Дорога жизни
Я еду из аэропорта Минеральные Воды, вокруг открыточные виды гор и пушистые облака. В общем, полное умиротворение. На экране моего ноутбука тоже Минеральные Воды, но другие: девочка-подросток в ночнушке на фоне тех же пасторальных пейзажей заходит в дом, расстреливает свою спящую семью и идет вешаться. Сериал “Трасса” (доступен в онлайн-кинотеатре Okko с 4 сентября) с первых кадров бросает зрителя в самую гущу событий: убийства, похищения людей, зависимости и сложные отношения героев в исполнении Карины Разумовской, Анны Михалковой и Александра Ильина — младшего, на интервью с которым я спешу сразу по возвращении с Кавказа.
Интересно брать интервью сильный и сложный. И у актера, когда ты только-только досмотрел фильм с ним. Герой словно сходит с экрана в реальную жизнь. Вот и мне поначалу сложно избавиться от ощущения, что передо мной не Александр Ильин, а сыгранный им персонаж.
Начну сразу с вопроса про “Трассу”, потому что я под впечатлением. Проект сильный и сложный. Расскажи, как он появился в твоей жизни?
Когда мне прислали сценарий “Трассы”, я был в деревне у родителей среди снегов с вот такой бородищей и волосищами до плеч. В таких декорациях и в таком виде за горячим чайком по зуму я сделал первые пробы. Вообще, для меня такой формат все еще кажется каким-то диковатым, потому что в актерской профессии очень важно взаимодействие с партнером, человеческий контакт. Когда же тебе просто кастинг-директор или кто-то еще с экрана компьютера подбрасывает текст, на который ты должен реагировать, это не совсем то или даже совсем не то, но сегодня это норма, а обычные пробы, где с тобой вместе другие актеры, претендующие на роли, теперь называют ансамблевыми. Для меня это нонсенс: ведь это и есть нормальные пробы. Такие у нас перед съемками, конечно, тоже были, но уже позже.
Вопрос о том, что нормально, а что ненормально, наверняка не раз возникнет у зрителя этого сериала. Как ты готовился к своей роли в нем?
Для начала я сбросил 12 килограммов. Художник по гриму спросила, возможно ли это за два месяца, я сказал, что попробую. Перешел на интервальное голодание, бегал по 10–11 километров и к съемкам похудел.
С физикой понятно, а с психологической точки зрения, что было главным для тебя в этой роли?
В моем герое самое интересное — это огромная боль, которая в нем сидит уже много лет. Эту боль он научился не демонстрировать, сжился с ней, но она никуда не делась. Важно было не выпячивать это, но играть так, чтобы эта травма чувствовалась.
А тебе легко после роли избавиться от своего персонажа с его болью и характером? Нет такого, что герой не отпускает и поселяется в тебе?
Такого нет. Давно, в начале пути, были моменты, когда после съемок я думал, что вот здесь можно было сделать по-другому, тут сыграть иначе. Но потом пришло понимание, что это просто самоедство, абсолютно бесполезная штука, и я это бессмысленное занятие прекратил. Ты сделал свою работу, воплотил персонажа, а дальше он живет сам по себе в глазах зрителей, и тут возможен миллион мнений и трактовок. Красота в глазах смотрящего.