Марин Серр об апсайклинге и побеждающей силе красоты
Vogue встретился с дизайнером в ее парижской студии, чтобы обсудить весенне-летнюю коллекцию.
Совсем недавно студия Marine Serre переехала в новое помещение в XIX округе Парижа, оно почти сразу стало центром притяжения для местного арт-сообщества. Свое первое шоу Серр провела в этом же здании в феврале 2018-го — через год после того, как получила премию LVMH как самый талантливый молодой дизайнер. Теперь у 27-летней Марин больше пространства для экспериментов с дизайном и переработкой.
Бренд Marine Serre делится на три обозначенных цветами линии: красную (с кутюрными нарядами для красных ковровых дорожек), золотую (повседневную одежду с акцентом на ручную работу) и белую (совсем расслабленную). Была и четвертая — зеленая — линия, сконцентрированная на апсайклинге, но от нее Марин отказалась. Вернее сказать, зеленая линия просто растворилась во всех остальных: например, в этом сезоне вещи из переработанных материалов составляют 50 процентов коллекции. «У нас около 35 штатных сотрудников, занимающихся производством одежды из переработанного сырья, — говорит Серр. — Необходимо много человеческих ресурсов, времени и места». Мы беседуем о весенне-летней коллекции 2020, а за спиной дизайнера стоит манекен в элегантном черном твидовом пальто, украшенном 250 старинными брошами, на вешалке рядом красуется связанный крючком топ с вставками, напоминающими фрагменты скатерти.
Что особенно сложно в дизайне, задействующем апсайклинг?
Конечно, много времени уходит на поиск материалов. Потом мы их разбираем и чистим, а дизайн разрабатываем уже на основании того, что соберется. Это процесс кустарного производства, и он сложнее, чем поиск рулона ткани, подходящего к принту, который вы придумали. Вы работаете в обратном порядке, определяя, скорее, чего вы не хотите в своей коллекции, чем к чему стремитесь. Приходится быть очень гибким. Для сравнения: последний этап, так называемая склейка, — самый быстрый.