» Вероникой Лобановой.
— Открытие специализированных психиатрических и психологических клиник — новый тренд на рынке частной медицины. Чем это обусловлено?
— Растет спрос на этот формат помощи, так как сильно меняется информационное поле вокруг нас, стало больше стрессогенных факторов. А наши клиенты очень чувствительны к внешним психогенным влияниям. В сложные социально-политические периоды жизни спрос на психиатрию вырастает. Бум обращений за помощью идет с 2022 года. Стали возвращаться бойцы с СВО с посттравматическими расстройствами. Члены их семей, столкнувшиеся с сильными переживаниями за близких, страдают тревожно-депрессивными расстройствами.
С другой стороны, расширяется просвещение людей в плане анализа психологического здоровья. Молодое поколение в возрасте 20–25 лет сегодня больше ориентировано на получение помощи, в отличие от предыдущих поколений. И у нас уже давно есть шутка на эту тему: «у каждого зумера есть свой психиатр или психотерапевт».
— Насколько выражены расстройства?
— Сегодня мы видим рост запросов в сфере пограничной психиатрии. После того как в прошлом веке, в 60-х годах, появились нейролептики, то есть медикаментозное лечение вышло на новый уровень, постепенно начала снижаться тяжесть психических расстройств.
— А что включает в себя пограничная психиатрия?
— У нас есть такая неформальная классификация: пограничная психиатрия и психиатрия тяжелых форм, или так называемая большая психиатрия. Если в большой психиатрии речь идет о тяжелых формах шизофрении, то в пограничной мы занимаемся более мягкими расстройствами — депрессиями, невротическими, паническими и обсессивно-компульсивными расстройствами, расстройствами шизофренического спектра, которые протекают без тяжелых галлюцинаторно-бредовых состояний.
Мы не занимаемся лечением острых психических состояний, у нас, естественно, нет недобровольной госпитализации. Если говорить в шуточной форме, то, условно, Цветаева — к нам, Набоков — к нам. А вот Тесла, изобретатель в области электоротехники, слышавший голоса и женившийся на голубке, — уже не к нам.
— А в цифрах есть оценки роста обращаемости?
— За последние пять лет число обращений за психиатрической помощью выросло приблизительно на семь процентов. В 2024 году в России было зарегистрировано почти четыре миллиона человек, страдающих от психических расстройств, и порядка двух третей из них приходится на депрессию и тревожные расстройства.
— Почему молодежь сегодня не стесняется обращаться к психиатрам и психотерапевтам?
— Потому что проблемы перестали замалчивать. Даже кумиры этой самой молодежи (блогеры, актеры) начали открыто говорить о своем состоянии, процессе и результатах лечения. Что снижает страх, стигму. Согласно данным ВЦИОМ, доля россиян, считающих обращение к психологу «постыдным», сократилась с 47 процентов в 2020 году до 22 процентов в 2024-м.
А опасения старших поколений связаны с несколькими факторами. Во-первых, психиатрия — это молодая наука. Ее основное клиническое развитие началось в конце девятнадцатого века, и до 60-х годов прошлого века (до появления нейролептиков) методы лечения были достаточно тяжелыми для пациентов. Развитие психиатрии в прошлом веке проходило, когда еще была свежа память о лоботомии, электрошоковой терапии, инсулино-коматозной терапии. С отсутствием широкого спектра препаратов было связано и то, что достижение ремиссии становилось крайне сложной задачей, из-за чего пациенты могли годами находиться в психиатрическом стационаре.
Во-вторых, концепция «карательной психиатрии» — политизированная пропаганда, которую активно форсировали в том числе западные коллеги. В итоге целая медицинская ветка была дегуманизирована в глазах общества. И в-третьих, психиатрия — очень социальная ветка медицины, которая связана с фундаментальными правами человека и оказывает решающее влияние на полноценность его жизни.
— Ну и картинки, особенно в популярных американских фильмах, всегда были весьма устрашающими.
— Тот образ людей с заболеваниями, который показывают в СМИ, в фильмах, он ужасает обычных людей. Обычно это насильники, убийцы, люди с тяжелым бредом, без критики и так далее. А если показывают психиатра, то это тоже обычно человек со «странностями», манипулятор, нередко сам страдающий от психического расстройства. Зрителей это забавляет. В итоге в угоду развлечению публики мы имеем тысячи людей, не получающих лечения из-за страха обратиться за помощью. Нормального просвещения у нас очень мало, если оно вообще есть. Даже в рамках школьной программы мы изучаем множество людей с депрессиями, с биполярными расстройствами, но при этом мы не говорим, что вот они болеют, но и могут привнести что-то хорошее. Например, у Легасова (Валерий Легасов — советский химикнеорганик, был членом правительственной комиссии по расследованию причин и ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. — «Монокль») была тяжелая депрессия, но с трагедией в Чернобыле он справился. У Марины Цветаевой была тяжелая депрессия, но она оставила большое творческое наследие. Огромное число наших пациентов — спокойные, успешные люди в жизни.
— Почему люди часто отказываются от препаратов — нейролептиков, антидепрессантов и прочих?
— Многие считают, что это наркотики, к которым возникает привыкание. Но эти лекарства не привносят никакой дополнительной химии в мозг, их прямые действующие вещества нормализуют работу твоих же нейромедиаторов (регуляторов передачи информации между нервными клетками), в отличие от транквилизаторов, которые люди гораздо проще принимают, и их любят выписывать, хотя транквилизаторы — единственная группа препаратов в психиатрии, от которых может возникать зависимость. А от нейролептиков и депрессантов — нет: у человека со здоровой нейрохимией головы или у пациента, у которого она уже восстановилась, просто не получится продолжать прием этих препаратов.