Коллекция. Караван историйРепортаж
Андрей Соколов: «Когда я сказал, что хочу играть его роль, Караченцов попросил Захарова дать мне шанс»
«Пиротехники настолько много зарядили, мощность взрыва была такой, что то место, где мы с Караченцовым должны были лежать, тоже захватило бы, и чем бы это закончилось, неизвестно. И вдруг Николай Петрович попросил пиротехников проверить заряд, который был там заложен. У нас на съемках экономят, эта просьба не вызвала ни у кого восторга. Но здесь он проявил настойчивость, которая, может быть, спасла нам здоровье».
— Андрей Алексеевич, вы застали Николая Петровича в 90-е годы, когда пришли работать в «Ленком». Хочу начать с вопроса о ваших первых ощущениях от него как от личности, от его энергии. Наверняка вы это помните.
— Мы с ним познакомились еще до того, как я пришел в театр, на съемках. Это была сказка, которая называлась «Раз, два — горе не беда!». Там собралась замечательная команда — и Олег Табаков, и Марина Яковлева, Семен Фарада, ну и так далее. Петрович играл жениха, который сватался к дочке царя, героя Табакова. Снимали недалеко от Симферополя. Я не могу сейчас сказать, сколько было общих съемочных дней, но познакомились мы именно так и, поскольку были взрослыми людьми, то позволяли себе иногда после съемок выпить рюмку чая, скажем так.
В принципе, актеры, которые снимаются в одной картине, могут друг друга вообще не видеть. Но мне посчастливилось, мы с Караченцовым пересекались. Был один такой характерный эпизод, когда по сюжету мы с ним должны оказаться в одном окопе. Смысл эпизода в том, что карабарас, это такое изобретение, стреляло, пуляло и мы должны были оказаться вместе с ним там, куда должен быть стрельнуть этот карабарас. Уже готовы были начинать снимать. И вдруг Николай Петрович попросил пиротехников проверить заряд, который был там заложен. У нас на съемках экономят, эта просьба не вызвала ни у кого восторга. Но здесь он проявил настойчивость, которая, может быть, спасла нам здоровье. Потому что пиротехники настолько много зарядили, мощность взрыва была такой, что то место, где мы должны были лежать, тоже захватило бы. И чем бы это закончилось, неизвестно. Это фактически был один из первых наших совместных съемочных дней. Причем, по-моему, этот эпизод даже отменили, посчитав его рискованным, не стали снимать.
— Как будто бы интуиция у него сработала.
— Даже не только интуиция, а это, вероятно, уже опыт профессиональный. Может быть, такое уже где-то происходило. Иногда бывают, к сожалению, несчастные случаи. Я не помню, честно говоря, почему он попросил проверить, но сам факт остался. Когда произошла самая первая встреча, я сказать не могу и не помню, но ощущение той энергетики, той статусности, азарта и радости — вот оно было, и до сих пор я его помню. И надо сказать, что, конечно же, его существование было не бытовым. Он всегда был заряжен какой-то высшей энергией, сосредоточен на своем творческом процессе. Мне запомнилось при нашем знакомстве его позитивное и доброе отношение. Он понимал, что, несмотря на то что я уже где-то снимался, я начинающий актер, делающий первые шаги, которого нужно поддержать.
А потом, естественно, я напросился к нему на «Юнону». Как сейчас помню, первую в своей жизни «Юнону» я видел в саду «Эрмитаж». Конечно же, у большинства, и у меня в том числе, Караченцов ассоциируется с графом Резановым. Когда мы были с ним на съемках, я оканчивал театральное училище. А когда я увидел этот спектакль, уже знал, что меня приглашают в театр, то есть смотрел уже предметно. Конечно, был ошарашен самим спектаклем и его ролью. И конечно же, придя в театр, попал в массовку этого спектакля. Тогда все люди, которые приходили в театр, проходили через школу «Юноны». Получали какие-то крошечные бессловесные роли. Сыграть Резанова в то время было как слетать на звезду — это было невозможно. Это сейчас да, есть такой шанс у ребят, а тогда проще было, наверное, в Америку слетать.
Поскольку мы с ним были знакомы уже до театра, я осмелился попросить у него разрешения попробоваться на роль Резанова. Я тогда еще не знал, что это фактически крамола, потому что это была единственная из ролей такой величины, на которую нельзя было посягать никому. Но, несмотря на это, начались даже репетиции. К сожалению, они ничем не закончились. Благодарен, что Караченцов попросил дать мне шанс, репетиции были.