Мою жизнь можно было распределить на сотни других жизней

Караван историйЗнаменитости

Никас Сафронов: «Мой гениальный пиарщик — это время»

Наталья Николайчик

Здесь и далее. Фото: пресс-служба Н. Сафронова

«Мою жизнь можно было распределить на сотни других жизней. Я работоспособный: мало сплю, много езжу, много пишу по всему миру. В совокупности все это со временем, конечно, дает свой определенный результат. И это более оправданная и долговечная история. Хоть я и шел тернистыми долгими дорогами к нынешней известности, но все, что делал и делаю, надеюсь, станет частью мировой истории живописи».

— Никас, сегодня вы — самый известный современный художник России. Недавно вы встретились с Папой Римским Франциском, и это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Неужели русское искусство не запрещено? Можете рассказать об этой встрече?

— Встреча с Папой Римским Франциском действительно была необычной. Что называется, Божий промысел. Насколько я знаю, русским художникам Папы еще никогда не назначали личной аудиенции. Вообще художники — нечастые гости в Ватикане. В 1977 году тогдашний глава Римско-католической церкви принял Сальвадора Дали. Для Дали это была большая честь, и он подарил Папе свою картину, которая сегодня находится, так же, как и уже две мои, в коллекции Ватикана. Об этом интересном факте я узнал уже после аудиенции у понтифика, кстати.

Несмотря на свое недомогание, Папа Римский Франциск не отменил встречу со мной, что для меня было приятно. Мы пообщались минут сорок. Мой сын Лука, пианист, присутствовал со мной и рассчитывал исполнить несколько произведений русской классики, но из-за нестабильного здоровья Папа принял нас в своей официальной резиденции — в Доме Святой Марфы, где рояля, к сожалению, не было. В беседе было приятно услышать, что понтифик любит русскую культуру, знает Чайковского, Достоевского и Толстого.

Никас Сафронов на личной аудиенции у Папы Римского Франциска, 2025 год

В качестве подарка я преподнес портрет Папы Римского на фоне Ватикана, окруженного летающими голубями. Но особенно важным подарком оказалась картина «Базилика Сан-Хосе-де-Флорес. Буэнос-Айрес» — изображение храма, где глава Римско-католической церкви начинал свой основной духовный путь. Особенно тепло было принято им то, что картина провела более полугода на станции МКС, которая за это время сделала 3000 витков вокруг земного шара. Полотно даже побывало в открытом космосе. Брал на борт его самый известный современный космонавт нашей страны, герой России Олег Артемьев.

И я получил благословение сделать выставку в Ватикане. Надеюсь, что она состоится уже в этом году. Во время встречи понтифик сказал, что через духовность и культуру нужно объединять все народы мира. Может, поэтому он так горячо приветствовал организацию моей выставки в Ватикане и Европе. Вообще, странная тенденция, которая, на мой взгляд, сейчас начинает меняться, — запрет всего русского. Глупо и непрактично. Как мы можем жить без Вивальди, Данте, Мопассана или Дюма, Вагнера и Моцарта, без Толстого, Достоевского или Чайковского? Все мировое искусство, вплоть до египетского и искусства Древнего Рима, принадлежит всему человечеству.

— Это, конечно, впечатляет. И вообще ваша карьера невероятно успешно развивается. Работы находятся в личных коллекциях звезд и мировых лидеров. Многие годы выставки проходят в музеях России и мира. Насколько я знаю, совсем скоро одна из них должна открыться в Женеве. Как же так получилось, что сегодня вы стали одним из самых известных деятелей культуры России? Возможно, у вас какой-то гениальный пиарщик? Какие суперсилы вас двигают?

— Я бы не стал так заострять. Есть потрясающий и очень востребованный Александр Рукавишников, мой друг. Есть мой друг и начальник, если можно так сказать, по Академии художеств Зураб Церетели. Его-то имя намного чаще звучит, чем мое. Есть Юрий Башмет, Владимир Спиваков, Анна Нетребко — могу перечислить много известных людей, которые являются гордостью нашей страны и мировой культуры.

В моем случае гениальный пиарщик — это время. Во-первых, я начал свою творческую деятельность очень давно. В конце восьмидесятых меня снял Листьев во «Взгляде», потом был «ВИD», затем «Штерн» и «Шпигель» (Stern — журнал тиражом 740 тыс. экземпляров; Der Spiegel — еженедельный журнал тиражом 1,1 млн экземпляров, оба издаются в Германии. — Прим. ред.), потом я писал звезд, которые к нам приезжали, — их портреты заказывали мне организаторы гастролей... Это годы, десятилетия, многочисленные выставки — десятки, сотни. Огромное количество интервью, которые я давал, рассказывая о своем творчестве. Преподавание, мастер-классы, благотворительность... Наверное, если так подумать, мою жизнь можно было распределить на сотни других жизней. Я работоспособный: мало сплю, много езжу, много пишу по всему миру. В совокупности все это со временем, конечно, дает свой определенный результат. И это более оправданная и долговечная история. Хоть я и шел тернистыми долгими дорогами к нынешней известности, но все, что делал и делаю, надеюсь, станет частью мировой истории живописи.

А еще мне повезло — я попал в свое время. Это счастье — оказаться в России в переломный момент. Хотя и до него у меня тоже было все хорошо. В 80-х годах я уже выставлялся в Италии и Англии, мои картины продавались, у меня были клиенты, которые заказывали портреты.

— Немногие имели возможность выезжать.

— Да. И здесь тоже везение. В 1984 году я женился на француженке. Мы прожили 20 дней и потом не могли развестись два года. Но зато я начал ездить за границу. Прежде меня не выпускали, так как я служил в ракетных войсках, а там какой-то уровень секретности. И после случайной женитьбы на иностранке этот барьер был разрушен.

— То есть женитьба была для вас выгодной?

— Получается, да. Но, поверьте, выгоднее было не разводиться. У нее папа был долларовым мультимиллионером и говорил: «Ты безумно талантлив! Я сделаю из тебя второго Дали!» Если бы смирился с тем, что буду жить с девушкой, которая мне не подходит, я действительно получил бы тот самый мегапиар на самом раннем этапе своего творческого пути, причем на высочайшем уровне.

Но я все равно очень многое приобрел тогда. За границей изучал старых мастеров. Ездил по музеям, показывал документы, что я художник, переведенные на английский и итальянский. И мне, как и некоторым другим таким же бедолагам, разрешали копировать Веласкеса, Рембрандта, Рафаэля, Леонардо да Винчи, Моне в Италии, Испании, Голландии, Франции. Это была хорошая школа.

Потом я накопившиеся холсты использовал в серии «Люди-животные», где вместо голов писал портреты кошек и собак моей сестры, а позже и в сериях «Люди — герои нашего времени» и «Река времени», где вписывал в эти средневековые костюмы лица своих друзей, знакомых и просто известных актеров. Писал в технике Гойи, Рембрандта, Веласкеса, Караваджо морду кота, лицо Ди Каприо или Гафта.

— Как вам пришла в голову эта идея?

— С котами вот какая история была. У меня скопились огромные рулоны копий старых картин. Мне было жалко их выбрасывать. А в начале 90-х годов сестра Татьяна стала собирать бездомных кошек в Ульяновске. Я помогал своим родным, и ей в том числе. Татьяне требовалось больше всего денег. Пенсию она еще не получала, не работала, была не замужем. И один мой друг сказал мне: «У тебя есть возможность помогать, ну и помоги. Ты не будешь перетруждаться». Посмотрев на эту историю с сестрой со стороны — она же делает доброе дело, спасает животных, — я стал рисовать ее кошек: в копии великих мастеров вставлять их мордочки. Причем портреты делал в той же технике, как если бы их писал сам Рембрандт или Веласкес и другие. Эта серия стала очень популярной...

Творческий человек должен быть сумасброден. Он должен иметь...

— Смелость?

— Глупость и наглость. Для меня, например, первая встреча с президентом СССР Горбачевым такой была. Он приехал ко мне на Малую Грузинскую, я его писал, и мы с ним очень просто общались. Кто-то скажет, что это детскость, наивность, невозможность оценить свой масштаб и масштаб человека, который рядом с тобой.

Помню, у меня открылась выставка в 1995 году у Церетели в Академии художеств. И зашел один знаковый персонаж. Все бросились его встречать, и я, как хозяин этой выставки, должен был сделать так тоже. Но вместо этого увидел Геннадия Юхтина, который играл в моем любимом фильме детства «Акваланги на дне». И я бросился к нему: «Юхтин! Юхтин пришел!» Это казалось мне намного важнее прихода любой знаменитости.

— Как же с таким подходом у вас сформировался звездный круг? У многих, наоборот, ощущение, что вы целенаправленно решили держаться поближе к тем, у кого известность и деньги.

— Не совсем для меня понятный вопрос. Я знаком с огромным количеством людей: с кем-то приятельствую, кого-то писал, кто-то ко мне хорошо относился или относится. А вот дружу близко с очень ограниченным кругом, и это неважно, известный человек или неизвестный. Мне важно, чтобы это было для меня комфортно — проводить мое личное время с теми, с кем интересно и приятно.

Но есть также понятие контактов как интереса для моего творчества и имиджа. Конечно, я осознаю, что, если уж попал на концерт Мадонны, хорошо было бы с ней встретиться и выразить свое уважение. Или Джек Николсон, Тина Тернер... Это же мировые звезды, кто бы не захотел с ними пообщаться, особенно если есть возможность?! Когда приезжали мировые звезды, мне как уже известному в тот момент художнику организаторы зачастую заказывали их портреты. Но иногда финансовый вопрос не стоял, я делал просто подарок, понимая, что для меня это так же интересно и полезно.

— Когда вас стали узнавать? Что стало переломным моментом?

— Еще раз отмечу, что я не создавал вокруг себя ауру известности, я просто жил и работал. Когда стал медийным, остался так же доступен, легок, делал то, что и раньше, и общался с тем же кругом, ни от кого не отстранялся. Но если появлялась возможность познакомиться с мировой звездой, я этим шансом пользовался. Глупо отказываться, когда организаторы говорят: «Мы приведем к тебе в мастерскую Тину Тернер». Или Дайану Росс. Конечно, ты готовишься, берешь материалы, фото и видео просматриваешь, делаешь какие-то наброски, чтобы при личной встрече уже работать быстрее. Есть в этом и театральные нотки — ты рисуешь, она видит, ей это нравится и так далее. Даришь маленькую работу, чудную картину, потом через пару дней она после концерта приезжает к тебе в дом или вы встречаетесь в каком-то заведении, где может быть пресса, телевидение (с этими личностями всегда так), ты вручаешь работу, об этом говорят.

Справедливости ради, надеюсь, что работы все были достойные, потому что никогда никем не были осмеяны. И более того, люди, которые их получали, показывали картины друзьям, вешали на знаковые места в своем доме и с удовольствием рассказывали обо мне как о художнике.

— Да, иначе закончилось бы очень быстро. Пара встреч со звездами — и до свидания.

— Конечно. Но актеры, которые приезжали, становились моими знакомыми, даже друзьями. Они давали свои адреса, писали отзывы, делали какие-то преференции.

Вот пример. Когда в 1999 году на Московский международный кинофестиваль приехал Ален Делон, меня с ним свел продюсер Саша Олейников, мы пообщались, нас поснимали. Конечно, то, что тебя снимают, играет на имидж, особенно когда знают, кто ты. Я Алену Делону в процессе общения сказал, что хочу подарить ему картину с изображением Москвы. На следующий день мы встретились в кафе, я ее передал — и в этот же день он должен был улетать. Вечером, когда он проходил таможню, ему сказали: «Знаете, у нас Никас Сафронов — известный человек, мы не можем пропустить картину, нужно оформить разрешение через Министерство культуры». Делон очень огорчился, но провожающие сказали ему: «Ален, вы же через месяц приедете на спектакль, который мы с вами делаем... Мы все оформим, и вы спокойно заберете картину Никаса». Они прислали мне данные Делона, я оформил в Министерстве культуры разрешение на вывоз картины и передал им. Был уверен, что все нормально. Но нет. Ален вскоре сообщил, что не может приехать из-за важных съемок, и просил отдать мою картину. Эти ребята страшно обиделись, так как продали билеты, вложились в рекламу. Картину мою Делону они не передали. Я узнал об этом через несколько лет. Один из известных наших каналов поехал во Францию, они брали интервью у Алена Делона. И я его увидел. Там был примерно такой диалог:

— Кого вы знаете из России?

— Президента России. Лебедя Сашу, жалко его, погиб, хороший был человек. А еще Никаса Сафронова, чью картину мне не отдали. И я очень об этом жалею.

Если бы это была плохая картина, он бы даже не зафиксировал, но она ему так понравилась, что он хотел ее иметь!..

Знаете, когда меня упрекают, что я стремлюсь к известным или к власть имущим, почему-то не задумываются, что часто именно они делают первый шаг к нашему общению. Я написал около 60 президентов и всегда говорю завистникам: «Ребята, пожалуйста, и вы тоже пишите!» Но когда у мировых лидеров был выбор — художник из любой страны за любые деньги, они почему-то зачастую останавливали его на мне. И я заработал то, что сегодня имею.

— Мне кажется, вы как раз были модным. Я помню, вся Москва была завешана билбордами с вашими работами.

— Да, это было в середине девяностых, и я ни за один не заплатил. Это была такая, можно сказать, взаимовыгодная коллаборация с той компанией.

Было вот как. Ко мне пришли люди и сказали:

— Никас, есть возможность повесить ваши картины на баннер.

Я подумал, что это хорошая история, такой рекламы еще не было — до этого искусство не выставлялось на билбордах, и сказал:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Анна Якунина: «Я кайфую от своего возраста» Анна Якунина: «Я кайфую от своего возраста»

Как Анна Якунина полюбила морщины и научилась принимать свой возраст

Караван историй
Ах, какие ножки! Ах, какие ножки!

7 способов избежать варикоза

Лиза
Жанна Бадоева: «Раздражать могут только мои манеры» Жанна Бадоева: «Раздражать могут только мои манеры»

На третий раз Нагиев подходит и тихонечко говорит: «Я тебя сейчас убью»

Коллекция. Караван историй
Новая термофильная бактерия — новые ферменты для биотехнологий Новая термофильная бактерия — новые ферменты для биотехнологий

Какое значение для биотехнологии имеет выделение новой термофильной бактерии

Наука и жизнь
Новый континент Новый континент

Интерьер в стиле американской классики

SALON-Interior
Осторожно, опасные продукты: что можно, а что нельзя класть в кошачью миску Осторожно, опасные продукты: что можно, а что нельзя класть в кошачью миску

Какие продукты нужны кошкам и почему лакомства стоит строго дозировать

СНОБ
Нелли Борисюк: «Я никогда не стремилась быть идеальной мамой» Нелли Борисюк: «Я никогда не стремилась быть идеальной мамой»

Нелли Борисюк - любящая жена и мама семерых детей

Караван историй
Дэвид Линч Дэвид Линч

Правила жизни кинорежиссера Дэвида Линча

Правила жизни
Глаз не оторвать! 10 ТВ-шоу на любой вкус, которые можно смотреть днями напролет Глаз не оторвать! 10 ТВ-шоу на любой вкус, которые можно смотреть днями напролет

Если ты ищешь способ отвлечься, попробуй «провалиться» в просмотр этих телешоу

Cosmopolitan
Я — это часть алфавита Я — это часть алфавита

Режиссер Дима Крестьянкин — о непохожести каждого из нас друг на друга

Seasons of life
Тела при нагревании расширяются, но не всегда Тела при нагревании расширяются, но не всегда

Что сдерживает тепловое расширение в уникальном сплаве из четырех элементов

ТехИнсайдер
Я — сноб: арт-директор фонда и галереи Ruarts Катрин Борисов Я — сноб: арт-директор фонда и галереи Ruarts Катрин Борисов

Арт-директор Ruarts Катрин Борисов — о любви к российской фотографии и вине

СНОБ
Пентхаус на слиянии двух рек Пентхаус на слиянии двух рек

Екатерина Богачик о современном интерьере квартиры в пентхаусе

SALON-Interior
Если видишь на картине Если видишь на картине

Правила игры в метафорические карты

VOICE
Дом для звезды Дом для звезды

Изящный особняк голливудской легенды Джуди Гарленд в Бель-Эйре

SALON-Interior
Газировке несладко Газировке несладко

Почему россияне переходят на лимонад без сахара?

Ведомости
Россия закрепощенная Россия закрепощенная

Экономика крепостного права глазами Тургенева

N+1
9 шагов навстречу велнесу 9 шагов навстречу велнесу

Как вернуть себе хорошее самочувствие

Лиза
«Насилие. Микросоциологическая теория» «Насилие. Микросоциологическая теория»

Как перестрелки вытеснили честные поединки

N+1
Дана Сапарова Дана Сапарова

Дана Сапарова направила глаз своего объектива на новых и классных актрис

Собака.ru
Марк Принс «Латинист». Фрагмент из романа Марк Принс «Латинист». Фрагмент из романа

Отрывок из переосмысления мифа о Дафне и Аполлоне от Марка Принса

СНОБ
Знакомство с сапиенсами Знакомство с сапиенсами

Что случилось же 50 тысяч лет назад? Интереснейшие находки в Денисовой пещере

Afternoon Seasons of life
Анатоль Вовк Анатоль Вовк

Обсудили с историком моды Анатолем корунды, шушпанчики и адорацию мадленок!

Собака.ru
Весеннее обострение в феврале: как раннее потепление влияет на наши головы Весеннее обострение в феврале: как раннее потепление влияет на наши головы

Как заботиться о ментальном здоровьем во время смены сезона

Psychologies
Человек-оркестр Человек-оркестр

Из чего строится рабочий день бренд-шефа, который ведет несколько проектов?

Bones
Выбор бизнеса: бегать или договариваться? Выбор бизнеса: бегать или договариваться?

Какие способы наращивания частных инвестиций могут быть у регионов?

Монокль
Американских рэперов заманивают в Россию Американских рэперов заманивают в Россию

Как устроена концертная индустрия в России сегодня

Монокль
Хельга Филиппова: «В «Триггере» у меня было два любимца — Максим Матвеев и Даня Воробьев» Хельга Филиппова: «В «Триггере» у меня было два любимца — Максим Матвеев и Даня Воробьев»

«Я всегда была Хельгой. У меня финские корни»

Коллекция. Караван историй
Сексоголик, любовнозависимый и созависимая: 3 анонимные истории о преодолении своей страсти Сексоголик, любовнозависимый и созависимая: 3 анонимные истории о преодолении своей страсти

Личные истории участников анонимных сообществ, помогающих преодолеть зависимость

Psychologies
Отели как лучше Отели как лучше

Об особенностях российского туристического бизнеса

RR Люкс.Личности.Бизнес.
Открыть в приложении