Леонид Агутин: "Для многих посплетничать - физическая потребность. У меня ее нет"
Зал начал скандировать: "Босоногий мальчик!" Я вернулся и спел подряд еще три раза. Последний исполнял уже за кулисами, потому что зрители дружно поскидывали обувь и вышли на сцену. Мне просто не осталось на ней места! Плясали все!
-Леонид, как вам популярный жанр слухов и сплетен, который известным людям знаком как никому другому?
— Не моя тема в принципе. На сплетни стараюсь не обращать внимания. Первое время мама очень переживала, реагировала на любую информацию в желтой прессе. Успокаивал как мог: «За что боролись, на то и напоролись, мам. Профессия такая, привыкай. Но лучше не читай, а сразу звони: «На самом деле как было, сынок?»
— «Если мама позвонит, что же я ей скажу?» — эти ваши строки, видимо, взяты из жизни. Самый запомнившийся из беспочвенных слухов?
— В 1994-м вышла статья в популярной бульварной газете, где были названы настоящие имена известных людей. Не секрет, что у многих псевдонимы: Наташа Королева — Порывай, Саша Малинин — Выгузов и так далее. Совершенно правильно, метко и уместно придуманные псевдонимы. Я ничего придумать не успел, но в списке этом оказался тоже. Вероятно, потому что становился на то время уже сильно модным артистом и без меня обойтись не могли. И вот прочитал там с большим удивлением, что настоящее мое имя Леонтий Чижов. Видимо, какой-то журналист постебался, а другие издания подхватили. Хотя со мной все просто: родился в Москве в семье Агутиных. Назвали Леней. Учился в школе № 863 в районе Черемушек. Там же преподавала мама — Людмила Леонидовна Агутина. Мой папа — Николай Петрович Агутин, дед и прадед — тоже Агутины.
— Стоит набрать ваше имя в поисковике, как выскакивает «Развелся». Наверное, приходилось объясняться с родителями и по этому поводу?
— Нас с Машей (настоящее имя Анжелики Варум. — Прим. ред.) усиленно разводят уже лет пятнадцать. Ну действительно засиделись, нельзя же так долго вместе жить! Думаю, в представлении людей мы должны были протянуть лет пять и расстаться. Отсюда и слухи. Родители тяжело реагировали на первые «разводы», к десятому вроде бы привыкли.
Еще нелепица: как-то вышла статья с «откровениями» девушки из Краснодара. Якобы я пообещал сделать ее звездой шоу-бизнеса, у меня же там «все схвачено». И пригласил в гостиницу «Националь», где мы провели ночь. Видимо для правдивости было добавлено: «Мы до утра пили мартини». Она возмущалась, что я ее обманул, никуда в итоге не устроил. «Все они такие в этом шоу-бизнесе!» — таким штампом заканчивалась статья. Газету увидела мама, позвонила с вопросом. Я развеселился: «Когда я пил мартини, мам? Теоретически все можно предположить, но только не мартини! По одной этой детали понятно, что вранье и девочки, чьим именем подписали статью, скорее всего не существует».
— Во всем мире бульварная пресса процветает, потому что огромное количество людей интересуется интимной жизнью известных личностей.
— Понимаю, что спрос рождает предложение. И радуюсь тому, что у нас еще мягкий вариант бульварной прессы. Прессинга папарацци нет, но ерунды пишут много. Как-то я даже судился с одним изданием и выиграл дело. Журналист, написавший какую-то — уже не помню детали — небылицу, должен был выплатить мне рублей пятьсот. Двадцать лет назад этих денег хватило бы на бутылку коньяка. И вот во время концерта в Кремле, в курилке, ко мне обратился незнакомый мужчина:
— Леонид, чем закончилась тяжба?
Выслушав ответ, признался, что это он автор статьи. Говорю:
— Можете не отдавать деньги, выпейте на них за мое здоровье.
Понимаю еще циников, которые зарабатывают на слухах, исходя из принципа — надо делиться: «У вас, артистов, заоблачные гонорары, вот и нам дайте возможность хорошо жить. От вас не убудет, даже прибудет. Скандалы, пусть на пустом месте, добавляют популярности». Не секрет, что таблоиды часто сами слухи запускают. Но вот что движет «романтиками», считающими, что подглядывание в замочную скважину — дело благородное? Они нас полощут из убеждений, просто чтобы не расслаблялись.
А расслабиться хочется, шанс попасться в публичном пространстве в объектив папарацци высок. Особенно когда выпьешь и начудишь. Я открытый человек, люблю коллег, встречи с ними. Когда собираемся после концертов, разумеется отрываемся. Иногда удар не держу... Однажды в Юрмале после after party сидели с музыкантами на воздухе на какой-то площадке. Я отлучился на пару минут и когда вернулся, никого не обнаружил. Понял: видимо, все поехали в город, про меня забыли. Оказалось, что выход был не там, где вход, о чем подумать я уже не смог. В машине, на которой нас всех привезли, осталась сумка, в ней деньги, телефон. Что делать дальше — непонятно. Вышел на набережную, сел на скамейку, потом прилег. Проснулся от вспышки. Подскочил от неожиданности, в этот момент еще раз вспыхивает свет и я вижу убегающего человека с фотоаппаратом. Не догонять же... Тут подходят два крупных парня:
— Ты Агутин?
— Да.
— Может, догнать того козла?
В общем, латыши захотели помочь. Заверил, что, мол, все нормально, лучше подкиньте до гостиницы, я доберусь до номера и отдам деньги. Они поймали машину, доставили в отель, где меня уже искали друзья. Прощаясь, ребята замахали руками: «Какие еще деньги?!»
А вскоре выходит газета с моей фотографией на первой полосе. Тот самый снимок, когда проснулся на свежем воздухе. Что сказать? В связи с тем что я оставался после концерта в гриме, снимок вышел удачным. Я прекрасно выглядел на той скамейке! Какой сделал вывод? Будь всегда в форме! На всякий случай. Вдруг заснешь в кустах? Главное при этом — прилично выглядеть.
— Вы все шутите, Леонид! Но если серьезно: сами смотрите «сюжеты» о других, вам интересна частная жизнь друзей, знакомых, коллег?
— Только в одном случае меня интересует, кто с кем живет: если речь идет о друзьях. Поскольку с их вторыми половинами надо же общаться. Всё! Остальное меня не касается. Я совершенно нелюбопытен в этом смысле, не обсуждаю, кто с кем развелся, на ком женился. Это личное дело каждого. Понимаю: наверное, для многих посплетничать — физическая потребность, но у меня ее нет. Совсем. Любознательность распространяется лишь на то, чем человек занимается, что делает, что у него получается. К примеру Гарик Харламов — один из моих любимых комиков. Мне нравится то, что он делает, обожаю его миниатюры в «Comedy Club».
Вероятно поэтому в голове когда-то отложилось, что он женился на Кристине Асмус. Молодая симпатичная актриса, я помнил ее по «Интернам». Ну отлично! Потом увидел новость, что они развелись. Ну окей, бывает. Подробности меня не интересуют. Это максимальная для меня информация. Вот с Колей Фоменко тоже интересно получилось. Мы давно дружим, еще с девяностых, и я понятия не имел, кто его жена. Всего пару лет назад узнал, что когда-то давным-давно — Голубкина. Кому-то это покажется удивительным, но ведь мы с ним общаемся по совершенно иным поводам, не обсуждаем личную жизнь, наших жен. В моем круге мужчины в принципе не обсуждают женщин. Даже когда были молодыми и свободными. Никаких «Она мне говорит... А я — ей... Вот это у нас с ней не получается...». Во-первых, нас это совершенно не интересует, нам важнее, какие мы в работе. Во-вторых, это моветон в принципе.
— Куда же мужчине вылить слезы, если в его жизни случается боль?
— Слезы можно показать близким друзьям, но в самых крайних ситуациях. Допустим, уже произошло что-то непоправимое и ты понимаешь: нужен стакан и кто-то, кто напротив сядет, выслушает и поддержит.
— Как Лиза, ваша с Анжеликой дочь, реагирует на слухи о папе?
— Наверное, что-то обсуждает со своей мамой, я не в курсе всех бесед. Она отлично меня знает, внутренне похожа на меня и всегда чувствует, что со мной происходит. Лиза — девочка умная, ей не требуются лишние объяснения. Знает, что папа ее выпивоха, но сейчас уже не такой, как раньше, поэтому фотография на скамейке ее вряд ли удивила бы. Впрочем, уверен, она ее даже не видела. Ей тоже совершенно неинтересно, что пишет бульварная пресса.
Когда мы прилетаем к ней в Майами, собираем друзей, накрываем стол, я в этот вечер самый разговорчивый и общительный. Лиза любит подсесть ко мне, поговорить о жизни. А дальше мы будем каждый на своей волне. Нередко ужинаем втроем в полной тишине, с гаджетами в руках, в наушниках. И никто не в претензии. С Лизой мы больше говорим о музыке, о литературе, о том, что у нее получается, к чему стремится, а не о личной жизни. Что дочери нужно о нас знать, она знает.
— Она никогда вас не спрашивала о вашей первой жене, некоей Светлане Белых?
— О которой я сам ничего не знаю? Нет, не спрашивала. Как уже сказал, сомневаюсь, что дочь вообще что-то читает обо мне в Интернете. Так вот, Белых... Никогда в жизни не встречал человека с таким именем. Моей первой женой Лиза считает Машу Воробьеву, маму моей старшей дочери Полины. Хотя мы не были расписаны. Дочери дружат, Лиза знакома и с Машей.
— Леонид, вы говорите, что частная жизнь других вас совсем не интересует, но дочери — исключение? С кем они встречаются, как складываются их отношения с партнерами — вы в курсе?
— Конечно. Полине двадцать пять, она официально не замужем, хотя с Жоаном они вместе уже лет семь. Он у нас парень темнокожий, и я мучаю дочь вопросами: ну когда уже подаришь мне маленького Пушкина? Очень внуков хочется, если честно. Но она сосредоточена на карьере, работает в области юриспруденции.
— Полина не отвечает: «Папа, это тебя не касается»?
— Нет, они обе так со мной не разговаривают, это непозволительно. Папа есть папа... Чтобы вы правильно поняли, я не переступаю черту. Что-то хотят рассказать подробнее — хорошо. Отмахнутся — значит, тема не для обсуждения. С парнями своих дочерей и их семьями я, конечно же, знаком. Мы знакомы. Мне важно понимать, что за люди рядом с моими девочками, с какими ценностями, не агрессивные ли.