Режиссер Александр Прошкин — о творческом пути и о работе над своими фильмами

Коллекция. Караван историйРепортаж

Режиссер Александр Прошкин. Счастливый случай

Киноработы Александра Прошкина — "Холодное лето пятьдесят третьего...", "Увидеть Париж и умереть", "Доктор Живаго", "Живи и помни" и многие другие запомнились зрителю навсегда. В интервью "Коллекции Каравана историй" режиссер рассказал о творческом пути и о работе над своими фильмами.

Беседовала Наталья Черных

«Очень хочется написать мемуары, а потом прожить по ним жизнь», — сказал как-то Николай Павлович Акимов — выдающийся режиссер, руководитель Ленинградского театра комедии, теперь носящего его имя. В моей жизни все определял его величество случай. 1957 год. Неожиданно раннее лето. Собираюсь поступать на искусствоведческий, бреду по Моховой с тяжелой авоськой книг. У входа в ТЮЗ шумная толпа девушек, и вдруг аплодисменты, крики. Из дверей появляется их кумир Ромео — Владимир Сошальский. Он с трудом прорывается сквозь толпу поклонниц, направляется на трамвай к цирку. (В те былинные времена звезды еще ездили на общественном транспорте.) Толпа неотступно следует за артистом. Те из девушек, что не успели сесть в трамвай, бегут следом.

«Вот это жизнь! Вот это судьба!» — роняю авоську на асфальт. Поднимаюсь и вижу на здании напротив ТЮЗа объявление о приеме заявлений на актерский факультет театрального института. Через десять дней я уже прошел первый тур, потом проскочил второй, третий... И вот уже на курсе знаменитого педагога Бориса Вульфовича Зона — страстного последователя Станиславского, воспитавшего много блестящих актеров: Бориса Блинова, Павла Кадочникова, Николая Трофимова, Алису Фрейндлих — всех и не перечислить.

За зашторенным окном — бурная весна хрущевской оттепели, а в полутьме аудитории — секта, погруженная в таинство театра. Великий магистр Борис Вульфович ищет ключ к душе каждого из нас. Это был большой каждодневный труд. На нашем курсе — много ярко одаренных, большинства из них, к сожалению, уже нет. Леня Дьячков, Света Карпинская, Женя Меркурьев, Саша Назарова, Олег Зорин... Остались немногие: мы с Эммой Виторганом. Впоследствии мои однокурсники стали народными артистами. Я тоже стал — но уже по другому цеху, как режиссер. А пока — мир необузданной фантазии, этюды, отрывки из классики, и вот уже незаметно четвертый курс и дипломные спектакли.

На меня обратил внимание кто-то из артистов Театра комедии. Опять неожиданность, случай. Почему — не знаю до сих пор. Может, зацепила молодость, внешность, но на курсе я был далеко не из первых. И вот я в кабинете худрука. Николай Павлович произвел на меня огромное впечатление своей внутренней свободой, интеллектом, иронией. Меня приняли, я оказался в легендарной труппе среди таких ярких звезд, как Зарубина, Вениаминов, Филиппов, Злобин, Усков, Уварова. Поначалу играл даже главные роли, но увлечение кино с детских лет дало о себе знать. И вновь счастливый случай. На доске распределения ролей я увидел маленькую записку: на ТВ объявляли конкурс на лучший сценарий телеспектакля. Выигравший получал право первой постановки. Я не растерялся и послал на конкурс экранизацию рассказа из журнала «Юность». Главные роли сыграли мои сокурсники — Света Карпинская и Сережа Коковкин. Еще одну роль — дядя моего товарища Ефим Захарович Копелян.

Владимир Сошальский в фильме режиссера Сергея Юткевича «Отелло», 1955 год

Дальнейшая моя судьба требовала перемен. К тому же ситуация в Ленинграде (как и вообще в стране) резко обострилась. Оттепель сменилась романовскими заморозками (Григорий Романов — первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. — Прим. ред.). Закрыли знаменитый спектакль «Дракон» по пьесе Евгения Шварца. В антракте известная ленинградская поэтесса Ольга Берггольц, будучи не совсем трезвой, бросила в лицо одного из обкомовцев: «Позор вам, вы будете прокляты!» Началась новая волна гонений на культуру.

Травили не только Акимова, взялись и за Георгия Товстоногова. Даже этот признанный и обласканный властью мэтр впал в уныние. Акимов же держался стойко, его чувство юмора не отказало ему даже в эти дни. Ведь бесчинство власти настигло его не впервые, Николая Павловича до этого уже лишали театра и выгоняли из института, где он пестовал театральных художников. Он не позволял себе поддаваться отчаянию. Все происходящее воспринимал как стихийное бедствие, каприз природы. Был человеком из другой эпохи — пришелец из Ренессанса.

На читке очередной производственной пьесы — порождения времени — он сказал труппе: «Произведение сильное, не вызывает никаких мыслей и ассоциаций, будем ставить». Переписывал, дорабатывал, и вновь аншлаг и хохот в зале. Акимовский зритель воспринимал не столько текст, сколько подтекст. Это время получило клеймо под названием «застой». Но именно оно породило в Питере Бродского, Кушнера, Уфлянда, Рейна, а в Москве Вознесенского, Ахмадулину, Евтушенко. В театре же возникла эпоха Эфроса. Питерцы потянулись в столицу, где дышалось свободнее.

...В Москву я приехал с запиской от Акимова: «Этот молодой человек проявляет явный интерес и способности к режиссуре». Строчек Николая Павловича оказалось достаточно, чтоб получить постановку на Центральном телевидении, которое требовало притока новых сил. Картин по телевизору тогда показывали мало, дирекция «Мосфильма» отказывалась давать их, так что телеспектакли были основным жанром художественного вещания. За шесть лет в литературно-драматической редакции я поставил около тридцати спектаклей, мне повезло поработать не только с большой литературой, но и со знаковыми актерами того времени. Это, в сущности, и стало главной моей школой.

Театр комедии, спектакль «После двенадцати», Игорь — Александр Прошкин, Володя — Евгений Жаров, 1963 год

На биографической ленте о возвращении Александра Куприна в Россию я работал с могиканами: Кторовым, Муравьевым, Поповым, Массальским, Топорковым. Мы пользовались документальным материалом: письмами великих русских писателей начала XX века. Помню, как волновался Кторов, погружаясь в жизнь Бунина. Мы обменивались книгами о той эпохе, раскапывали новые подробности отношений, жизни. Это осталось со мной навсегда. Научился ли я чему-то у этих корифеев? Разве можно научиться таланту? Возможно лишь прикоснуться к ним и почувствовать масштаб их личности.

Потом, экранизируя «Пиквикский клуб», я попытался соединить традиции знаменитой мхатовской постановки с акимовской изящностью и иронией. Миша Козаков, гениальный импровизатор Ролан Быков, мощнейший Евгений Весник и, конечно, блестящий Александр Калягин в роли мистера Пиквика. Но главным открытием для меня тогда стал поэт Давид Самойлов, автор зонгов к нашему спектаклю — фронтовик, знаменитый поэт военного поколения, человек безграничной смелости и самоотверженности, доброты и жизнелюбия.

Сороковые, роковые, Свинцовые, пороховые... Война гуляет по России, А мы такие молодые!

Я и сейчас слышу его голос, его интонацию.

Магия Акимова еще долго не покидала меня, всем жанрам я предпочитал комедию. После «Пиквика» была «Д-р» — знаменитая пьеса Бранислава Нушича с Владимиром Этушем, Лией Ахеджаковой, юной и непосредственной Ириной Муравьевой. Кстати, ее острая эксцентричная роль покорила режиссера Владимира Меньшова, и последовало приглашение в актерский ансамбль будущего оскароносного фильма «Москва слезам не верит».

На репетиции спектакля «Митя» Татьяна Лаврова как-то сказала мне: «Роль мне нравится, я знаю, как сыграть, а теперь придумайте мне неожиданные препятствия. И тогда, может быть, я сыграю». Для меня это стало ключом общения с актерами.

Впрочем, Москва недолго оставалась оазисом культурного либерализма. Вслед за Анатолием Эфросом стали преследовать Юрия Любимова. И тут произошло невероятное: ретроград Лапин — тогдашний руководитель Гостелерадио — позволил опальному Эфросу поставить на ТВ самую смелую и беспощадную пьесу великого Мольера, да еще с Любимовым в главной роли! Спектакль назывался «Всего несколько слов в честь господина де Мольера». Вслед за Эфросом пришел и его сподвижник Эдвард Радзинский — драматург, обладающий абсолютным слухом времени. Жизнь кипела в литературно-драматической редакции, которой руководил тогда Константин Кузаков (по слухам, внебрачный сын Сталина). Сам он об этом не говорил, но и не опровергал. Кузаков был из тех крупных советских чиновников, которые послушно выполняли волю партии, но, возможно, в душе жаждал совсем иного. Он был человеком широко образованным, впрочем, как и Лапин.

Литдрама, конечно, не была свободной резервацией. И все же кое-что ей позволялось: и приглашение опальных режиссеров, и выступления писателей, и даже некоторые формальные эксперименты. Через годы, уже в новой России, на базе традиций, заложенных в нашей редакции, возник телеканал «Культура». Впрочем, случалось, что сын Сталина терял бдительность. Почти год я снимал двухсерийную работу «Война с саламандрами» по острому политическому роману Карела Чапека. Кузаков с гордостью показал эту работу Лапину. Реакция была мгновенной: смыть!

А наша с Радзинским телеповесть, то есть сериал, которые только стали входить в моду, назывался «Ольга Сергеевна» — по имени главной героини, которую предстояло сыграть самой любимой народом актрисе Татьяне Дорониной. Соглашаясь на эту работу, я понимал, что затягиваю на своей шее петлю. Написано было только две серии. Что произойдет дальше — неведомо даже автору. Опасная, но и очень увлекательная игра. Сначала выбрали актеров, а потом Радзинский написал роль под каждого. Так появились герои Плятта, Джигарханяна, Ефремова, Копеляна, Гафта, Дурова, Нееловой, Невинного и других, тех, кого мы любили. Это был еще не совсем фильм, а спектакль, снятый на натуре кинокамерой. Но он открыл мне дверь в мир большого кино. «Ольга Сергеевна» имела огромный резонанс и отклики как от страстных поклонников, так и от непримиримых критиков, и не только среди профессионалов. Зрители (особенно зрительницы) не смогли простить Дорониной карьеру успешного ученого и наряды от Славы Зайцева. За прошедшие 40 лет «Ольгу Сергеевну» показывали десятки раз.

И вновь случай: неожиданный звонок от Владимира Мотыля, в те годы худрука Студии художественных фильмов творческого объединения «Экран». Спрашивает: «Знаете Рустама Ибрагимбекова?» Знаком с ним я не был, но он был очень известным театральным драматургом. Черная полоса настигла и его: очень человечные и мудрые пьесы внезапно стали кому-то неугодны. В кино, театре и даже на ТВ появилась так называемая производственная тема.

Рустам нашел выход — «Стратегией риска» стала биография первооткрывателя сибирской нефти Фармана Салманова. Сейчас уже мало кто знает его имя, но именно на подвиге этого человека основано наше сегодняшнее относительное благополучие. Нынешние нефтяные олигархи обязаны ему своими миллиардными состояниями. А Салманову досталась лишь звезда Героя Соцтруда и весьма скромная пенсия. Его жизнь — история чрезвычайно талантливого человека, который шел к своей цели, балансируя между тюрьмой и орденом.

После того как забил первый нефтяной фонтан, он подарил своим изнуренным нечеловеческим трудом товарищам праздник — футбольный матч (Салманов в молодости играл за «Нефтчи»). Но дождь превратил поле в болотистую жижу. Тогда был поднят вертолет Ми-8, и в течение часа болото осушили. Матч состоялся, но Салманов был отдан под суд. Позднее я снял семейную мелодраму «Опасный возраст» с Будрайтисом и Фрейндлих в главных ролях. А дальше свершилась мечта моей юности: дорогой и любимый сердцу «Мосфильм». Я снял телефильм «Михайло Ломоносов» и первую полнометражную картину «Холодное лето пятьдесят третьего...».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Михаил Боярский: «Нужна только любовь, больше ничего» Михаил Боярский: «Нужна только любовь, больше ничего»

«Есть у вас слизняки, змеи, тарантулы?» — «Михаил Сергеевич, уже приготовили»

Коллекция. Караван историй
Топ-5 продуктов, богатых магнием: почему этот минерал нам так необходим Топ-5 продуктов, богатых магнием: почему этот минерал нам так необходим

Человеческий организм — это сложный механизм, в котором все взаимосвязано

Psychologies
Марина Зудина: Марина Зудина:

Большое интервью с Мариной Зудиной

Караван историй
5 заблуждений о серьезности мужских намерений: женские истории комментируют эксперты 5 заблуждений о серьезности мужских намерений: женские истории комментируют эксперты

Можно ли узнать намерения другого человека в начале отношений?

Psychologies
Александр Домогаров: Александр Домогаров:

Из театра я не уходил и надеюсь, что мне хватит моральных и душевных сил не уйти

Караван историй
Эдуард Успенский: главный сказочник страны, который страшно ненавидел детей. Но почему? Эдуард Успенский: главный сказочник страны, который страшно ненавидел детей. Но почему?

За маской величайшего детского писателя скрывался садист и алкоголик

ТехИнсайдер
Михаил Шемякин: «Евтушенко сказал: «Вся Москва только и говорит о твоей великолепной карете, на которой ты разъезжаешь по Парижу!» Михаил Шемякин: «Евтушенко сказал: «Вся Москва только и говорит о твоей великолепной карете, на которой ты разъезжаешь по Парижу!»

Мне было запрещено взять с собой даже маленький чемодан

Коллекция. Караван историй
Как принимать решения: три техники на каждый день Как принимать решения: три техники на каждый день

Когда сомнения помогают, а когда вредят?

Правила жизни
На партийном девичнике На партийном девичнике

Расспрашиваем о кремлёвских дамах Нину Хрущёву, внучку советского лидера

Дилетант
Анастасия Сапожникова: «Когда живешь в комфорте, легко быть гуманным» Анастасия Сапожникова: «Когда живешь в комфорте, легко быть гуманным»

Анастасия Сапожникова — о съемках и борьбе со стрессом

Psychologies
Лариса Лужина: Лариса Лужина:

Обычная жизнь всегда скучнее той, которую для тебя придумали в сценарии

Коллекция. Караван историй
«Смысл-то какой отсюда убегать?»: как живет единственный обитатель деревни-призрака в Новосибирской области «Смысл-то какой отсюда убегать?»: как живет единственный обитатель деревни-призрака в Новосибирской области

Леонид не стал покидать насиженное место, даже когда все разъехались

Maxim
Трудный зимний «хлеб» Трудный зимний «хлеб»

«Крадусь, следуя цепочкам следов диких коз...»

Наука и жизнь
Как два сибиряка придумали робота-репетитора по английскому языку и привлекли $5 млн Как два сибиряка придумали робота-репетитора по английскому языку и привлекли $5 млн

Как два друга создали виртуального репетитора и справились с кризисом?

Forbes
Любовь к иностранцам и тонны документов: нужно ли открывать бизнес во Вьетнаме Любовь к иностранцам и тонны документов: нужно ли открывать бизнес во Вьетнаме

О чем нужно помнить, чтобы открыть бизнес во Вьетнами и не прогореть?

Forbes
Главные проблемы китайских смартфонов Главные проблемы китайских смартфонов

После этого ты точно захочешь потратить деньги на флагман

Maxim
Как перестать быть удобной для всех Как перестать быть удобной для всех

Как научиться отказывать окружающим?

Лиза
Макияж, массаж, упражнения: как скорректировать форму носа без хирургии Макияж, массаж, упражнения: как скорректировать форму носа без хирургии

Иногда форму носа хочется изменить. Как это сделать?

РБК
«Маленькие» картины больших художников «Маленькие» картины больших художников

Какие истории хранят пять «маленьких» картин больших живописцев?

Культура.РФ
Анна Большова: Анна Большова:

У нас в театре такого еще не было, это беспрецедентный случай

Коллекция. Караван историй
История нью-йоркского отеля «Барбизон», в котором могли останавливаться только женщины История нью-йоркского отеля «Барбизон», в котором могли останавливаться только женщины

Отрывок из книги Паулины Брен «Барбизон — в отеле только девушки»

СНОБ
Осторожный авантюрист: как сложилась судьба «черного барона» Врангеля Осторожный авантюрист: как сложилась судьба «черного барона» Врангеля

Чем занимался «черный барон» Врангель после эвакуации его армии из Крыма

Вокруг света
Лёгкость бытия Лёгкость бытия

Микс северной сдержанности и южного темперамента в московской квартире

Идеи Вашего Дома
Изменить привычкам Изменить привычкам

Стрессовое время вполне подходит для того, чтобы заняться улучшением жизни

Psychologies
5 книг, которые спасут от осенней хандры 5 книг, которые спасут от осенней хандры

Подборка книг, которые помогут быть счастливыми даже в самую печальную пору

Psychologies
10 самых распространенных имен в Советском Cоюзе 10 самых распространенных имен в Советском Cоюзе

Как же выглядела десятка самых распространенных имен в СССР?

Maxim
Новая стратегия роста Новая стратегия роста

Каких целей должен добиться АПК к 2030 году

Агроинвестор
Как правильно выбрать кружку или бокал для пива? Как правильно выбрать кружку или бокал для пива?

Как можно пить из одной и той же посуды лагер и имперский стаут? Нонсенс!

Maxim
Нам не оставили Выборга Нам не оставили Выборга

Suzuki Jimny как надежная связь между прошлым и будущим

Автопилот
Легализация ярости Легализация ярости

«Тори и Локита»: Дарденны о мигрантах

Weekend
Открыть в приложении