Интервью с артистом балета Владимиром Васильевым

Караван историйЗнаменитости

Владимир Васильев: «Если серьезно, цифра 80 до сих пор не укладывается в голове»

Никогда не завидовал ни одному танцовщику. А вот быть лучшим хотел всегда, еще в школе точно знал: обязательно стану солистом Большого.

Беседовала Инна Фомина

ладимир Викторович, ваша судьба — не только десятки ролей в балетных спектаклях и неповторимый дуэт в жизни и на сцене с Екатериной Максимовой, но еще и множество встреч с выдающимися людьми...

— Это правда. Нам повезло на встречи с замечательными личностями эпохи. Великая Анна Маньяни однажды пришла за кулисы после нашего спектакля и — меня это просто поразило! — встав на колено, поцеловала руку Кати. Однажды выступали на гала-концерте в честь английской королевы. В нем участвовали артисты разных жанров, и мы с Катей танцевали дуэт из «Спартака». После спектакля нас представили Елизавете II. Интересно, что сохранилось фото, на котором я стою перед Ее Величеством с наклеенными усами и бородой — не успел разгримироваться.

С Кшесинской нам довелось провести целый вечер. Тогда — это были шестидесятые — я был уверен, что легендарной балерины давно нет в живых. Это сейчас ее жизнь широко известна, снимаются фильмы про роман танцовщицы с российским цесаревичем. А тогда никакой информации о ней не было. И вот в один из наших приездов в Париж танцовщик и хореограф Сергей Михайлович Лифарь, который нас с Катей очень любил, говорит:

— А пойдемте-ка к Матильде Феликсовне!

Я опешил:

— Как?! К Кшесинской?..

Он улыбнулся:

— Пойдемте! Маличка сейчас в хорошем настроении и будет рада нас видеть...

Когда подошли к ее дому, мне показалось, что это замок Спящей красавицы. Перед ним — запущенный садик, как в сказке Перро. На веранде, затянутой паутиной, нас встретила красивая женщина лет шестидесяти, княгиня Эристова (в свое время Мэри Эристави была фрейлиной императрицы Александры Федоровны, а в эмиграции стала любимой моделью Коко Шанель и музой поэта Галактиона Табидзе. — Прим. ред.). Она попросила нас подождать. Я стал рассматривать книги, которые были повсюду. Особенно запомнились роскошные фолианты, изданные к трехсотлетию дома Романовых.

Вдруг на веранду выходит сухонькая маленькая старушка, похожая на мышку. С тоненькой косичкой — «крысиным хвостиком» и очень живыми черными глазками-угольками, глазками-блесточками. Лифарь говорит ей:

— Маличка, ты прелестно выглядишь! Кшесинская улыбается:

— Да-да, Сереженька! Видишь, какая у меня косичка?!

Сергей отвечает:

— Косичка чудесная!

— А видишь, какая у меня шейка? — тут Матильда Феликсовна поворачивается ко мне и говорит: — Видите мою шейку? Вот потрогайте!

Лифарь толкает меня и шепчет:

— Потрогай-потрогай!

Осторожно касаюсь ее худенькой шейки.

Потом сели пить чай и говорили, говорили... Лифарь и Кшесинская вспоминали былое. Когда возвращались в гостиницу, я был под большим впечатлением от встречи. И помню, сказал тогда Кате: «Представляешь, я сегодня любовницу Николая II по шейке гладил!»

Кстати, я и Керенского видел. Александра Федоровича знал по советским фильмам, которые показывали его карикатурно — как в женском платье убегает из Зимнего дворца. В жизни Керенский оказался обычным пожилым человеком. Он был в Париже на нашем спектакле, потом пришел за кулисы, поблагодарил.

С Марлен Дитрих судьба сводила дважды. В 1964 году в Москве — там проходил ее концерт в Доме литераторов. Актрисе было уже шестьдесят два, но при этом у нее были потрясающие ноги, изумительная фигура. Когда в конце концерта Дитрих спросили, знает ли она кого-нибудь из современных советских писателей, Марлен ответила: «Очень люблю Паустовского». Зал взорвался аплодисментами. В первом ряду сидел смущенный Паустовский. Она подошла к рампе и опустилась перед ним на колено в низком поклоне.

В другой раз мы увиделись в Париже. Пригласило нас агентство «АЛАП», которое часто привозило во Францию советских деятелей культуры. Главным в нем был Жорж Сориа — историк, философ, написавший многотомную историю революции в Испании. Однажды он пригласил нас с Катей в рыбный ресторан. Когда уже сидели там, его сотрудник Андре Томазо сообщил нам, что должна прийти Дитрих. И она пришла...

Марлен выглядела точно так же, как на экране, — потрясающе и вела себя очень непринужденно. В какой-то момент в зал зашла старенькая хромая цветочница с корзиной незабудок. Подошла к одному столу, к другому, предлагая купить букетики, а все ей отказывали: «Не надо, не надо, спасибо...» Вдруг Марлен встает, идет ей навстречу, обнимает, целует. Они немножко поговорили, и старушка пошла дальше. Спрашиваю у Андре: «Кто это?». Оказывается, цветочница в молодости была известной парижской куртизанкой — ее просто обожали мужчины. И Марлен знала ее с тех довоенных времен...

В Италии познакомился с Чаплином. В Ла Скала на концерте в честь его юбилея мы с Карлой Фраччи танцевали второй акт «Жизели». Чаплин подошел к нам после концерта. Такой живой — абсолютно как в своих фильмах. И все время мило улыбался... Потом я получил от него очень теплую записку с благодарностью.

— Это все-таки мимолетные встречи. А вот с режиссером Франко Дзеффирелли вы были по-настоящему дружны...

— Мне хотелось бы так думать. Мы много лет с ним общались и работали. С Дзеффирелли нас познакомила леди Мэри Сент-Джаст, урожденная княжна Оболенская. Она была не просто нашей с Катей поклонницей, а большим другом, мы не раз останавливались в ее громадном лондонском поместье...

Оболенская довольно тесно дружила с Теннесси Уильямсом, он завещал ей права на несколько своих произведений, в том числе на пьесу «Трамвай «Желание». Мэри однажды меня спросила: «Почему бы тебе не поставить балет на этот сюжет? Я дам тебе права». Я отказался, думал тогда, что тема какая-то небалетная. А сейчас думаю, просто дурак был!

Мэри и с Дзеффирелли тесно дружила, она была в курсе всех его дел. Однажды Франко позвонил ей и сказал, что ставит фильм-оперу «Травиата» и ему нужна лучшая балетная пара. Спросил ее совета. Как рассказывала нам потом сама Мэри, она ответила: «Франко, ну ты что? Есть только одна такая пара — Максимова и Васильев!» Затем перезвонила нам: «Если Дзеффирелли позвонит, не отказывайтесь, я ему обещала». И нам действительно позвонили: «Маэстро Дзеффирелли хочет пригласить вас на съемки». Но я сначала хотел отказаться...

Мы много лет общались и работали с Дзеффирелли. Однажды Франко сказал нашему большому другу, что ставит фильм-оперу «Травиата» и ему нужна лучшая балетная пара. Мэри ответила: «Есть только одна такая пара — Максимова и Васильев!» Вскоре нам позвонили: «Маэстро хочет пригласить вас на съемки». Я сначала хотел отказаться...
...но Катя возразила: «Это же Дзеффирелли! Когда еще выпадет возможность с ним поработать?»

— Хотели отказать Дзеффирелли? Вы что, не видели его фильмов?

— Конечно, я видел все его картины и очень их любил. Не в этом дело. В «Травиате» этот танец — маленький кусочек на несколько минут. Я еще сказал тогда Кате:

— Зачем нам этот вставной номер?

А она ответила:

— Ну и пусть, это же Дзеффирелли! Когда еще выпадет возможность с ним поработать?

Начались репетиции. Подхожу к Франко:

— Простите, но я это не могу танцевать...

Он удивился:

— А что такое?

— Нам с Катей в этой хореографии нечего делать.

Дзеффирелли сразу отреагировал:

— Да о чем речь?! Танцуй как сам чувствуешь.

И я с чистой совестью поставил себе и Кате танцы в этой сцене.

На съемках в одном месте никак не мог красиво закончить пируэт. Мы же танцевали на толстом ковре, на котором не то что вертеться, танцевать было очень неудобно, трудно. И я просил снимать дубль за дублем. А меня в Москве друзья предупреждали: за границей деньги считают. Поэтому спросил у Франко:

— Сколько еще могу сделать дублей?

Он спокойно ответил:

— Когда скажешь, что хватит, тогда и остановимся... Но вообще-то учти: проблем не будет, потому что снимают шесть камер, всегда можно смонтировать.

На премьере «Травиаты» мы не были, но по отзывам знали: фильм замечательный. И вот однажды, когда с Катей были в Париже и гуляли по Елисейским Полям, вдруг видим афишу «Травиаты» на каком-то кинотеатре. Купили билеты, смотрим картину. Началась наша с Катей сцена на балу. Танец заканчивается, и вдруг в черноте зала раздаются аплодисменты. Впервые слышал, чтобы зрители в кинозале хлопали! Было очень приятно.

Через несколько лет Дзеффирелли ставил «Аиду» в Римской опере. Потом уже мы вместе работали и на Арена ди Верона, и в Ла Скала, и в Театре Массимо в Палермо. А «Травиата» в Римской опере стала последней нашей совместной работой.

— Как хореограф вы ведь ставили и в драматическом театре.

— Впервые это произошло в середине шестидесятых — тогда «Современник» располагался еще на площади Маяковского. Позвонил кто-то из знакомых артистов:

— Можешь поставить танцы в нашем спектакле «Принцесса и Дровосек»?

Я загорелся:

— В «Современнике»? Конечно!

Главные роли исполняли Олег Даль (он был сорежиссером постановки) и Нина Дорошина. Даль двигался нелепо, казался мне человеком с какой-то дезорганикой. Только через годы я понял, что эта неловкость и была органикой Даля, делавшей его непохожим на других. Однажды репетировали до рассвета. Часа в четыре утра, когда уже вставало солнце, репетируя очередную сцену, я вошел в такой раж, что на столе в прыжке разорвал штаны. Пополам! Слава богу, что было раннее утро и людей на улице практически не было.

Мы часто подолгу засиживались, поскольку мне было интересно поставить не просто «танчики», а спектакль, в котором каждый танец вытекал из предыдущей сцены. Именно это позже стало для меня основным в спектакле «Юнона и Авось»: чтобы монолог или диалог переходил в танец, чтобы то, что уже не можешь рассказать словами, выразила пластика...

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Клавдия Коршунова: «Как в самом начале пути...» Клавдия Коршунова: «Как в самом начале пути...»

В юности у меня была странная фантазия

Караван историй
Самый крупный кратер Аррокота рассказал о его ударном прошлом Самый крупный кратер Аррокота рассказал о его ударном прошлом

Транснептуновые двойные системы прочнее, чем кажется на первый взгляд

N+1
Владимир Коренев. До и после Ихтиандра Владимир Коренев. До и после Ихтиандра

Ранний брак удержал Владимира Коренева от многих ошибок

Караван историй
Теснота и инфернальные машины: как кинематограф обнажает наш страх перед будущим Теснота и инфернальные машины: как кинематограф обнажает наш страх перед будущим

Какие лейтмотивы мрачного города просматриваются в киноработах современности

Forbes
Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что» Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что»

Было бы нечестно скрыть от поклонников факт расставания Агаты Муцениеце и Павла

Караван историй
От Джима Керри до Брэда Питта: 8 кинозвезд без актерского образования От Джима Керри до Брэда Питта: 8 кинозвезд без актерского образования

Оказывается, далеко не все голливудские звезды работают по профилю

РБК
Рустам Сагдуллаев. Ромео союзного значения Рустам Сагдуллаев. Ромео союзного значения

Фильму «В бой идут одни «старики» уже почти полвека

Караван историй
Властелин земли: самый тяжелый бульдозер Властелин земли: самый тяжелый бульдозер

"Четра" Т40 — самый тяжелый, серийно выпускаемый в России, гусеничный трактор

Популярная механика
Невечный покой Невечный покой

Истории людей, переживших клиническую смерть

Psychologies

Принц Чарльз ждет своей очереди на трон дольше всех

Cosmopolitan
Розамунд Пайк. Блондинка с секретом Розамунд Пайк. Блондинка с секретом

Розамунд Пайк к сорока годам получила роли, которых долго ждала

Караван историй
Видеочаты: как показать себя с лучшей стороны Видеочаты: как показать себя с лучшей стороны

Общение в формате видео — новая реальность, и к ней приходится адаптироваться

Psychologies
Классическая музыка и сон помогли студентам сдать микроэкономику Классическая музыка и сон помогли студентам сдать микроэкономику

Но через девять месяцев они все забыли

N+1
MAXIM рецензирует фильм «Джим Маршалл: Рок-н-ролл в объективе» MAXIM рецензирует фильм «Джим Маршалл: Рок-н-ролл в объективе»

Кино о человеке, создавшем запоминающихся фото больше, чем The Beatles песен

Maxim
Победа в очередной битве с раком мозга осталась за учеными Победа в очередной битве с раком мозга осталась за учеными

Эти препараты побуждают иммунные клетки съедать клетки злокачественных опухолей

Популярная механика
Милый друг: 17 лучших пород собак для жизни в городе Милый друг: 17 лучших пород собак для жизни в городе

Мы подобрали лучшие породы собак

Cosmopolitan
Легкий люкс Легкий люкс

На Кипре тишины больше нет, так что деньги переезжают в Люксембург

Tatler
Эмме Уотсон - 30! Интересные подробности о жизни актрисы, сыгравшей Гермиону Эмме Уотсон - 30! Интересные подробности о жизни актрисы, сыгравшей Гермиону

Вспоминаем самые интересные события из жизни Эммы Уотсон

Cosmopolitan
От перевала Дятлова до Несси: 5 загадок, которые никто не раскрыл От перевала Дятлова до Несси: 5 загадок, которые никто не раскрыл

О событиях, по поводу которых продолжают спорить ученые и энтузиасты

РБК
Витамин С: в каких продуктах найти и как приготовить, сохранив максимум пользы Витамин С: в каких продуктах найти и как приготовить, сохранив максимум пользы

Рассказываем, в чем сила витамина С и как получать его из продуктов питания

Psychologies
Вей ци — защитная энергия организма: упражнения и питание для иммунитета Вей ци — защитная энергия организма: упражнения и питание для иммунитета

Какие органы отвечают за формирование вей ци и как о них заботиться

Psychologies
«Сейчас никто не богатеет»: Саша Новикова, рэпер Feduk и сооснователь «Кухни на районе» о выживании в кризис «Сейчас никто не богатеет»: Саша Новикова, рэпер Feduk и сооснователь «Кухни на районе» о выживании в кризис

Мы поговорили с предпринимателями, которые, как кажется, обогатились в кризис

Forbes
«В ваши-то годы!»: почему пора объявить войну эйджизму «В ваши-то годы!»: почему пора объявить войну эйджизму

Призываем сопротивляться эйджизму

Psychologies
Норма давления по возрастам у мужчин: все, что нужно знать об этом жизненно важном показателе Норма давления по возрастам у мужчин: все, что нужно знать об этом жизненно важном показателе

Эти цифры нужно знать

Playboy
Нет такого слова Нет такого слова

Как пропадают из нашей жизни целые явления, а мы этого даже не замечаем

GQ
Мир, который встретит нас после карантина, мы все сейчас строим сами Мир, который встретит нас после карантина, мы все сейчас строим сами

Философия внутреннего карантина может повлечь за собой определенные последствия

Psychologies
«Мы хотим сделать издание, над которым не тяготеет власть архива». Куратор фонда V–A–C Карен Саркисов о новом проекте Sreda «Мы хотим сделать издание, над которым не тяготеет власть архива». Куратор фонда V–A–C Карен Саркисов о новом проекте Sreda

Почему художественное высказывание не обязано жить по законам медиарынка

СНОБ
Почему часовые мануфактуры так хотят работать с сапфировым стеклом Почему часовые мануфактуры так хотят работать с сапфировым стеклом

Почему только Hublot достигли в обработке сапфирового стекла невероятных успехов

GQ
Купание младенцев: постарайтесь все превратить в игру Купание младенцев: постарайтесь все превратить в игру

Купание малыша – совсем не страшная процедура

Мама и малыш
Счастье быть женщиной Счастье быть женщиной

У многих из нас есть ложные убеждения и установки, мешающие наслаждаться сексом

Лиза
Открыть в приложении