Маргарет Митчелл и ее Ред: как превратить личную драму в великий роман
Маргарет Митчелл написала лишь один роман, но какой! Он заставил всех нас повторять «Я подумаю об этом завтра» и ждать того самого мужчину-контрабандиста, который придет и одним махом решит все наши проблемы. Оказывается, в жизни Маргарет был свой Ретт Батлер – такой же лихой и бравый южанин, вот только закончился их роман печально: он изменил ей с горничной и избил за то, что она посмела заикнуться о разводе.
Митчелл писала свой роман на несколько тысяч страниц почти десять лет. Но первый же редактор, который прочитал его, понял, что он станет классикой. «Унесенные ветром» получил Пулитцеровскую премию в 1937-м году, его никогда не снимали с печати, и он сих пор продается с большим успехом, несмотря на связанные с ним скандалы. На самом деле этот роман стал настоящей терапией, которая помогла Маргарет не сойти с ума от унижения и чувства вины, которые преследовали ее всю жизнь.
Бунтарка из Атланты
Первый брак Маргарет был катастрофой, она держала его в секрете от прессы, потому что в судебных документах о разводе содержался ужасающий рассказ о попытке изнасилования ее мужем. Рассказ этот дико противоречил знаменитой сцене супружеского изнасилования, которая стала драматической кульминацией романа Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера в знаменитом романе Митчелл. Как могли ее читатели отдаться трепету и страсти этой сцены, узнав о настоящем Ретте - ревнивом и жестоком алкоголике Реде Апшоу, который избил жену так, что она загремела в больницу на две недели?
Разумеется, в то время Пегги Митчелл не могла рассказать правду: в обществе, к которому она принадлежала, мифы были гораздо важнее реальности. В нем было принято замалчивать подробности позорной истории рабства ради прославления романтической эпохи Великого Юга, которой по сути никогда не существовало. Это было то общество, которое в 1936 году всё еще не смирилось с поражением в Гражданской войне. Ну и, наконец, в этом обществе принято было приносить своих дочерей в жертву идее о южной женственности - они должны были быть покорными, смиренными и знать свое место.
Надо сказать, что Пегги Митчелл даже при таких вводных данных не сдалась без боя. После школы она уехала на север, поступив в колледж, но быстро поняла, что это не ее путь и бросила учебу. «Если я не могу быть первой, то лучше буду никем», - объяснила она брату свою позицию. Студентка из Пегги и правда вышла посредственная. Вернувшись домой в Атланту, она попыталась занять нишу местной бунтарки среди городских дебютанток. Но Пегги недооценила силы, с которыми ей пришлось столкнуться, когда бросила вызов авторитету старших комитетчиц Клуба дебютанток. По традиции в конце сезона дебютантки получали приглашения вступить в Младшую лигу — эквивалент посвящения в высшее общество, но вот беда — имени Пегги не было в списке приглашенных. При этом она была членом одной из старейших и самых уважаемых семей Атланты, а ее дядя - сенатором штата, так что это нельзя толковать иначе как реакцию комитета на девичьи безрассудства.