Маргарита Ронжина: «Одиночка». Дебютный роман о послеродовой депрессии
Героиня этой книги, мать-одиночка Саша, довольно быстро понимает, что с ее новорожденным мальчиком что-то не так. Ей предстоит пройти все стадии принятия материнства и научиться жить не только с особенным ребенком, но и с самой собой. «Сноб» публикует отрывок из дебютного романа Маргариты Ронжиной, выходящего в конце мая в издательстве «Альпина. Проза».
Когда-то Саша была маленькая.
Мама заплетала ей косички перед садиком или расчесывала волосы перед сном. В эти чуть ли не единственные полчаса за день, когда они были наедине, мама жадно задавала вопросы о воспитателях, друзьях, впечатлениях, охотно рассказывала о своем детстве. Всегда очень прямолинейно, так, что уже взрослая Саша понимала — мама хотела не поделиться, а скорее извиниться, перед кем-то возможно собой оправдаться. Или заново отрефлексировать прошлое. Или наказать себя, задевая за живое. Или вот так, через дочь, что-то исправить. В любом случае мама рассказывала это себе. Начиналось издалека:
— У тебя есть самое-самое любимое мороженое?
— Самое-пресамое?
— Да, самое-пресамое!
— Клубничное! Нет, с шоколадной крошкой. Шоколадное! — Саша задумывалась, а потом уверенно повторяла: — Шоколадное.
— А когда я была маленькая, любила лакомку. Но ела редко. В первый раз попробовала лет в шесть. Помнишь, я рассказывала про Черное море? Так вот там в первый раз. А потом вернулась и дома откладывала деньги, копила, чтобы купить это мороженое. Но не всегда везло. Или не было копеек. Или в ближайшем киоске она заканчивалась. Пломбир
был, шоколадное было, а лакомки — нет.
Мама говорила медленно, нараспев, испытывая какое-то удовольствие от ритмичности движений — расческа ходила сверху вниз по Сашиным волосам.
— У бабушки с дедушкой тоже не было денег?
— Дело не в этом. Мне всегда говорили, что правильно. Часто есть самое дорогое мороженое — было неправильно. Ну и когда мы просили на мороженое — родители привычно совали в ладошку двадцать копеек. Взрослым было некогда подумать о таких мелочах.
Мама согнулась, оказавшись у Саши перед лицом, и подмигнула. Потом вернулась к волосам, начала плести.
— Я даже врала, что мне нужно что-то для школы. А на самом деле после уроков мы с подружками ходили к киоску, покупали мороженое и долго-долго шли домой.
— Ты плохо делала. Врать некрасиво, так праба говорит.
— Ты права. Нельзя было так поступать. Я и говорю, что поступок некрасивый. Я боялась, что мне откажут, если я буду просить на мороженое. Но лакомку очень хотелось! Ну, а еще, наверное, хотелось, чтобы к моим желаниям прислушивались. Я привлекала к себе внимание как могла.
— А как? — заинтересовалась Саша.
— Вредничала и говорила наперекор родителям. Хотела, чтобы они все время уделяли только мне. А не сестре. Не маминой болезни. Не папиной рыбалке. Я была типичным младшим ребенком.