Невозможно жить одной лишь семьей, если нет творчества и любви к какому-то делу

Караван историйРепортаж

Лариса Луппиан: «Мой служебный роман»

Беседовала Наталья Николайчик

Фото: Юлия Смелкина/из архива литературной части Театра Имени Ленсовета

«У Миши было время, когда он начал зарабатывать на концертах, и тогда он мне сказал: «Зачем тебе работать, давай уходи, сиди дома». Но я никогда так не хотела. Во-первых, мне нравилось быть самостоятельной, потому что понимала: в любой момент все может прекратиться и я должна сама себя обеспечивать. Во-вторых, не хотелось терять свое дело, которое вдохновляет, интересует».

— Лариса, как удивительно складывается линия вашей жизни, вся она с юности связана с Театром имени Ленсовета. Вы переступили его порог студенткой, работали актрисой, а уже пятый год — худрук. Вы переживали тут разные, в том числе и нелегкие периоды. Могли бы предположить, особенно когда случились шесть мучительных лет простоя, что ваша судьба так повернется?

— Нет. Но когда мне было очень тяжело и я стала совершенно ненужной, где-то прочитала немецкую пословицу про картошку: «Всему хорошему когда-нибудь в цене быть». Она мне помогала жить и выживать.

А в момент, когда нужно было принять решение, помогла поговорка «Лучше сделать что-то и пожалеть, чем не сделать и жалеть». Я на нее опиралась, когда соглашалась стать художественным руководителем театра. Мне было очень страшно, когда это предложили, я провела несколько бессонных месяцев, даже не дней, рассуждая о том, что делать. А потом все же решилась. Когда у нас дома на кухне за столом я сказала об этом Мише и Лизе, они были очень удивлены: «Ты что, с ума сошла?» Они привыкли, что я дома сижу и их опекаю. Артистка, домашняя хозяйка, мама, бабушка — и вдруг худрук? Это же такая колоссальная ответственность! Но если бы они чуть побольше подумали, поняли бы, что это именно то, что мне нужно. Они знают, что я за человек, какой у меня характер, а он, поверьте, очень крепкий. Я умею быть и мягкой, и твердой, а это, мне кажется, самое главное, когда ты занимаешь руководящую должность. Я умею и уступать, и мягко настаивать.

— Герб рода Луппиан — это волк, который сидит на пне и играет на свирели. Мне кажется, он очень точно иллюстрирует и характер, и то, что с вами произошло, когда вы дождались своего звездного часа.

— Я думаю, да. Знаете, внутренне я всегда была к этому готова. Человеку, который внутренне не готов, никогда не предложат такого...

— В этом сезоне Театру Ленсовета 90 лет. В свое время люди ночью занимали очередь в кассу, чтобы купить билеты. Здесь были талантливые постановки и уникальная труппа. Вы пришли в период расцвета.

— Мне и моему курсу очень повезло, потому что мы поступили в 1970 году к Игорю Петровичу Владимирову, который решил преподавать на базе театра. Тогда появились самые знаменитые спектакли: «Двери хлопают», «Укрощение строптивой», «Человек со стороны», «Дульсинея Тобосская», «Люди и страсти», «Левша».

Помню, с утра бежишь на репетицию и смотришь: народ стоит чуть ли не с раскладушками, сонный, ждет, когда откроется касса, чтобы взять билеты. Я наивно думала, что у всех театров так.

Лариса Луппиан в фильме «Ты не сирота», 1962 год. Фото: архив «7 дней»

— Каким педагогом был Владимиров и каким человеком?

— Нам повезло, что это был его первый курс, и он все-таки уделял нам достаточно времени. Потому что у него было потом еще несколько курсов, где он даже не помнил имена своих студентов. С нами он поставил целых шесть дипломных спектаклей, один лучше другого.

— Как он преподавал?

— Ему легче было показать, чем объяснить. Он очень хороший артист, выразительный, и мог показать кого угодно: ребенка, собачонку, женщину, старика, играющего в песочнице мальчишку. По его показу я все очень легко схватывала и развивала.

— Скажите, Владимиров был пижоном?

— Нет, но у него был красивый кожаный пиджак, который ему сшила Алла Турчина, заведующая костюмерным цехом. Он все время в нем ходил. Очень много курил, причем в аудитории. Я помню, что пепел у него все время сваливался на грудь. И он его небрежно стряхивал красивой аристократической маленькой ручкой. Это были 70-е годы, тогда все пили и курили. Он предпочитал болгарские сигареты, оставлял все время пачку на столе, уходя на перерыв, а мы их воровали. Это было не хулиганство, а аттракцион.

— Я слышала, вы были одной из первых модниц на курсе.

— У меня была возможность одеваться. Я получала Ленинскую стипендию, потому что училась на одни пятерки, и за выходы в спектаклях по три рубля. А еще и родители присылали. Я была девушкой зажиточной.

Из Ташкента я приехала модницей. Шила там все у портнихи, покупала ткани, обновляла каждые каникулы гардероб, покупала обувь, там она была очень хорошей. А потом стала шить у портнихи в Ленинграде возле Нарвских ворот. Сама придумывала фасоны, очень оригинальные. У меня было экстремальное мини, брюки, гипюровые блузочки. А потом появились длинные юбки и вязаные кофты-хиппи, разные фенечки. В семидесятых была очень красивая мода, и мне она шла. Одевалась я очень хорошо. Могла себе позволить и портниху, и питание, какое захочу.

Мы часто складывались и покупали вино, собирались у нас в аудитории, веселились. Очень много сделано капустников было с моей подружкой Аленкой Ложкиной, с Сергеем Мигицко и с Олегом Леваковым. У нас была банда из четырех человек. Мы делали пародии на все жанры — на театральные, на эстраду, выступали на всяких мероприятиях, а потом нас стали приглашать в другие институты и даже неплохо платить за выступления. Фактически так сейчас работает Comedy Club. Жили мы весело.

Лариса Луппиан и Михаил Боярский в спектакле «Трубадур и его друзья», 1974 год. Фото: Нина Аловерт/из архива литературной части Театра Имени Ленсовета

— Расскажите, каким был Театр Ленсовета в свои золотые годы?

— Театр был одной дружной семьей, где все друг друга обожали.

Я всю молодость простояла за кулисами. Все время смотрела, как играет Алиса Фрейндлих. Я на всех спектаклях, где была она, уходила со сцены и возвращалась в закуточек, где можно смотреть действие. Я восхищалась ею, Розановым, Улик, Леоновой — всеми. Старалась не пропустить, когда они играли.

Я обожала нашу труппу, а труппа была сильнейшей в городе, такая была палитра красок, такие интересные артисты, такие сильные, харизматичные и красивые — на любой вкус.

У нас были очень длительные гастроли, по два-три месяца. Очень хорошо помню первые. Я еще была студенткой, когда мы поехали по маршруту Киев — Краснодар — Сочи. Юг, фрукты, Днепр, в котором мы купались, потом Черное море. В Краснодаре тоже была какая-то лужа, плавали в ней.

Жили мы на квартире с моей подружкой Еленой Шаниной, которая сейчас актриса в театре «Ленком», было прекрасно, мы сами себе готовили.

Я была занята везде в массовках, кроме спектакля «Двери хлопают», где играла одну из главных ролей.

Потом помню гастроли уже более поздние, Тюмень, откуда мы полетели на вертолете куда-то за полярный круг. В северных городах был страшный голод, в магазинах ничего, кроме банок с березовым соком, а это лишь середина 70-х годов. Мы приехали туда с плитками, с кипятильниками. Из Петербурга везли тушенку, варили картошку и это ели. Помню этот тяжелый быт, когда после спектакля из всех номеров раздавались запахи еды, все что-то варили, парили, ходили друг к другу в гости, играли во всякие игры, выпивали. Было весело и хорошо. Театр был одной семьей, одним домом.

В Ленинграде каждую премьеру отмечали очень шумно — капустниками, розыгрышами. Новый год встречали вместе, дни рождения, свадьбы — вместе. В нашем театре все повлюблялись, переженились, развелись и снова поженились.

Михаил Боярский, Алиса Фрейндлих, Игорь Владимиров в спектакле «Интервью в Буэнос-Айресе», 1976 год. Фото: Нина Аловерт/из архива литературной части Театра Имени Ленсовета

— В театре были какие-то особенные традиции?

— Была традиция после «Дульсинеи Тобосской» собираться в радиоцехе за бутылочкой водочки и за легкой закусочкой обсуждать, как прошел спектакль. Ее завела Алиса Фрейндлих вместе с Равиковичем. И поскольку я уже была Мишиной девушкой, он меня брал с собой на эти посиделки, хотя я играла там всего лишь в массовке. Но я впитывала то, как они обсуждали каждую реплику, каждое слово: «А ты помнишь, что-то не так я сказала, а ты не так повернулся, и я почувствовала тогда, что-то такое у тебя произошло».

И мне было очень интересно это обсуждение. Вообще, это тот театр, который я люблю, который проповедую, который со мной всегда. В моем понимании только такой театр и должен быть. Я считаю, что это постоянный сговор. Быть единомышленниками, обсуждать, что было так и что не так, причем без обид, потому что все для дела и во благо этой общей жизни на сцене.

— Вы так восторженно об этом рассказываете. Кажется, все было легко. Но, наверное, что-то давалось сложно? Вы ведь приехали из солнечного Ташкента в серый депрессивный Ленинград. Атмосферу города многие воспринимают сложно. Вам, наверное, было непросто даже акклиматизироваться?

— Нет! Мне было сразу замечательно! Я ощущала Ленинград своим родным местом. Город был серым, влажным, теплым и... прекрасным. Cойдя с трапа самолета, я почувствовала себя буквально как рыба в воде, которая занырнула в родной водоем. Уже гораздо позже, когда Лиза стала известной артисткой, появилась передача «Моя родословная», и там сделали сюжет о нашей семье, и очень многое раскопали, и выяснилось, что мои предки Луппиан еще при царе жили в Петербурге и служили в одном банке с предками Михаила Сергеевича. Так что не зря у меня были такие ощущения родного города. Это среда моих предков.

— Расскажите о Ташкенте, в котором вы росли.

— Воздух в Ташкенте был пропитан пряными запахами южных фруктов — виноградных листьев и ягод, падающих на землю персиков, яблок и абрикосов. Они превращались в сладкие лужицы, которые как смола засыхали на солнце... Время было удивительное, 60-е и 70-е годы — оттепель, расцвет культуры, театра и кино. Я помню, как мы с девочками бегали смотреть «Золотой теленок», «9 дней одного года», все фильмы Гайдая. Помню все эти потрясающие картины. Живя в Ташкенте, я была очень образованной, очень раскованной. В Ташкенте была развита европейская, российская культура, потому что очень много людей в свое время туда приехали во время эвакуации и остались. И ученые, и кинематографисты, и режиссеры, и музыканты. Там было полно интеллигенции, которая разговаривала на чистейшем русском языке. Когда я поступала в театральный, обратила внимание, что люди с Украины и из южных республик в основном общаются с говором, а у меня оказалась чистейшая речь. Я была очень начитанной, потому что раньше не было гаджетов, и я очень любила читать. Ходила в театральный и вокальный кружки, занималась музыкой и художественной гимнастикой. Была всесторонне развитой девушкой. Знала модные течения, слушала «Битлз», потому что они уже стали модными в Ташкенте. Вот такая я приехала в Ленинград — веселая, дерзкая, очень свободная и легкомысленная.

Лариса Луппиан и Алиса Фрейндлих в спектакле «Двери хлопают», 1976 год. Фото: Борис Кауфман/РИА Новости

— Почему вы решили стать артисткой?

— Потому что, когда я была маленькой девочкой, мне понравилось сниматься в кино. Фильм был очень хороший, «Ты не сирота». Мне понравилось работать на площадке.

— Как вы туда попали?

— Когда я училась в третьем классе, к нам в школу пришел ассистент по актерам — искать ребят на роли в фильме о том, как во время войны кузнец из Ташкента и его жена усыновили и удочерили 14 детей разных национальностей, в том числе латышскую девочку Дзидру. На пробы на киностудию «Узбекфильм» меня повезла мама моей подруги. Я прошла пять или шесть этапов — простые задания, этюды, сцены и непосредственно кинопробы. Я не волновалась и оттого вела себя естественно. Перед завершающими пробами впервые за мной на киностудию приехал папа. Режиссер Шухрат Аббасов ему сказал: «У вас очень талантливая дочка» — папа был счастлив. Через месяц нам пришла открытка: «Ваша дочь утверждена на роль».

Сниматься мне было легко и радостно. Но иногда приходилось повторять сцену дубль за дублем, правда, не по моей вине. Помню, как снимали сцену прихода женщины, которая сначала думает, что она моя мать, а потом понимает, что это ошибка, и говорит: «Извини, но я ищу свою дочку». В этой роли была занята эстонская актриса Эве Киви, в то время очень известная. Она никак не могла заплакать, и режиссер ее очень ругал: «Смотри, девочка маленькая в кадре плачет!» А мне было легко плакать раз, второй, третий — сколько потребуется, потому что я верила в предлагаемые обстоятельства сразу и безоговорочно. Безуспешные попытки снять сцену продолжались три часа, в конце концов режиссер ударил Эве по лицу, чтобы добиться слез...

Фильм получился очень хорошим, его все хвалили. Я же была рада, что мне заплатили большой гонорар.

— На что вы его потратили, помните?

— Мы с родителями на эти деньги отлично отдохнули на озере Иссык-Куль в горах Киргизии. А еще мне купили пианино, которое до сих пор стоит на даче. Но прекраснее всего было то, что на съемках мне подарили пуанты. И я сразу встала на них — танцевать я любила, у меня были хорошие балетные данные и музыкальность. Появилась мечта — поступить в хореографическое училище. Я сказала об этом маме, но ей было не до меня, она снова придумала разводиться с отцом. Они были слишком разными. Впервые разошлись, когда мне было три года, потом пытались начать все с чистого листа, и не раз. Это была последняя неудачная попытка...

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Николай Коляда: «Слава богу, зрители не знают о нашей театральной кухне ничего» Николай Коляда: «Слава богу, зрители не знают о нашей театральной кухне ничего»

Николай Коляда о Галине Волчек и «Современнике»

Коллекция. Караван историй
10 грампластинок, которые были в каждом советском доме 10 грампластинок, которые были в каждом советском доме

Музыка, которая звучала в каждом доме СССР

Maxim
Наталия Аринбасарова: «Не знаю, кого больше любила — Кончаловского или его маму» Наталия Аринбасарова: «Не знаю, кого больше любила — Кончаловского или его маму»

«Дома родители нас наставляли, что надо быть честным, трудолюбивым и скромным»

Караван историй
Кто и как придумал «Смешариков». Отрывок из книги Кто и как придумал «Смешариков». Отрывок из книги

Глава из книги «Смешарики» о том, как происходила работа над культовым проектом

СНОБ
Алла Довлатова: «Жена Нагиева мстила соперницам» Алла Довлатова: «Жена Нагиева мстила соперницам»

По дороге Нагиев наплел мне, семнадцатилетней дуре, что совершенно свободен

Коллекция. Караван историй
Вирус Зика эффективен при лечении детского рака мозга Вирус Зика эффективен при лечении детского рака мозга

Инъекции вируса Зика в нейробластомные опухоли уменьшают их

ТехИнсайдер
«Мне смешно читать про хоромы за 130 миллионов. Ира никогда не стремилась к роскоши» «Мне смешно читать про хоромы за 130 миллионов. Ира никогда не стремилась к роскоши»

Пианист Константин Купервейс рассказывает об Ирине Мирошниченко

Коллекция. Караван историй
Чувствую холод. Криотерапия: какие болезни можно вылечить холодом Чувствую холод. Криотерапия: какие болезни можно вылечить холодом

Холодом можно и лечить – для этого существует криотерапия

Лиза
В гармонии с собой — в сотворчестве со Вселенной В гармонии с собой — в сотворчестве со Вселенной

Волшебные практики, которые помогают сохранять радость и равновесие

Yoga Journal
Интригующие non-fiction новинки зимы: книги, которые прокачают мозг Интригующие non-fiction новинки зимы: книги, которые прокачают мозг

Зима — не время впадать в спячку и ждать до теплых дней

ТехИнсайдер
Вадим Спиридонов: вызывал сочувствие и симпатию даже в отрицательных ролях Вадим Спиридонов: вызывал сочувствие и симпатию даже в отрицательных ролях

Память об актере Вадиме Спиридонове хранит его вдова

Караван историй
Ольга Науменко: «Рязанов постоянно делал мне замечание: «Оля, вот здесь побольше любви!» Ольга Науменко: «Рязанов постоянно делал мне замечание: «Оля, вот здесь побольше любви!»

О своей жизни, киноролях и любимом Театре Гоголя рассказала Ольга Науменко

Коллекция. Караван историй
Людмила Зыкина: «Обычного женского счастья у меня не получилось» Людмила Зыкина: «Обычного женского счастья у меня не получилось»

О народной любимице, певице Людмиле Зыкиной рассказывает журналист Олег Перанов

Коллекция. Караван историй
Tencent разработал для WeChat устройство и сервис сканирования ладони для отказа от транспортных карт и смартфонов Tencent разработал для WeChat устройство и сервис сканирования ладони для отказа от транспортных карт и смартфонов

Несет ли опасность сервис сканирования ладони от WeChat?

Inc.
5 приложений, которые помогут начать питаться осознанно: подборка от нейропсихолога 5 приложений, которые помогут начать питаться осознанно: подборка от нейропсихолога

Приложения для тренировки сознательного пищевого поведения

Psychologies
Принц и нищий: почему скандальный «Солтберн» — хороший фильм? Принц и нищий: почему скандальный «Солтберн» — хороший фильм?

Почему злая сословная драма «Солтберн» стал таким популярным?

Правила жизни
9 признаков, что вы действительно умный человек 9 признаков, что вы действительно умный человек

И вовсе необязательно козырять умными терминами к месту и не к месту.

Maxim
Саммит «Большой двадцатки» и не только: импакт-инсайты из Индии | G20 and Beyond: Impact Insights from India Саммит «Большой двадцатки» и не только: импакт-инсайты из Индии | G20 and Beyond: Impact Insights from India

Интервью с Нехой Бхатнагар, Совет импакт-инвесторов Индии

Позитивные изменения
Время реакции водителя: что это в ПДД, какое среднее, от чего зависит Время реакции водителя: что это в ПДД, какое среднее, от чего зависит

На что влияет время реакции водителя?

РБК
Вы поразитесь! Как в Китае снесли город-крепость Коулун: фото и история Вы поразитесь! Как в Китае снесли город-крепость Коулун: фото и история

«Город тьмы», окруженный стеной, был практически неуправляемым

ТехИнсайдер
Доступность пищи позволила орангутанам-мигрантам больше учиться у местных Доступность пищи позволила орангутанам-мигрантам больше учиться у местных

От чего зависит социальное обучение у орангутанов-мигрантов?

N+1
Герпес после увеличения губ: почему он появляется и как это предотвратить Герпес после увеличения губ: почему он появляется и как это предотвратить

Как не омрачить бьюти-процедуру неприятными последствиями в виде вируса

VOICE
Давай похрустим! Давай похрустим!

Польза квашеной капусты и кому ее есть нельзя

Лиза
10 лучших фильмов Дэвида Линча 10 лучших фильмов Дэвида Линча

Линч: от скандальной экранизации до одного из лучших фильмов в истории кино

Правила жизни
Голливудские портреты, военная хроника и оптические иллюзии: что нужно знать о фотографе Сесиле Битоне Голливудские портреты, военная хроника и оптические иллюзии: что нужно знать о фотографе Сесиле Битоне

Кто такой Сесил Битон и как он стал легендой фотомира?

Правила жизни
Генетики обнаружили родственников в раскопанной в Шаньси средневековой гробнице Генетики обнаружили родственников в раскопанной в Шаньси средневековой гробнице

Ученые прочитали геномы 4 человек в общей гробнице XI–XIII веков нашей эры

N+1
У человека существует инстинктивное восприятие музыки У человека существует инстинктивное восприятие музыки

Как наш мозг воспринимает музыку?

ТехИнсайдер
Что добавить в воду, чтобы простыни стали белоснежными: стираем без отбеливателя Что добавить в воду, чтобы простыни стали белоснежными: стираем без отбеливателя

Натуральные отбеливатели для простыней и другой одежды

VOICE
Успеть за 15 минут: какие места на кухне достаточно убрать, чтобы она выглядела чистой Успеть за 15 минут: какие места на кухне достаточно убрать, чтобы она выглядела чистой

Гости прибудут с минуты на минуту? Вот как быстро убрать кухню!

VOICE
Время поэзии и политики: 6 самых важных книг Льва Рубинштейна Время поэзии и политики: 6 самых важных книг Льва Рубинштейна

Книги Льва Рубенштейна, на которые стоит обратить внимание в первую очередь

Правила жизни
Открыть в приложении