«Марафон желаний»: возможно ли делать успешное коммерческое женское кино в России
В январе в прокат выходит комедия «Марафон желаний» — первая большая режиссерская работа Дарьи Чаруши. Forbes Woman поговорил с режиссером картины и продюсером Екатериной Кононенко, на счету которой кассовый успех фильма «Я худею», о том, существует ли в России женское коммерческое кино, почему бюджеты доверяют только мужчинам и как попасть во все кинотеатры страны.
В центре сюжета «Марафона желаний» — история о девушке Марине (ее играет Аглая Тарасова), которая мечтает об одном — выйти замуж и построить семью, но вдруг оказывается в ситуации, заставляющей ее пересмотреть планы на жизнь и саму себя. А вот планы авторов и продюсеров фильма, Дарьи Чаруши и Екатерины Кононенко, давно определены: они хотят не просто снять веселую комедию, но и создать прецедент успешного женского коммерческого фильма. Насколько это возможно в российской киноиндустрии, они рассказали в интервью для Forbes Woman.
Очевидно, что сейчас на международном уровне происходит настоящий бум, связанный с женскими кино и сериалами. Как обстоят дела в России? Движемся ли мы в общем тренде?
Дарья Чаруша: Мы движемся в общем тренде, но с трудом. Нам еще очень далеко до демократических западных тенденций.
Катя Кононенко: Мы недавно это обсуждали с Дашей и пришли к выводу, что женщине нужно в 3 — нет, в 4 или 5 раз — больше работать для того, чтобы находиться на том же уровне в нашей профессии, что и мужчины. Бессмысленно притворяться: это мужской мир. И в нем мужчины принимают решения, а потом они же их исполняют. Это, конечно, удручает, потому что изначально в воспитание закладывается слишком много ложных для современной жизни идей. Например, о том, что для женщины апофеоз ее женской реализации — выйти замуж за человека, который будет состоятельным. И это очень сложно изменить, потому что люди, которые живут этой идеей с самого детства, априори не развиваются в сторону того, чтобы сделать карьеру, или попробовать работать, или стать независимой, или путешествовать, или найти себя, в конце концов. Ты понимаешь это, когда сталкиваешься с конкретными ситуациями, когда тебя не пускают куда-то в индустрии просто потому, что ты женщина.
Как это выражается в вашей индустрии?
Д. Ч. Давайте посмотрим на статистику: какое количество женщин-продюсеров? Наталья Мокрицкая и Марина Жигалова-Озкан. А еще мы знаем двух-трех женщин-режиссеров, которые находятся на арене современного русского кинематографа и которым могут доверить бюджет. Потому что без бюджета вы кино не снимете.
Сам термин «женское кино» сильно изменился — это точно больше не мелодрамы о любви. Как вы для себя определяете этот жанр сегодня?
К. К. Мне кажется, женское кино — это прежде всего высказывание от лица автора, который понимает, что такое женщина. Потому что большинство мужчин просто не понимают, что это за субстанция такая — женщина. Они смотрят на нас через призму себя, и поэтому им кажется, что героиня в кино должна быть милая, классная, из хорошей семьи, а еще умела бы и любила готовить, воспитывала детей и дальше по списку.
Д. Ч. Да, женское кино — это когда рассказывают про женщину, хорошо понимая ее сущность. На самом деле такое кино может быть снято мужчиной, если он по-настоящему любит свою героиню. Вот Роже Вадим, например, создал Брижит Бардо, если бы не было Роже Вадима, не было бы ее. Почему? Потому что он ее полюбил, он полюбил сам образ. И поэтому, как мне кажется, женское кино может существовать в самых разных жанрах и формах — от романтической мелодрамы до очень глубоких трагических историй. Главное, чтобы это было правдой, чтобы режиссер понимал свою героиню. Но так происходит не всегда. Вот вам конкретный пример: сейчас идут скрининги и фокус-группы нашего фильма «Марафон желаний». Мы приглашаем туда и мужчин, и женщин разных возрастных категорий. Так вот мужчины, которым за 40, вообще не понимают нашу героиню. Им ее жизненный конфликт кажется очень странным.