«Тебя можно обвинить в бродяжничестве», — говорили мне в советские времена

Караван историйЗнаменитости

Юозас Будрайтис. Одинокий ковбой

Беседовала Ирина Кравченко

«Тебя можно обвинить в бродяжничестве», — говорили мне в советские времена. Я никуда, ни к какой конторе не был приписан. Даже не могли призвать на военные сборы, потому что не знали, где в данный момент отыскать. Жил от фильма к фильму, мотался благодаря съемкам по стране, просто к друзьям ездил. Из Вильнюса в Тбилиси, из Тбилиси в Киев, из Киева в Ленинград, из Ленинграда в Москву...

Признаюсь, не воспринимаю вас как актера в традиционном смысле слова.

— Но я и не люблю актерскую игру, в кино особенно, поэтому не перевоплощался в своего персонажа никогда. Нельзя ради роли измениться, зачем изображать кого-то другого? Возьмите точно такого же, и пускай показывает себя. Я иду от того, что есть во мне, от своих положительных и отрицательных сторон, от неуверенности в себе, от несогласия с собой.

— Вам не страшно разоблачаться?

— Страшно, я боялся и сейчас боюсь. Но как быть, если влез в это дело под названием «кинематограф»? Набираешься смелости — и «раздеваешься» перед камерой, оказываясь свежим и беззащитным.

Может, в обычной жизни я бы все, что в себе не нравится, скрыл, желая выглядеть лучше, но в кино... В театре можно прикинуться кем-то: актер старается вызвать отклик у публики, потому и играет. А на съемочной площадке ты не перед зрительным залом, а перед объективом камеры, который называю «Божье око», стараюсь исповедоваться ему, и если удается, я счастлив.

Зрители в большинстве своем не догадываются, что мой персонаж — тоже я: уверены, что играю роль. Эта условность меня защищает, такое у меня прикрытие.

Сцена из спектакля по пьесе Шекспира «Ричард III»

— Если не актерские способности, то что в вас, мальчишке, было особенного, пригодившегося потом в кино?

— Не знаю... Может, обостренное восприятие жизни. К маме относился более сочувственно, нежели братья и сестры, плакал, если она расстраивалась. Плакал и когда получал плохую отметку. Легким был на слезы, всякие сентиментальные порывы у меня случались, у дурака чувствительного.

— А помните, чем пахло детство?

— Первое, что всплывает в памяти, — запах хлеба в деревне, где мы с братьями и сестрами проводили лето. Вспоминаю, как тетя вынимала из печи румяный пахучий каравай, который пекся на доске, устланной аиром — растущей на озерах травой, а вместе с ним горячих «вороненков», слепленных из остатков теста. Тот деревенский хлеб мог стоять месяцами и не черстветь. Прижав каравай к груди, от него большим ножом отрезали ломти.

В деревне мы, мальчишки, сбивались в компанию и пасли скотину, которая была на каждом хуторе. К полудню девочки приносили нам еду — огромный кусок хлеба, намазанный маслом, сверху — большой кусок окорока, все это поедалось с огурцами, луком, творожным сыром, мед еще был. Эти запахи — следы в прошлое, следы в детство, оставшиеся во мне по сей день.

— Вы появились на свет в деревне?

— Да, в той самой, в средней Литве. Но сразу после войны мы переселились в Клайпеду. Ехали на студебекере со всем скарбом, отец — в кузове, а мы с сестрой — на коленях у мамы в кабине. Вдоль дороги валялась разбитая, еще дымящаяся военная техника, и чем ближе к Клайпеде, тем больше ее становилось. Город оказался почти сплошь руинами. Отец нашел недалеко от порта уцелевшее жилье, там и поселились, там родилось еще трое детей. Конечно, мне как старшему дел доставалось больше: присмотреть за братьями-сестрами, помочь по дому.

В Клайпеде мы прожили недолго: в 1947-м бежали, спасаясь от депортации. Нас тайком предупредили, что ночью за нами придут, родители быстро собрались, и мы уехали за пятьдесят километров, в провинцию. Там жилось полегче: в городе достаточно поголодали, а на новом месте, в селе, разбили огород, завели поросят, кур. Но главное, удалось скрыться.

— Как родители переносили выпавшие на долю семьи тяготы?

— Переносили как многие в те годы. Мама еще в довоенной Литве любила пить кофе в кафе и после войны завела такой порядок: в пять часов у нас дома было кофепитие. Помню, мальчишкой бегаешь на улице, играешь в футбол, но в пять часов все бросаешь — и домой, пить кофе.

— Отец с матерью были людьми непростыми?

— Дедушка по папиной линии — сапожник, великолепно шил обувь, получал заказы от высшего общества. Отец трудился на своей земле, правда надел имел небольшой. У мамы — ее девичья фамилия Дембенски — среди предков были кроме литовцев поляки. Она из дворян и получила другое воспитание, нежели отец, в молодости посещала разные курсы — по домоводству, поддержанию семейного очага, воспитанию детей. У нас дома лежали черные блестящие тетрадки в мягких обложках, где маминым красивым мелким почерком были записаны кулинарные рецепты, советы по ведению домашнего хозяйства и огородничеству, даже уроки по работе на ткацком станке.

Семья ее родителей до войны была зажиточной. Мама ходила в шляпке и перчатках. О той жизни в независимой Литве кое-что «рассказывали» нам, детям, висевшие в шкафах мамины платья, источавшие аромат необыкновенного шелка. Изящные ботинки, которые она носила еще в девушках, отличались такой прочностью, что служили ей и после войны. Вспоминаю и удивительные на ощупь и раскраску шелковые галстуки отца, тоже из прежней жизни, его запонки и мамины украшения. Когда родителей не было дома, мы иногда бросались рыться в этих сокровищах, надевали их на себя и бегали, нарядные, по квартире.

В поселке, где мама жила до замужества, ни одни танцы не начинались, пока не появлялась она, красавица. Поклонников было много, но влюбилась в моего отца, небогатого человека, и они прожили вместе всю жизнь. Бывало, спорили из-за чего-то, обижались друг на друга, но ненадолго. Жили хорошо, красиво и пятерых детей родили.

— А где работали родители после войны?

— Мама шила и вязала на станке знакомым, что было опасно, поскольку частное предпринимательство наказывалось. Устроилась на консервный завод, потом в психиатрическую больницу. Папа сначала трудился на фанерном заводе, потом перешел на комбинат Общества слепых, обучал их ремеслу, которое перенял у своего отца, — валять валенки: удобное занятие для людей невидящих.

Я тоже много времени проводил со слепыми. В общежитии читал им книги, которые еще и перекладывал на азбуку Брайля — освоил. Из книг, подаренных подопечными отца, сложилась моя первая библиотека. В шестнадцать лет меня отправили сопровождать двух слепых в Одессу к медицинскому светиле — академику Филатову.

— Чему вас научило общение с теми, кто лишен зрения?

— Знаете, они себя увечными не считали. Я их спрашивал, не лучше ли жить без руки, зато видеть. «Нет-нет, без руки я был бы инвалидом, а сейчас — здоровый человек», — отвечали слепые. Долго я с ними общался, на протяжении всего подросткового возраста, и понял, что никто ни от чего не огражден, у каждого, наверное, есть свой кусок несчастья, который в любой момент может проявиться. Такая мысль запала в сознание, и эту судьбоносную тяжесть с той поры носил в себе.

Только не подумайте, что я был тихим мальчиком: выделывал в школе такие штучки-дрючки, что больше тройки за поведение не получал, хотя учился хорошо.

— Окно, что ли, могли разбить?

— Ну, окно — ерунда, тут храбрости не надо. А вот подшутить над учителем, перепрыгнуть через высоченный забор или переплыть широкую реку нужна смелость. Наверное, меня распирала энергия, я не умещался в своем эмоциональном мире.

— Здесь уже рукой подать до творчества, верно?

— В школьные годы я мог со многими сверстниками побороться в смысле культурного развития, но особых проявлений каких-то своих талантов не помню. Да, участвовал в спектаклях, но это чтобы перед одноклассниками повыпендриваться. Подурачиться хотелось — детям, подросткам нравится же кривляться, бегать, кричать. В послевоенной Клайпеде мы среди руин играли в войну, позднее я играл в школьном театре — это одно и то же было. Развлекался. К тому же длинным был, стеснительным, а на сцене чувствовал себя свободнее. Потом в университете в театральной студии, в спектакле «Искушение святого Антония», получил роль монаха, меня хвалили, не знаю за что.

— Когда вы поняли, что можете быть актером?

— Я не собирался учиться на актера. В армии посещал вечернюю школу, чтобы не забыть школьную программу, и готовился в университет на юридический факультет. Поступил, выбрал специальность «уголовное право», был уверен, что стану неплохим юристом. Один раз, правда, снялся в кино в эпизоде, это не произвело на меня впечатления.

И тут в моей жизни появился Витаутас Жалакявичюс, он приступал к съемкам картины «Никто не хотел умирать» и позвал меня на роль одного из сыновей главного героя. Может, будь это другой режиссер, я снялся бы и больше о кино не думал. Но меня просто захватил этот талантливый, интересный человек, притягивали его мышление, его взгляд на мир — вся его личность. После первой работы я захотел встретиться с ним на съемочной площадке еще.

— А юриспруденция?

— Оставалась, я не собирался ее бросать: не люблю незаконченных дел, да и ответственность перед отцом чувство вал — он видел сына адвокатом. Окончил университет, даже успел побывать помощником следователя, несколько дел провел. Но после «Никто не хотел умирать» мне предложили сняться в Эстонии в главной роли. Согласился — надеялся, если буду сниматься, потом снова увижусь с Жалакявичюсом, а ему долгое время не утверждали сценарии. Я ждал, ждал и снимался, снимался... Наконец дождался — он позвал меня в картину «Вся правда о Колумбе», потом было «Это сладкое слово — свобода!».

Увел он меня с выбранной стези и бросил в новый мир. Сказал: «Поезжай в Паневежис к Юозасу Мильтинису, поговори с ним». У него был необычный театр, оттуда вышли такие киноактеры, как Донатас Банионис, Альгимантас Масюлис. Я приехал, Мильтинис попросил что-нибудь почитать. Прочел стишок. «Не играешь? — сразу заметил он. — Это хорошо». Предложил поступать в его студию, а мною уже кино завладело.

Когда съемки «Никто не хотел умирать» закончились, я на лекциях в университете ловил себя на том, что в воображении всплывают камера, декорации, лицо режиссера или какого-нибудь актера. . . Представлял моменты своего существования в кадре, это щекотало нервы своеобразным нарциссизмом. В университетской аудитории вдруг ощущал легкий запах съемочного павильона. Не могу выразить словами, что это за запах, но я его до сих пор иногда улавливаю в воздухе в самом неожиданном месте: площадкой пахнет!

Кино начало открывать мне меня самого, я понял, что интересен себе. Положим, снимался в определенной сцене, еще стеснялся, чувствовал, что неорганичен, — и тут волей-неволей начинал прислушиваться к своему состоянию. Или, думая о характере своего персонажа, всматривался в собственное нутро и обнаруживал то, о чем не подозревал. Через роли шел к себе.

— Сложности испытывали?

— Я переживал, что плохо выговариваю текст: голос не был поставлен и с русским языком еще не освоился, произносил слова отвратительно. Смущался и впадал в самоуничижение, попросту ненавидел себя. «Не нервничай, — сказал Владимир Басов на съемках его картины «Щит и меч», — я тебя все равно переозвучу». Поначалу за меня говорили другие актеры, пришлось работать над речью, и потом я сам себя озвучивал.

Но язык — не самая большая сложность. В фильме «Никто не хотел умирать» есть сцена, где мой герой плачет. Рыдал я как мальчишка, и Жалакявичюс, уловив мое состояние, крикнул: «Все, сняли! — и тихо попросил кого-то: — Отвезите его в гостиницу». Не успел я очухаться, как меня посадили в машину. В гостинице пришел в себя, но не догадывался, что со мной произошло.

Актерской школы у меня не было, роль я делал по интуиции, я и сейчас существую перед камерой интуитивно. Но когда начал немножечко, капельку разбираться в кино, понял: в кадре нужно что-то подчеркнуть, что-то микшировать, что-то подать с другим градусом — иначе может выскочить очень личное и тебе самому станет неуютно и неприятно.

— Вас часто приглашали на роли тех, кто больше молчит, чем говорит. Например Николай Губенко — в «Подранки». Как думаете, почему вам предлагали неразговорчивых персонажей?

— Не знаю, я иногда просто угнетаю себя, думая, что никому не интересен и надо поменьше высказываться — поскольку порой болтлив. Раньше был очень общительным. Люблю, конечно, созерцание, уединение, но вряд ли это заслоняет другие мои качества. А может, не до конца себя знаю, недаром мне никогда не нравились всякие крупные мероприятия, собрания, особенно если надо произносить речи — всегда старался отстраниться. Еще когда человека три, могу высказаться, а если больше — комплексую. Но я совершенно незакрытый, хотя в кино мне и вправду приписали амплуа человека молчаливого, замкнутого. Вот у Юрия Елхова в фильме «Кошкодав Сильвер» я играл пьяницу, который сидел в своей комнате и никуда не выходил. Но в другой раз предложили перевоплотиться в директора зоопарка, который общался с животными и больше ни с кем. Там почти не было текста, и мне показалось, что это будет уже чересчур.

— Может, дело не только в умении все сказать, не произнося ни слова. У ваших персонажей есть присутствие отсутствия. Это люди, которые здесь и не здесь, странные, как Наркис в «Опасном возрасте».

— В Наркисе молчаливость, уединенность, отстраненность выражены через юмор, там есть элементы лирической комедии. Для меня это был эксперимент, за что благодарен режиссеру Александру Прошкину. На тот момент я уже снялся у него в картине «Инспектор Гулл», где мой персонаж, тот самый инспектор, должен явиться в богатый дом, разоблачить буржуазию и спокойно уйти. Я сказал Прошкину, что, на мой взгляд, так быть не может: кто он, этот персонаж, кто его пустит в дом? И мы придумали другой конец: Гулл оказывается у психиатров. В роли появились ирония и одновременно убедительность, и наверное, Прошкин заметил мою способность быть и искренним, и ироничным. Отсюда — Наркис в «Опасном возрасте», и потом мне уже не раз предлагали такие образы.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

«Магический реализм» Оуэна Уилсона «Магический реализм» Оуэна Уилсона

У Оуэна Уилсона много странностей и описать его сложно

Караван историй
Пазл сложился Пазл сложился

Квартира мечты в сталинском доме близ Тимирязевского лесопарка

AD
Екатерина Васильева. Непридуманная история Екатерина Васильева. Непридуманная история

Трагичная история актрисы и народной артистки РСФСР Екатерины Васильевой

Караван историй
4 причины конфликтов в отношениях 4 причины конфликтов в отношениях

Умение решать конфликты — залог крепких отношений

Psychologies
Федор Лавров: «Я охочусь за историями людей, историями становления или разрушения их характеров» Федор Лавров: «Я охочусь за историями людей, историями становления или разрушения их характеров»

Федор Лавров — о том, каково быть ребенком известных родителей

Коллекция. Караван историй
Моя терапия: «Зависимому не нужна жилетка, ему нужна удочка» Моя терапия: «Зависимому не нужна жилетка, ему нужна удочка»

История нашего героя о том, как психотерапия помогает справиться с зависимостью

Psychologies
Meet the Romanoffs Meet the Romanoffs

Великий князь Георгий Михайлович и Виктория Романовна Беттарини

Собака.ru
Сколько состояний материи вы сможете назвать: мир вокруг нас Сколько состояний материи вы сможете назвать: мир вокруг нас

Все мы знаем о том, что есть три агрегатных состояния вещества

Популярная механика
Писатели и мода. Часть 1 Писатели и мода. Часть 1

Правда ли Лев Толстой постоянно ходил босиком?

Культура.РФ
«Дружелюбная мышь» оказалась древнейшим социальным млекопитающим «Дружелюбная мышь» оказалась древнейшим социальным млекопитающим

Вид Filikomys primaevus вел социальный образ жизни еще во времена динозавров

N+1
Сумка за три миллиона и платье из музея: 8 самых необычных нарядов Ким Кардашьян Сумка за три миллиона и платье из музея: 8 самых необычных нарядов Ким Кардашьян

Актриса и бизнесвумен Ким Кардашьян знает толк в красивых вещах

Cosmopolitan
Одиссей, Малина, Арья: почему детям дают необычные имена Одиссей, Малина, Арья: почему детям дают необычные имена

Чем руководствуются взрослые, когда размышляют, как назвать сына или дочь?

Psychologies
Почему Россия проиграла президентские выборы в Молдавии Почему Россия проиграла президентские выборы в Молдавии

Россия потерпела очередное за 2020 год поражение на постсоветском пространстве

СНОБ
Бхима Юнусов Бхима Юнусов

28-летний композитор олицетворяет собой понятие «междисциплинарность»

Собака.ru
«Зачем делать длинную песню — можно сделать две коротких и заработать больше»: как современные технологии меняют музыку «Зачем делать длинную песню — можно сделать две коротких и заработать больше»: как современные технологии меняют музыку

Как меняется современная музыка и медиарынок в целом

VC.RU
Героини нашего времени Героини нашего времени

Истории выдающихся женщин, которые смело меняют мир вокруг себя

Лиза
Как выиграть переговоры: 4 секрета от бывшего агента ФБР Как выиграть переговоры: 4 секрета от бывшего агента ФБР

Эти советы обязательно помогут тебе в жизни

Playboy
Маркетинг 3.0 Маркетинг 3.0

От продуктов к потребителям и далее – к человеческой душе

kiozk originals
10 культовых фильмов, которые должен посмотреть каждый 10 культовых фильмов, которые должен посмотреть каждый

Погружаемся в современную киноклассику

Esquire
Жером Палаззолло: «Болезни Жером Палаззолло: «Болезни

Психотерапевт рассказывает об опасности психосоматических заболеваний

Здоровье
Правила жизни Тильды Суинтон Правила жизни Тильды Суинтон

Правила жизни актрисы Тильды Суинтон

Esquire
Можно ли восстановить мозг после инсульта и травмы? Интервью с ученым Можно ли восстановить мозг после инсульта и травмы? Интервью с ученым

Академик Штарк о нейротерапии, которая поможет восстановиться после инсульта

РБК
Трубы в порядке: как прочистить засор в раковине Трубы в порядке: как прочистить засор в раковине

Устранить засор в раковине самостоятельно совсем не сложно!

Cosmopolitan
Чем наполнить новогодние праздники Чем наполнить новогодние праздники

Как порадовать себя в новогодние праздники и сделать эти дни чудесными

Домашний Очаг
Величайший арт-директор Esquire Джордж Лоис: от big idea к большому стилю Величайший арт-директор Esquire Джордж Лоис: от big idea к большому стилю

Самые знаменитые обложки Джорджа Лоиса и его влияние на мировую культуру

Esquire
Лиза Арзамасова: Каждый новый день жду как чуда Лиза Арзамасова: Каждый новый день жду как чуда

Актриса Лиза Арзамасова не утратила веру в добрую сказку, даже став взрослой

Добрые советы
Как первые советские авиа-рекордсменки 10 дней выживали в тайге Как первые советские авиа-рекордсменки 10 дней выживали в тайге

Драматическая история полета целиком женского экипажа на самолете «Родина»

Maxim
«Если вы такие умные, почему такие бедные»: математик Эдвард Торп обыграл казино и заработал $800 млн на Уолл-стрит «Если вы такие умные, почему такие бедные»: математик Эдвард Торп обыграл казино и заработал $800 млн на Уолл-стрит

История математика, которому наука помогла зарабатывать деньги

VC.RU
Битва дискаунтеров: как «Магнит» и X5 Retail Group конкурируют на рынке супердешевых товаров Битва дискаунтеров: как «Магнит» и X5 Retail Group конкурируют на рынке супердешевых товаров

Через пять лет на жесткие дискаунтеры будет приходиться 10% розницы

Forbes
Тацуо Такахаши. Я влюбился в борщ! Тацуо Такахаши. Я влюбился в борщ!

Тацуо Такахаши – о том, какими будут автомобили в недалёком будущем

4x4 Club
Открыть в приложении