Режиссер Дмитрий Бертман — о работе в театре, "Геликон-опере" и спектаклях

Караван историйКультура

Дмитрий Бертман: "Это раньше в опере пели пышные дамы. Сейчас очень сложно найти Татьяну Ларину — пенсионерку"

Увидев меня, женщина в испуге вжалась в кресло, как Графиня в "Пиковой даме", и я в полном соответствии с мизансценой заговорил как Герман: "Не пугайтесь, ради бога, не пугайтесь, я пришел вас умолять о милости одной! Подпишите документы на новый театр!" Она удивленно: "Какой?!" — "Геликон-опера".

Беседовала Елена Ланкина

У вашего театра необычное название. Почему «Геликон-опера», а не какая-нибудь еще?

— Как-то сидели с Гришей Заславским — первым директором нашего театра, а ныне ректором Российской академии театрального искусства, с которым дружны со школьной поры, — листали словарь античных терминов и наткнулись на слово «Геликон». Так называется гора в Греции, на которой по преданию Аполлон водил хороводы с музами. Нам показалось, что это слово очень подходит для храма оперного искусства.

В 2018-м во время гастролей в Греции мы побывали на своей «исторической родине». Дали концерт в православном монастыре Осиос Лукас и подарили монахам наш флаг. Отныне каждый путник, назвавший пароль «Геликон-опера», может рассчитывать на радушный прием и ночлег. Тридцать один год назад и не предполагали, что когда-нибудь посетим эти места.

— С чего и кого начиналась «Геликон-опера»?

— С пяти артистов, моих однокашников по ГИТИСу, с которыми я поставил «Мавру» Стравинского. Не потому что горячий поклонник этого композитора, а потому что вокалистов у нас было мало, а это опера на четверых.

Время-то было тяжелым: в 1990-м в Москве работали только три музыкальных театра и везде штат заполнен. Никто из выпускников ГИТИСа не мог устроиться, даже самые талантливые. Вот мы и решили сделать «спектаклик» от безысходности. Потом еще один, и еще, и назвались театром.

Сначала все было «по любви», на безвозмездной основе. Потом ученый Александр Пашковский, разрабатывавший компьютерные программы, дал нам огромные по тем временам деньги — две тысячи рублей, если не ошибаюсь, — на которые мы сделали декорации, сшили костюмы. Он и стал нашим первым спонсором. Театр еще никто толком не знал. Афишу, висевшую на Доме медика, где мы выступали, изготовили от руки, гуашью.

Однажды играли всего для двух зрителей — больше никто не пришел. Зато каких — для Святослава Рихтера и Нины Дорлиак! Они откуда-то узнали о новом театре и пришли послушать оперу Стравинского. Никогда не забуду этот спектакль...

— Дом медика на Большой Никитской был одним из самых известных культурных центров Москвы. Как вы туда попали?

— По блату. Но специфическому. Дело в том, что директором ДК на протяжении тридцати лет являлся мой отец — Александр Семенович Бертман, заслуженный работник культуры, режиссер, сценарист, поэт и очень теплый человек. На мою просьбу сыграть оперу в маленьком зальчике он ответил: «Пожалуйста, только заплати аренду».

После чего у нас случился довольно серьезный конфликт. Мне казалось, что папа не должен брать с нас деньги, но он сказал:

— Не могу создавать для тебя особые условия только потому, что ты мой сын.

— У нас нет средств!

— Ищи.

Напротив Дома медика располагался магазин «Ковры». Он и сейчас существует, его владельцы — наши партнеры. Те ребята дали деньги, которыми мы оплатили аренду.

Вскоре нас отправили за границу, очень смешным образом. Пришла Мария Ивановна из Краснопресненского райисполкома: «Слышала, у вас есть спектакль «Аполлон и Гиацинт». Наш район — побратим города Ингольштадта в Баварии. Через месяц у них состоится фестиваль цветов, и мы хотели бы вас туда отправить с этой постановкой». Она не знала, что опера Моцарта совсем не про цветы, но я об этом умолчал. Немного переделал спектакль, чтобы он хоть как-то соответствовал тематике мероприятия, и мы отправились в Германию.

Это были наши первые гастроли, очень камерные. У нас ведь поначалу всего пять музыкантов играли — «скрипка, бубен и утюг». Мы их приглашали прямо в день спектакля, за репетиции платить было нечем. В Ингольштадте за тысячу марок я купил машину Opel , всю ржавую. Мы с замечательным певцом Вадиком Заплечным погнали эту рухлядь через Германию, Чехию и Белоруссию в Москву — чтобы продать и выручить денег на театр.

Перегонщиков тогда пасли бандиты. Нас бог миловал от рэкета, но было очень страшно. В Праге ночевали в машине прямо на Вацлавской площади, в Минске — на территории мотеля. В Москве сразу дали объявление в газету «Из рук в руки» и неплохо спекульнули. Выручили три тысячи долларов, на которые жили целый год. Все сотрудники зарплату получали.

В 1993-м приехали на гастроли в Питер. Руководитель театра «Санктъ-Петербургъ Опера» Юрий Александров рассказал, что его коллектив получил статус государственного и бюджет от города, и я решил последовать его примеру. Обратился в правительство Москвы и стал оформлять необходимые документы. Вдруг вызывает один высокопоставленный чиновник:

— Президент Ельцин издал указ, ограничивающий создание новых бюджетных учреждений культуры. Он вступит в силу через неделю, а заседание московского правительства, на котором будут решать ваш вопрос, — завтра. В пакете документов не хватает всего одной бумаги за подписью начальника департамента финансов Коростелева. Если добудете ее до завтра, успеете проскочить. Если нет, о статусе государственного театра придется забыть.

— А как ее добыть?

— Не знаю. Я вообще не имею права рассказывать вам об этом, как и давать документы. Но если отправлю их официальным путем, вы ничего не успеете. Берите и ищите каналы.

Никаких каналов у меня не имелось. Адрес департамента финансов узнал в ближайшем киоске «Мосгорсправка». В то время в правительственных учреждениях не было такой жесткой пропускной системы, как сейчас. Я без труда прошел в приемную Коростелева и услышал, что он в отпуске, его замещает некая Фетисова. Кабинет на пятом этаже.

Там дорогу преградили секретари:

— Вы записаны?

— Нет.

— Можем записать вас на следующую неделю.

— А сейчас пройти нельзя?

— Анна Никитична занята.

Выпроводили в коридор. Но я снова пробрался в приемную и сразу рванул к заветной двери.

— Вы куда?!

— Я сын, — почему-то вырвалось у меня.

Секретари остолбенели, и я влетел к Фетисовой. Увидев меня, женщина в испуге вжалась в кресло, как Графиня в «Пиковой даме», и я в полном соответствии с мизансценой заговорил как Герман:

— Не пугайтесь, ради бога, не пугайтесь, я пришел вас умолять о милости одной! Подпишите, пожалуйста, документы на новый театр!

Она удивленно:

— Какой?!

— «Геликон-опера». Мы находимся на Большой Никитской. Завтра играем «Паяцев», приходите!

— Ой, как я люблю эту оперу! — вдруг заулыбалась дама. — У меня и сын поет в хоре.

Секретарша приоткрыла дверь:

— Анна Никитична, мы не виноваты, он сам!

— Выйдите отсюда, дайте спокойно поговорить!

Побеседовали о «Паяцах», спели пару отрывков. Фетисова не сразу решилась поставить подпись на необходимом нам документе:

— Должно пройти специальное заседание. Но оно состоится нескоро и вы не получите статус... Ладно, возьму на себя ответственность.

В мэрии не поверили, что подпись настоящая: «Анна Никитична — суровая бюрократка и крайне осторожный человек. Как вам это удалось?» Но дело было сделано. Театр получил государственный статус и бюджет на тридцать единиц. Это казалось безумно много по сравнению с пятью музыкантами и восемью артистами. Тогда уже их было восемь...

Очень помогла нам и Лидия Игнатьевна Матусевич из комитета по культуре. Меня все пугали этой влиятельной дамой: «Даже не суйся к ней с бухты-барахты! Она такой сложный человек! Надо подгадать, чтобы настроение было хорошее, и обязательно цветы красивые купить, чтобы к себе расположить». А я очень нуждался в расположении Матусевич, чтобы утвердить новый бюджет.

Долго не решался к ней пойти, но наступил момент, когда откладывать визит больше было нельзя. Шикарных цветов купить не сумел, в девяностые с ними была напряженка. Взял несколько букетиков ландышей у бабушки, торговавшей на улице. Когда зашел с ними в кабинет, Матусевич подняла глаза от бумаг и ахнула:

— Ой, ландыши, мои любимые! Какая прелесть! А мне все время розы эти мертвые несут! — потом осеклась и спросила: — Вы кто?

— Руководитель нового театра.

Познакомились и как-то быстро нашли общий язык. Лидия Игнатьевна стала часто к нам приходить на спектакли и влюбляться как зритель в «Геликон».

Однажды сказала: «Какая ужасная обувь у артистов! Так нельзя. Купите новую, хорошую, я вам выделю деньги».

Потом как-то поинтересовалась:

— А сколько должно быть музыкантов в опере? У вас их что-то мало.

— В других театрах — сто человек.

— Я вам подпишу бюджет на сто десять.

И у нас наконец появился полноценный оркестр...

Бог часто посылал мне людей, заинтересованных не в какой-то личной выгоде, а в том, чтобы театр рос и развивался. Они в него влюблялись, поэтому и помогали.

Так было и со стройкой. Реконструкция здания шла долго и мучительно, требовала огромного количества согласований, встреч, писем и постоянной борьбы. Восемь лет мы работали в бывшем помещении театра Et Cetera на Новом Арбате. Как только съехали с Большой Никитской, историческая усадьба Шаховских-Глебовых-Стрешневых оказалась в центре внимания самых разных структур и людей. Многие мечтали ее заполучить и не гнушались никакими средствами. Доходило до того, что меня караулили у подъезда с автоматами, пытались запугать. Потом отбиваться пришлось от «защитников» архитектурного наследия. Что они творили, не передать словами! Но в конечном итоге мы победили, даже несмотря на смену городского руководства.

— Да вы просто везунчик по жизни!

— По-моему, любой человек везунчик. Надо просто видеть в людях хорошее. Не ждать того, что не дано, и не списывать неудачи на невезение. Многие считают: мол, у меня это не случилось, значит, я неудачник. Но им везет в чем-то другом, а они этого не замечают!

— Как вы стали оперным режиссером?

— По большому счету — от лени. Я ведь лодырь по натуре, да-да, не смейтесь! Мама мечтала, что стану пианистом, и очень рано отдала в музыкальную школу, а я не хотел часами сидеть за инструментом, потому что был увлечен режиссурой.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Анжелика Варум. Свободная Анжелика Варум. Свободная

Анжелика Варум не успела как следует помечтать о замужестве

Коллекция. Караван историй
Метаанализ заставил медиков усомниться во вреде насыщенных жирных кислот Метаанализ заставил медиков усомниться во вреде насыщенных жирных кислот

Высокие уровни насыщенных жирных кислот связаны с уменьшением риска смерти

N+1
Лариса и Лина Долины. Друг без друга нам невыносимо Лариса и Лина Долины. Друг без друга нам невыносимо

Лариса и Лина Долины: мы выходили на замкнутый круг

Коллекция. Караван историй
Первый раз в первый класс: как всей семье адаптироваться к новой жизни Первый раз в первый класс: как всей семье адаптироваться к новой жизни

Когда ребенок впервые идет в школу — это стресс и перемены для него и родителей

Psychologies
«Я по статусу и по возрасту пенсионер» «Я по статусу и по возрасту пенсионер»

Алишер Усманов готовит бизнес к передаче менеджерам

Forbes
Жуй на здоровье: как жевательная резинка может помочь всему организму Жуй на здоровье: как жевательная резинка может помочь всему организму

Как жевательная резинка помогает организму в самых разных ситуациях

Популярная механика
Первая жена Владимира Высоцкого: «Таким его знала только я!» Первая жена Владимира Высоцкого: «Таким его знала только я!»

Он со мной! Всегда рядом. Потому что это моя радость, моя беда

Караван историй
8 потрясающих приключений 8 потрясающих приключений

8 маршрутов, наполненных активными развлечениями и экстримом

Playboy
Олег и Марина Газмановы: Олег и Марина Газмановы:

Олег и Марина Газмановы понимают друг друга с полуслова

Караван историй
Хлебное место Хлебное место

В Турции по-прежнему хлеб всему голова

Вокруг света
10 книг о Венеции, которые стоит прочесть 10 книг о Венеции, которые стоит прочесть

Книги, которые помогут погрузиться в неповторимую атмосферу Венеции

СНОБ
Улица как место для современного искусства. Куратор Николай Палажченко о стрит-арте, вандализме и дворниках Улица как место для современного искусства. Куратор Николай Палажченко о стрит-арте, вандализме и дворниках

Во дворе Музея Москвы появилась новая работа художника Романа Ермакова

СНОБ
«Муж и его любовница хотят свести меня с ума»: как я стала жертвой газлайтинга «Муж и его любовница хотят свести меня с ума»: как я стала жертвой газлайтинга

Из-за действий мужа и его любовницы она оказалась на грани суицида

Cosmopolitan
Треть скрывают, что женаты: как ведут себя в Tinder мужчины из разных стран Треть скрывают, что женаты: как ведут себя в Tinder мужчины из разных стран

Рассказываем, как ведут себя на сайтах знакомств мужчины из разных стран

Cosmopolitan
«Меня едва не убило счастье»: как я оказалась на грани, несмотря на благополучие «Меня едва не убило счастье»: как я оказалась на грани, несмотря на благополучие

Внешнее благополучие не гарант душевного спокойствия: история Ники

Cosmopolitan
Сдать ЕГЭ или найти свой путь – как выбрать? Сдать ЕГЭ или найти свой путь – как выбрать?

Какой должна быть школа, чтобы помочь ребенку найти свой путь?

Домашний Очаг
Обманщица, эгоистка, истеричка: главные недостатки твоего знака зодиака Обманщица, эгоистка, истеричка: главные недостатки твоего знака зодиака

Ты могла бы распознать свой самый большой недостаток и исправить его?

Cosmopolitan
Магия больших денег Магия больших денег

Как Александр Коноплястый и Михаил Салонтаи основали компанию Flashpoint

Robb Report
«Мне легче делать, а не говорить». Интервью с режиссером Кирой Коваленко «Мне легче делать, а не говорить». Интервью с режиссером Кирой Коваленко

Кира Коваленко — о ее происхождении и отношениях с Кавказом

Esquire
Оставь их в прошлом: любимые фильмы, которые не стоит пересматривать в 2021 году Оставь их в прошлом: любимые фильмы, которые не стоит пересматривать в 2021 году

В юности и трава зеленее, и кино интереснее

Cosmopolitan
«Разжимая кулаки»: режиссер Кира Коваленко о победе в Каннах, Балагове и Сокурове «Разжимая кулаки»: режиссер Кира Коваленко о победе в Каннах, Балагове и Сокурове

Режиссер Кира Коваленко — о том, как снимать кино на языке, которого не знаешь

Forbes
Новый завет Новый завет

Как дизайнеры переосмысляют наследие своих брендов сквозь призму XXI века

Vogue
Последние слова людей, погибших в теракте 11 сентября Последние слова людей, погибших в теракте 11 сентября

Последние сообщения людей 11 сентября 2001 года

Maxim
Голодание: можно ли стать здоровее, отказываясь от еды? Голодание: можно ли стать здоровее, отказываясь от еды?

Современная наука ищет ответ на вопрос: может ли голодание принести пользу

Здоровье
Идея! Идея!

Гнать самогон, понять кулинарные загадки и развести сад камней

Maxim
«Этого недостаточно»: почему мы так редко довольны собой? «Этого недостаточно»: почему мы так редко довольны собой?

Что нам мешает верить в себя и гордиться своими успехами?

Psychologies
Археологи впервые нашли в Нижнем Приангарье бронзовых птиц раннего железного века Археологи впервые нашли в Нижнем Приангарье бронзовых птиц раннего железного века

Археологи впервые обнаружили орнитоморфные бронзовые фигурки

N+1
Андрей Арьев Андрей Арьев

Андрей Арьев — писатель, главный редактор литературного журнала «Звезда»

Собака.ru
Обыкновенный садизм Обыкновенный садизм

Михаил Трофименков о сочувствии к палачам в «Холодном расчете» Пола Шрейдера

Weekend
Как эффективно восстановить ослабевающую память Как эффективно восстановить ослабевающую память

Когда автоматические напоминания и цветные стикеры больше не помогают

GQ
Открыть в приложении