Коллекция. Караван историйРепортаж
О Юрии Никулине. Великий клоун
14 декабря Татьяне Никулиной исполнилось бы 95 лет. А через четыре дня, 18-го, день рождения ее мужа — народного артиста СССР Юрия Никулина. Татьяна Николаевна могла бы и сама стать известной актрисой, но Никулин не позволил. Всю жизнь она помогала любимому на цирковой арене и занималась семьей.
Мы беседовали с Никулиной дважды. Например, первый раз встречу она назначила в кабинете Юрия Владимировича, где после его смерти любила часто бывать и ничего там не меняла. Так же расставлены фигурки клоунов, которые любил собирать Никулин, даже его записная книжка лежала открытой у телефонного аппарата. Татьяна Николаевна много курила, иногда плакала, но чаще смеялась, вспоминая мужа. А в следующий раз мы встретились уже у нее дома, где тоже сохранилось много клоунов и огромное количество книг.
— Юра ко мне часто приходит во сне. Улыбнется и спросит: «Девочка, как ты?» (Он всю жизнь меня так называл.) И я рассказываю ему, как мы живем, чем занимаемся, — поделилась тогда Татьяна Николаевна. — Знаете, мы, когда поминаем его, вопреки обычаям, чокаемся и пьем просто «за Юрия Никулина». Он для всех нас жив. Потому и не люблю я говорить о его уходе. Дни рождения у нас с Юрой рядом: у меня 14-го, у него 18-го. За 47 лет семейной жизни сложилась традиция: 18-го мы всегда дома — с семьей, с друзьями — за большим столом отмечали оба праздника. И поездки никакие не планировали, и в рестораны не стремились выходить.
Cегодня проснулась, вспомнив, как молодыми поехали с цирком на гастроли в Ленинград. Юра уже известным тогда был. На Невском проспекте заглядываем в книжный магазин, а выходим — нас уже толпа поджидает. Автографы просят, что-то у Юры спрашивают. Он терпеливо расписывается в блокнотиках, отвечает на вопросы. Время идет, а народу все больше... Я устала, тяну Юру за рукав: «Поехали, времени мало». И тут одна дамочка толкает меня: «Да ладно тебе! Сама попользовалась, дай и нам тоже».
Но ярых поклонниц у него не было, конечно. Он же не герой-любовник, это их бабы одолевают. Хотя иногда и ему устраивали сюрпризы. Однажды в наш гостиничный номер подбросили фото маленькой девочки с надписью: «Папе от дочи». Именно так — «ДОЧИ». Девочка на фото была очаровательной, и я мужа одно время поддразнивала: «Привези ребенка к нам, будет двое детей». Юра смеялся в ответ. Ревновал ли он меня? Это вы уж совсем про личное спрашиваете... Бывало. Ему не нравилось, если я с кем-то начинала кокетничать. Тогда он брал меня за руку, строго говорил: «Пошли!» — и уводил из компании. Ну а я, когда к нему подступали поклонники и поклонницы, просто ждала, когда он со всеми поговорит.
На самом-то деле известность его тяготила, хотя он вида не показывал. Улыбается, общается с каждым, кто подходит... Даже с пьяницами, которые тянули его выпить, вел себя по-человечески. Сам-то Юра употреблял немного, но другим почему-то казалось, что он должен быть на своего героя Балбеса похож. Ну Юра и придумал: когда к нему подходили с рюмкой, он заговорщицки шептал: «Знаешь, нельзя мне — я зашит!» Услышав это, выпивоха понимающе кивал головой и отходил... Юра даже репризу как-то придумал для выступления: партнер его спрашивал: «А ты не пьешь больше?» — «Не пью, я завязал», — отвечал Юра и в подтверждение своих слов доставал из кармана бутылку водки с горлышком, завязанным узлом. Специально даже на стеклозавод ходил, чтобы ему бутылку такую изготовили... Кстати, та реприза успеха не имела. Попробовав на манеже два-три раза, Юра снял ее с репертуара. А бутылка сохранилась и сейчас находится у Андрея — сына Михаила Шуйдина.
Когда мы с Юрой познакомились, я училась в Тимирязевской сельскохозяйственной академии и увлекалась верховой ездой. У нас в конюшне при академии был очень смешной конь — карлик Лапоть: голова и туловище нормальные, а ножки коротенькие. Посмотреть на него к нам приехал знаменитый в те годы клоун Карандаш (Михаил Румянцев). И решил взять его к себе в цирк. Казалось, смешно смотрелось бы: невысокого росточка Карандаш и карикатурная лошадка-карлик. Поручил мне и моим подружкам выучить Лаптя простым трюкам: по кругу бегать, ногу подавать. Мы научили, Лаптя увезли. Кстати, смешным появление его с Карандашом не оказалось. Люди недоумевали, им было непонятно, что это за лошадь такая. А непонятное не может быть смешным. Через две недели нашего карлика вернули. Но когда он еще был на арене, мы с девушками выбрали день и приехали его навестить. Карандаш провел нас в гримерку, усадил. И тут его к начальству вызвали. Он ушел, а вместо него Юра появился. Сел с нами рядом, начал разговаривать. Спрашиваю: «А что вы делаете в цирке?» — «А вы приходите вечером на представление — увидите», — отвечает. Так получилось, что из всех девчонок прийти смогла только я. У Карандаша был номер «Сценка на лошади»: он вызывал из публики двоих зрителей — «подсадку», конечно — и учил их ездить верхом. Юра и был одним из тех, кто выходил на арену. И вот подвязывают ему лонжу (страховку), усаживают верхом. Конь Агат идет по кругу, а Юра, привязанный к веревке, то скачет, то «падает», то вверх на лонже взлетает. В какой-то момент его резко опустили прямо перед конем. Агат и налетел на Юру. Копыта запутались в страховке, Никулин оказался под лошадью, все смешалось... Карандаш бросился туда, отцепил лонжу, вытащил Юру. Но Агат успел здорово помять его. С манежа Юру, всего в крови, унесли на носилках, вызвали скорую. На следующий день я узнала, что его увезли в институт Склифосовского, и пошла его проведать, как-то поддержать. Кроме множества синяков и ушибов, у него оказалась сломанной ключица. Я приходила каждый день и приносила что-нибудь вкусненькое. Печенье ему пекла. Знаете, все, кто знакомился с Никулиным, сразу подпадали под его обаяние. У него аура какая-та особенная была. Вот и я оказалась очарована. Юра пролежал в больнице больше месяца. А когда вышел, мы начали встречаться: гуляли, в подъезде целовались. Весной он уехал на длительные гастроли с Карандашом, у которого работал ассистентом. А когда вернулся, мы поженились.