Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Андрей Соколов: «Самое дорогое, когда ты можешь быть самим собой»
«Я не боюсь неожиданностей — есть азарт, интрига, провокация, любопытство человеческое. Я уже на том этапе, когда все-таки справляюсь со своими эмоциями, потому что разное бывало. Жаль, многого рассказывать нельзя».
Андрей, знаю, что идет продолжение съемок полюбившегося зрителю сериала «Вампиры средней полосы». Можно уже что-то говорить?
— К ним у меня отношение особое, потому что, как это часто бывает, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Три года назад пришло предложение поучаствовать в этой истории. Должен признаться, к сожалению, что я не смотрел этот проект. Но после того как встретился с режиссером и мы поговорили, а тем более после того, как посмотрел, — ну я подсел. Стал не только писателем, но и читателем, вот из этой серии. Потому что проект очень классный и команда фантастическая. Приятно встречать единомышленников с большой буквы. И, как я говорил, из серии «лучше меньше, да лучше». Сейчас, кстати, достаточно много новых интересных проектов, то, что я смотрю на платформах. Многие жалуются на нехватку хороших сценариев, но, по большому счету, хорошего много просто не бывает. Но качество фильмов возросло, и вообще наш кинематограф, и это, наверное, уже можно констатировать, стал индустрией как таковой. Если лет двадцать назад мы говорили, что у нас нет института звезд, теперь он появился. То есть мы идем по тому пути, который был предложен нашими коллегами, нашими соратниками голливудскими.
Обращаю внимание на дискуссии, что раньше все было лучше — и воздух чище, и трава зеленее. Жизнь не стоит на месте, мы в любом случае неумолимые заложники развития цивилизации. Появляются новые течения, здорово, что конкуренция появилась и качество растет. Другое дело, что в силу своей привычки, менталитета, когда ты застал такое полномасштабное пленочное дыхание, скучаешь иногда... Я вот на площадке иногда шучу, говорю слово «сайнекс». Вы знаете, что такое сайнекс?
— Нет.
— После окончания того или иного дубля шла команда «стоп» и «сайнекс», когда снимали на пленку. Это значит снимали кусочек материала на пробу. То есть сам дубль шел как таковой, но сначала проявляли сайнекс, метр или полтора, не помню, и если все отлично, то проявляли пленку. Вот почему нельзя было семечки грызть на площадке? Считалось, что это плохая примета. Потому что мусор мог попасть в камеру и там могла быть, не дай бог, соринка. Иногда запарывались гениальные дубли из-за соринки. Поэтому очень трепетно относились. Сейчас технологии растут, возможности растут...
Мое участие в третьем сезоне закончено, сняли. Раскрывать, конечно, что произошло и как, не могу. Но могу сказать, что очень интересно история развивается. Будет ли четвертый сезон, не знаю, но в силу того, как заканчивается третий, все может быть. Дай бог, чтобы он был долгоиграющим.
Если говорить дальше про кино, сейчас жду ответа на заявку, у нас есть масштабный проект под названием «Раскинулось море широко». Действие происходит в послевоенные годы, события очень ассоциативны с сегодняшними. Это тема людей, которые возвращаются после военных действий и не всегда, к сожалению, со здоровыми руками и ногами. Их в свое время собирали в отдельные заведения. Она тяжелая, но, опять же, я встречаюсь в госпиталях с ребятами, и видно, что этот фильм может помочь, дать понимание и поддержку. Меня потряс Роман Костомаров, чей пример спас жизни многим ребятам, просто спас. Я понимаю, как ему самому тяжело, но вот так сложилось, что он стал символом духа и того, как можно так достойно жить. Это очень круто.
— Я обратила внимание на то, что у вас очень активная аудитория в интернете. Казалось бы, этого не ждешь от актера вашего поколения. Вы проводите, как я поняла, прямые эфиры. Скажите, почему вам это интересно? Чтобы почувствовать, чем живут люди?
— Для меня очень показательно время пандемии, когда все были заперты и, что греха таить, настроения были панические. Я вообще отношусь к силе слова с большим уважением: словом можно убить, а можно, наоборот, возвысить человека до небес, дать ему надежду. Об этом можно сказать и во время общения, в рамках спектакля, после которого зритель может выйти с надеждой, с новыми мыслями... Во время пандемии я почувствовал, что могу как-то помочь. Начал читать свой роман «Новая русская леди», по нему написан сценарий... И аудитория с момента начала чтения росла как на дрожжах. Потом я читал книги своих стихов. И обратная связь, которую получил после этого, слова благодарности — это было для меня очень дорого. Многие сейчас вспоминают тот период и пишут, что действительно это было необходимо, как глоток воздуха. Вот она, сила слова.
А так я не блогер. Порой не хочу, чтобы знали мое местоположение, должна быть все-таки закрытая личная зона. Иногда постфактум, если я где-то был, выкладываю то, что произошло. Вот таким макаром, наверное, можно правильно существовать. А само по себе блогерство, считаю, очень большой труд. Должны быть помощники. Я как-то попытался, был у меня такой период, и понял, что времени на это у меня уходит колоссальное количество. А так, изредка... И я очень рад, что внимание есть, с огромным уважением отношусь к тем людям, с которыми уже, как оказывается, мы очень долго идем по жизни рядом, и что я их не разочаровал.
— Андрей, поскольку у нас беседа, я дам обратную связь на затронутые вами темы. Во-первых, по поводу общения в рамках спектакля. Была на «Старомодной комедии», заметила, что зрители пришли заранее благожелательно настроенные, они пришли именно на вас! А по поводу стихов... Мы разыгрывали недавно ваши книжки, там была битва... Но почему вы их пишете? Для чего вам это надо?
— Мне очень интересно с самим собой. Что такое состояние без мысли? Это состояние медитации, когда идет некая самоочистка. Я порой не понимаю, как складываются стихи, это искренне совершенно. Вот эта мелодика слов, их пасьянс, вот эта паутина, которая сплетается, порой даже кажется, от меня не зависящим образом, потому что я же не графоман... Что-то в этом есть немножко не от мира сего, в хорошем смысле. Когда вот это пространство, в котором ты находишься, с тобой на одной волне, ты попадаешь в некий портал, откуда можешь что-то почерпнуть.
— Прочтя книгу ваших стихов, мой отец, разумеется, в шутку, сказал: «А я-то считал Соколова за приличного человека...»
— А что такого? Что там не так?
— От вас этого не ждешь... Вы все про себя пишете или часть — лишь фантазии?
— Есть фантазии, конечно. Понятно, я произвожу впечатление такого закрытого человека, — и слава богу, потому что все-таки актер, повторю слова Анастасии Вертинской, не должен опускаться до уровня кухни. Все равно должно быть какое-то личное пространство. А кишки выворачивать наизнанку, ну опять же это, наверное, тоже можно, но я в детстве другие книжки читал, перевоспитываться уже поздно. «В продажу все» — это не совсем для меня.
— Тогда еще вопрос к теме вашего внутреннего мира. Я сегодня для интереса погуглила. Заголовки типа «Остался одиноким и несчастным», «В кино ловелас, а в жизни одинокий — не повезло»... Я думаю, вот откуда этот портрет вашего одиночества? Вы вроде бы никогда не жалуетесь.
— А вы обратите внимание на то, что так пишут про всех.
— Нет, не про всех.
— Ну, я встречал про своих коллег очень много таких вещей. Люди зарабатывают деньги. Мой товарищ, адвокат, с которым мы достаточно близки, помог мне, когда была какая-то публикация про меня и Марину Влади... Я Марине позвонил, мы общаемся, говорю: «Пишут всякую дрянь, можно мы похулиганим, сделаем судебный процесс?..» Она говорит: «Да пожалуйста, ради бога». А она же человек иностранный, и там сумма взыскания была очень приличной, и какое-то издательство прикрылось. Все они, по большому счету, люди, зарабатывающие деньги. Чем больше ты дерьма напишешь, тем больше будет публикаций, и по количеству публикаций получается гонорар. И как выяснилось, человек сидел вообще где-то то ли в Красноярске, то ли еще где, и писал эту ерунду. Мы довели это дело до конца. Взыскали прилично.