Битва двух крупных идеологий – это всегда неаппетитно, хотя иногда и грандиозно

MaximОбщество

Великие китайские застенки

Битва двух крупных идеологий – это всегда неаппетитно, хотя иногда и грандиозно. Как Китай справляется с исламистской проблемой, заметая свои триумфы под коврик, и почему в XXI веке на планете появляются новые концентрационные лагеря.

Текст Матвей Вологжанин

Силы китайской военной полиции приносят антитеррористическую клятву. Синьцзян-Уйгурский район, февраль 2017 года

Синьцзян-Уйгурский район – обширная область на северо-западе Китая. Эта область всегда была местом крайне беспокойным, еще до нашей эры там происходили бои между древними китайскими царствами и пограничными племенами, а потом эта территория то входила в состав Китайской империи, то отходила под власть соседских ханств и каганатов. Поэтому местное население этнически, религиозно и культурно крайне разнородное. Две самые крупные национальности – это ханьцы, то есть те, кого мы называем китайцами, и уйгуры – тюркский мусульманский народ. И тех и других тут примерно по сорок процентов. А все остальное население – это пара десятков наций, в том числе казахи, киргизы, татары и даже отдельные русские, осевшие тут незадолго до и вскоре после революции 1917 года*.

* Примечание Phacochoerus'a Фунтика: «Если так уж интересно, то, согласно последней переписи, русских тут 11 600 человек. Понятия не имею, что они делают в сложившейся политической ситуации. Хороводы водят».

Немалую часть этого обильно политого кровью участка земли занимают пустыни, солончаки, горы и прочая живописная, но скудная природа, так что популярность Синьцзяна среди бесконечных завоевателей трудно было бы объяснить, если не вспомнить, что по нему пролегала немалая часть Великого шелкового пути – главной торговой артерии того времени, контроль над которой мог превратить любое племя босоногих дикарей в процветающую нацию.

Сегодня же, когда натоптанные верблюдами дороги уже скрылись под песками времен, обстановка в Синьцзян-Уйгурском районе спокойнее не становится. Скорее, наоборот. Есть все основания считать, что там происходит одно из гнуснейших представлений нашей эпохи, на которое с осуждением смотрит, изо всех сил зажмурив глаза, международная общественность всех концов света. На самом деле стопроцентно точных и надежных данных о том, как китайцы решают уйгурский вопрос, пока нет. Но хватает и того, что просочилось.

Чем им так уйгуры помешали

Китай никогда не демонстрировал стремления к серьезной экспансии: многие века сил дряхлой империи еле-еле хватало на то, чтобы держать воедино собранное предками. Две тысячи лет страна училась сидеть на сотнях разбегающихся зайцев и огромную часть своей энергии тратила на попытки противостоять центробежным силам истории. Гигантские, несопоставимые со стандартами эпохи административные ресурсы, учет и контроль, противодействие новому, а потому опасному... В этих дисциплинах китайская традиция не знает себе равных. И, конечно, святость и неотторжимость любого куска исторического Китая прошита на подкорке здешнего общества. Вне зависимости от того, кто на этом куске земли проживает. Вот национализма в его европейском понимании тут было немного, и малые народы в Китае обычно чувствовали себя примерно столь же комфортно, как и ханьцы. Другое дело, что комфорт – понятие растяжимое. От маоистской культурной революции, например, все пострадали примерно одинаково, а учитывая, что Сяньцзян в те годы был популярным местом ссылки китайцев «на перевоспитание», мы понимаем, когда произошло основное заселение района титульной нацией: именно в 50-е – 70-е годы XX века сюда была направлена и согнана немалая часть местной ханьской общины. И все же деревни и крупнейшие города Синьцзяна – Кашгар, Аксу, Урумчи – по большей части были тюркскими. Даже визуально: мечети, минареты, чалмы, хиджабы и блеяние баранов, имеющих свои основания опасаться священного месяца Рамадана. После смерти Мао и начала относительной либерализации режима уйгуры вздохнули даже несколько свободнее, чем весь остальной Китай. За районом оставалась кое-какая автономия, и многие небесспорные реалии китайской внутренней политики здесь были значительно смягчены. Например, ограничение рождаемости затронуло уйгуров куда меньше, чем ханьцев: если ханьцам в городе разрешалось иметь только одного ребенка (в деревне – двоих, если старшей была девочка), то уйгурам, как малому народу, было позволено заводить аж трех потомков. Что для тюрков-мусульман, конечно, все равно было совершенно нестерпимым вмешательством в их религиозные и культурные традиции. Борьба с религией тут тоже велась мягче, чем в прочих областях, но уйгуры вовсе не желали ограничения их религиозных прав.

Кашгар, мечеть на центральной площади, 2019 год

Но уйгуры мечтали о Великом Туркестане, своем собственном государстве для тюркских районов, и регулярно заявляли о своих мечтах, что было совершенно недопустимым и преступным действием с точки зрения Компартии Китая. Поэтому с конца 80-х годов XX века по начало XXI века тут кипела активная борьба. Уйгуры бастовали, устраивали манифестации, взывали к международной общественности и создавали в Европе Национальный конгресс Восточного Туркестана (позднее – Всемирный уйгурский конгресс), требуя свободы, независимости, реальной автономии, чтобы прекратили преследовать их лидеров и идеологов, перестали стрелять в студенческие демонстрации и прочая и прочая. Европейцы очень уйгурам сочувствовали. Китай же полагал, что у него на руках имеется бунтующая провинция, в которой за двадцать лет прошло более 400 мятежей и были совершены тысячи террористических актов. Причем Китай полагал, что дело тут не только в пантюркизме, но и в сильнейшем исламистском влиянии на регион, что, впрочем, неудивительно, так как граничит Сяньцзян, например, с такими оазисами мира и спокойствия, как Афганистан и Пакистан.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Понять китайца Понять китайца

Мир тут с изумлением обнаружил, что Китай богат, тоталитарен и своенравен

Maxim
Трогательная история Трогательная история

Александра Потапова очень любит сложные по текстуре интерьеры

AD
12 способов испортить первое свидание 12 способов испортить первое свидание

Темы, которые нежелательно поднимать на первом свидании

Maxim
Макарьев день: почему нельзя работать первого февраля Макарьев день: почему нельзя работать первого февраля

1 февраля православные верующие чтят день памяти Преподобного Макария Великого

Cosmopolitan
Гладиатор из Освенцима Гладиатор из Освенцима

Саламо Арух — двухсоткратный чемпион Освенцима по боксу

Maxim
Российские социологи предсказали обострение политической ситуации в США еще 10 лет назад. «Сноб» поговорил с одним из них Российские социологи предсказали обострение политической ситуации в США еще 10 лет назад. «Сноб» поговорил с одним из них

«‎Сноб» узнал, как будет развиваться ситуация в США и что ждет в будущем Россию

СНОБ
13 прекрасных событий ужасного 2020 года 13 прекрасных событий ужасного 2020 года

Уже привык к тому, что 2020 год – самый ужасный в истории человечества?

Maxim
Актер советского кино и другие интересные факты о Кристиане Бейле Актер советского кино и другие интересные факты о Кристиане Бейле

Все ли знают, что самая первая роль Кристиана Бейла была в советском фильме?

Maxim
Простатит Простатит

Простатит – золотое дно для медицины и страшный сон для любого мужчины

Maxim
Можно и чище Можно и чище

10 ошибок при уборке, которые делают большинство хозяек

Лиза
Солнечная петербурженка Солнечная петербурженка

Кристина Горбунова — официально Playmate 2020!

Playboy
5 мест для зимнего (и не только) отдыха рядом с Москвой и Питером 5 мест для зимнего (и не только) отдыха рядом с Москвой и Питером

Подборка для тех, кто уже устал от городской суеты

GQ
Прототанки-2 Прототанки-2

А вот и продолжение галереи нерожденных монстров танкостроения!

Maxim
Эффект цитруса Эффект цитруса

Какие полезные качества скрывают в себе цитрусы

Лиза
Комсомольский комсомолец Комсомольский комсомолец

Уголок желтой прессы

Maxim
Жан-Кристоф Гранже: День праха Жан-Кристоф Гранже: День праха

Первая глава романа Жана-Кристофа Гранже «День праха»

СНОБ
Песнь льда и пломбира Песнь льда и пломбира

Лиза Туктамышева – просто красивая девушка, которая любит мороженое!

Maxim
Питер Свонсон: Восемь идеальных убийств Питер Свонсон: Восемь идеальных убийств

Отрывок из детектива Питера Свонсона «Восемь идеальных убийств»

СНОБ
Нюстальгия Нюстальгия

Все мы видели фотографии Давида Дубницкого, но не знали его по имени

Maxim
Язык добра Язык добра

Три глобальных движения мировых лидеров бизнеса в одной системе координат

Forbes
Маме доказано Маме доказано

Ульяна еще только начинающая актриса, но уже опытная дочь Ренаты Литвиновой

Maxim
Ничего не скрывая: 7 способов носить бралетт напоказ Ничего не скрывая: 7 способов носить бралетт напоказ

Всегда хотела попробовать внедрить бралетт в свой гардероб?

Cosmopolitan
Насилию бой! Насилию бой!

Ответы на самые сложные и популярные вопросы о насилии

Maxim
Что делать, если тебе смертельно надоела твоя работа Что делать, если тебе смертельно надоела твоя работа

Выгореть на работе может любой из нас

Maxim
Дома без папы Дома без папы

Дарья Мельникова самоизолировалась на страницах MAXIM без масок и одежды

Maxim
Инженеры объяснили травмы группы Дятлова сходом микролавины Инженеры объяснили травмы группы Дятлова сходом микролавины

Модель микролавины, которая могла нанести травмы членам погибшей группы Дятлова

N+1
Когда уходят в детство Когда уходят в детство

Как понять, что у твоих дедушек и бабушек начались проблемы?

Maxim
Курултай для своих, деспотия для чужих Курултай для своих, деспотия для чужих

В Орде русские князья считались бесправными вассалами

Дилетант
Илья Лагутенко Илья Лагутенко

Мы решили познакомиться поближе с Ильей Лагутенко

Maxim
Как победить в пьяной драке Как победить в пьяной драке

Приемы самозащиты, которые помогут скоротать самую скучную драку

Maxim
Открыть в приложении