Соболь — лев
Комик Илья Соболев оказывает влияние на российский юмористический ландшафт без малого 20 лет. Парадоксальным образом главному токсику YouTube с руки смешить самые разные поколения зрителей: он намеренно отказывается от комедийной сегрегации, прыгает из одного формата в другой и пробует себя в самых неожиданных жанрах. Так, недавно в Okko состоялась премьера второго сезона сериала «Волшебный участок», где Илья сыграл обаятельного гнома-матерщинника. Men Today пообщались с Соболем и выяснили, как ему удается сохранять актуальность, не пересекать красные линии и не терять любовь к любимому делу.
Ты говорил, что долгое время валютой в мире юмора было внимание. Затем к нему присоединились деньги. А что сейчас — есть дополнительные преференции?
Вообще, до сих пор идет битва за внимание — дополнительные преимущества вытекают из него. Просто раньше его количество напрямую зависело от тебя и твоих качеств — таланта, рвения, упорства. Теперь же все, мягко говоря, в руках продюсеров. Во многом это связано с замедлением YouTube — платформа позволяла стать селфмейд-комиком, ну а теперь как бы всё. В длинных форматах, которые ушли на другие платформы, тренды задают продюсеры. Но зато есть магия Reels (Instagram принадлежит организации Meta, признанной в России экстремистской и запрещенной) — правда никто до конца не понимает, как работают алгоритмы. Серьезно: на заре коротких видосов Луи Си Кей — вы понимаете масштаб личности для комедии — собирал меньше, чем TikTok-комики. Без недооценки вторых, но это забавно. В общем, процессы усложнились, но главной валютой все еще осталось внимание. Просто она заметно подорожала.
А что насчет твоего шоу «Токсики»: судя по просмотрам и реакциям, ты не то чтобы «бедствуешь». Как думаешь, почему людям так интересен жанр жесткой сатиры?
Честно скажу, не думаю, что мы прям жестим — тут немного другой вайб, отличный от той же «Прожарки», которую мы делали на телике. Там (на телешоу «Прожарка», выходившем на ТНТ4. — Прим. ред.) был классический roast: звезды получали порцию говна в рамках телевизионной цензуры и при этом имели возможность заранее подготовиться и парировать. «Токсики» — это скорее творческий вечер, где помимо острых шуток есть личные истории, мы задаем вопросы, общаемся. В общем, ближе к подкасту: юмор не является основой всего, на мой взгляд.
Допустим. Но ведь самые резонансные выпуски — это те, в которых произошел конфликт. Как, например, с Надей Сысоевой.
Нет, ну конечно. Это естественное желание посмотреть на аварию. Ну супербаза человеческая. Они срутся — я смотрю. Они пьют чай — мне неинтересно. Я думаю, что это только об этом.
С годами у тебя у самого появились красные линии в юморе? И должны ли вообще быть у комиков негласные правила поведения?
Есть. Думаю, что их так или иначе диктует конъюнктура. Ну и, наконец, личные правила того или иного комика. Если артист говорит, что он может позволить себе всё, что у него свободные взгляды, — скорее всего, он никогда не получал по башке за свои истории. Ну либо же над ним просто не шутили похожим образом. Те же комики, которые уехали в другие страны и решили, что их горизонт юмора безграничен, — это ведь не совсем так. Теперь они не могут критиковать государства, в которых находятся, либо высмеивать темы, над которыми там не принято прикалываться. Я уверен, что в действительности можно шутить про все. Главное, как ты это делаешь. Не все упирается в унижение и гротеск.