Лиэм Хоулетт
The Prodigy зачастили в Россию, но это не позорные слоты в «Дискотеке 90-х», а мощные сольные концерты. Накануне нового заезда мы разговорили основателя группы Лиэма Хоулетта.
Привет! Нам всегда было интересно, что это за городок такой – Брейнтри в Эссексе, откуда и появились вы с The Prodigy. Что там была за жизнь в восьмидесятые и девяностые годы? Не загибался ли народ от скуки?
О да, тоска там была смертная! Я готов был использовать любую возможность, чтобы сбежать оттуда. Брейнтри все же имел одну хорошую штуку – рейв-клуб The Barn, куда мы ходили по пятницам и где я повстречался с Китом Флинтом. В девяностых место стало важным, там начали писаться всякие рейвовые пластинки. А года́ с 1990-го по 1991-й стали лучшей эпохой для безумных вечеринок. Но последние двенадцать лет я живу в Лондоне, где больше ништяков по мою душу.
В девяностые казалось, что электронная музыка станет править в мире будущего. Но в итоге победил хип-хоп. Вам это не кажется обидным?
Меня это не парит, да и вообще мне все видится по-другому. Хип-хоп ведь тоже электронная музыка, по крайней мере для меня, как человека, которому главное – бит. А уж в каком жанре бит – дело десятое. Мне интересна музыка, которая переворачивает мозг и как-то на меня действует. Хип-хопа хватало и в те времена, но британский рэп сделал теперь рывок и плодит мощнейшие вещи в своем стиле, не похожем на американский. Не думаю, что электронная музыка уйдет от нас: она проникла во все.