Иван Краско: «Я оптимист. Просыпаюсь утром и радуюсь жизни»

Караван историйРепортаж

Дядя Ваня

Так называют Краско друзья и коллеги. "Я оптимист. Просыпаюсь утром и радуюсь жизни, — говорит Иван Иванович на пороге девяностолетия. — Живу так давно, что, казалось бы, должен разучиться удивляться. Ан нет... Жизнь по-прежнему кипит, преподнося сюрпризы. Для чего-то я здесь нужен, раз все еще не ушел в мир иной".

Наталья Черных

— Я видел самого Сталина. Это было в 1950-м, когда наш батальон курсантов 1-го Балтийского высшего военно-морского училища участвовал в параде. Нас грандиозно готовили: жили мы в Химках, тренировались, маршировали. Помню, шли через Красную площадь и остряк Сашка Гамзов, увидев на трибуне вождя, ляпнул: «Елки-моталки, это ж Сталин!» Мы печатаем шаг, нужно быть серьезными, но услышав непосредственную реакцию товарища, все прыснули. Еле сдерживаем себя, чтоб в голос не захохотать. Командир Иван Сергеевич Щеголев это заметил и почти не размыкая губ, нас осадил. Над площадью витало ощущение всеобщего торжества, я его хорошо запомнил.

Все чаще вспоминается детство, трудное, но все равно счастливое. После смерти мамы нас осталось четверо: Володя, Василий, Николай и я, самый маленький из братьев — десять месяцев. Троих младших взяла бабушка Поля — мать отца, а Володю забрала другая бабушка, Даша. Володя в детстве был моим кумиром: отличник, поступил в дорожный техникум. Он получил диплом двадцатого июня 1941 года. А двадцать второго его уже мобилизовали и отправили в Томск, в артиллерийское училище. В звании лейтенанта Володя попал под Сталинград. В первый же день при штурме города погиб.

В детстве я толком не понимал, что нужно мне в жизни. Ну какое искусство в деревне Вартемяги Ленинградской области? Был клуб, громко называвшийся Домом культуры. Туда очень редко приезжали артисты с короткими спектаклями, думаю, самодеятельными. А вот кино крутили часто. «Чапаева» я смотрел раз двадцать и после каждого просмотра пересказывал его пацанве помладше, которую в клуб не пускали. Старался, изображал в лицах — вот таким был мой первый актерский опыт. Иногда думал: «Роль Василия Ивановича не вытяну, а вот Петьку точно сыграл бы, и не хуже Леонида Кмита!»

Деревенские поговаривали, что наша баба Поля из кулацкой семьи. Я у нее как истинный пионер допытывался:

— Это правда? И батраки у вас были?

— Нет, Ванюшка, какие батраки, все на своем горбу.

Это она привила мне трудолюбие. И научила быть правдивым. Как-то ей рассказывал историю и присочинил для красоты. Она взяла меня за плечи, смотрит прямо в глаза.

— Что случилось?

— Ванюшка, да ведь врать-то последнее дело.

Так это крепко в память врезалось, до сих пор не отпускает. Худрук нашего Театра имени Комиссаржевской Виктор Абрамович Новиков смеется: «Тебе правдивость и болезненное чувство справедливости здорово навредили в жизни!» А я вот в этом не уверен: без вранья проще. Не надо запоминать «легенду», оправдываться, думать, кому что сказал.

— А кто вас учил быть настоящим мужиком?

— У меня книжка первая называется «Жил один мужик», там один урок описан. Был у нас пруд, все сверстники его переплывали, а я боялся. Однажды рано утром все же решил попробовать. Забежал в воду и поплыл по-собачьи. Плыву-плыву и понимаю — не могу больше. Повернул назад, гребу, из последних сил большими пальцами ног дотянулся до дна, выбрался на бережок. Лежу, чувства словно отключились. Понял, что мог бы утонуть. Вдруг слышу голос:

— Обидно, да?

Поворачиваюсь, сидит на камушке дядька, курит.

— Парень, — говорит, — а знаешь, ты ж больше половины проплыл.

То есть мне было проще доплыть, чем вернуться назад, но у страха глаза велики. И отдохнув, я переплыл пруд. Незнакомый человек сумел внушить мне уверенность в себе. Из воды я вышел с новыми ощущениями: что сильный, красивый, что все смогу... В моей судьбе было несколько людей, бескорыстно помогавших и сделавших меня лучше.

В училище — это Ефрем Владимирович Язовицкий, он возглавлял самодеятельность. Я пришел в студию художественного чтения уже мичманом, на четвертом курсе. Скоро должны были вручать офицерские погоны, и педагог с порога сказал: «Вам поздно, не тратьте время! Готовьтесь к госэкзаменам, завтра будете на флоте». Он меня немного знал, я участвовал в массовке в самодеятельных постановках: то красноармеец в Смольном, то матрос с флажками, герои с двумя-тремя словами.

«Но запретить заниматься не могу, — продолжил Ефрем Владимирович, — вы же в курсе, что в театральном требуются басня, стихи, проза. Приходите дня через три и подготовьте что-нибудь, тогда посмотрим». Я-то был уверен, что читаю басню «Мартышка и очки» шикарно, лучше популярного артиста Ивана Любезнова. И вот распинаюсь перед двадцатью первокурсниками, а те уже полгода прозанимались. Каждый мнит себя народным артистом и звездой, развалились в креслах, смотрят на меня иронически. Я зажался. Голос не мой...

— Ну вот, не получается, — развел руками Ефрем Владимирович.

— А дома-то получалось, — отвечаю.

Ребята захохотали.

— Конечно дома получалось, у вас же, наверное, мама с бабушкой есть, для них вы — гений.

— Нет у меня мамы. Я должен понять, почему не получается.

Для меня это был гамлетовский вопрос. Хотел доказать педагогу и себе, что могу, — иначе... жизнь закончена.

Педагог запнулся. Пронзительно на меня посмотрел и скомандовал остальным:

— Ну-ка, вон отсюда.

Даже дверь на ключ запер. Повисла пауза. Меня трясет от страха.

— Ну, моряк ты или нет? Читай! — велел Язовицкий.

Я закрыл глаза, прочел басню — спокойно, уверенно, — боюсь глаза открывать, вдруг засмеется. Он хлопнул меня по плечу своей лапищей и произнес:

— Сынок, не знаю, что ты будешь делать на флоте. Без театра тебе не жить.

У меня, как у клоуна в цирке, из глаз брызнули слезы. И он тоже заплакал. Минут двадцать оба в себя приходили. Потом он открыл дверь и представил меня:

— Теперь Краско наш.

Первый раз я поступал в театральный в 1956-м, уже переростком. Вошел в аудиторию, слышу: «Дверь закройте. — Прикрыл. — Вы не поняли, с другой стороны». Ну и ушел... В тот день меня сопровождали друзья, один заметил: «Ну и дурак! Взял бы и показал себя, они должны были прослушать, ты по Конституции имеешь на это право!»

В следующем году опять подал документы. Посоветовала руководитель университетской «Драмы» Евгения Владимировна Карпова (ее ученики Игорь Горбачев и Сережа Юрский): «Вы должны пройти». И я прошел.

— Вы описали свое состояние, когда переплыли пруд: «сильный, уверенный, все смогу, жизнь прекрасна!» Часто испытываете его сегодня?

— Часто, я оптимист. Можно сказать, с тех пор это мое обычное состояние. Просыпаюсь утром и радуюсь жизни. Живу так давно, что, казалось бы, должен разучиться удивляться. Ан нет... Жизнь по-прежнему кипит, преподнося сюрпризы. Для чего-то я здесь нужен, раз все еще не ушел в мир иной. А вот Андрюшки нет, видимо, он завещал: «Папа, я не все доделал, теперь тебе...»

Для нас с женой было полной неожиданностью, когда в конце десятого класса Андрей заявил, что хочет поступать в театральный. Мы и не думали, что сыну интересна эта профессия. В детстве он совсем иначе относился к моей работе. Помню, показывали по телевизору спектакль «Рисунки на асфальте». «Для тебя играю», — говорю сыну. Мой герой был школьным учителем рисования — фронтовик, любивший детей. Заканчивается история трагически, но в ней много юмора, эмоций. Я считал, что роль удалась, гордился. Спрашиваю у Андрюши:

— Ну? Понравилось тебе или нет?

А он хмуроватым был мальчишкой, посмотрел на меня и протянул:

— Да понра-а-а-авилось...

— Стоп-стоп, актеры понимают подтекст. Ты говоришь одно, а думаешь другое, — говорю сыну.

— Работа у тебя смешная, пап. Помер, а сам домой пришел.

И это его свойство всерьез принимать происходящее на сцене осталось надолго. Конечно, повзрослев, стал понимать, что спектакль, кино — это фантазия, но эмоции-то настоящие! Наверное в кино эта сказочная реальность даже больше проявляется, и артистом сын был больше киношным. Голос у него оказался не очень подходящим для театра. У меня тоже неважный, но я его разработал, начитавшись Станиславского, камушки в рот клал.

— И что подумали, когда сын огорошил заявлением о желании стать актером?

— Да ничего не подумал, зато загордился маленько. Не пустым делом занимаюсь, раз и сын захотел! Но повторюсь: удивился очень. Он же к театру относился иронически, хотя в то же время смотрел мои спектакли по нескольку раз.

— Сами его готовили?

— Ну да.

— Готовься, — говорю, — давай выучи басню, стихи и прозу.

— Я прозу уже выбрал. Андрей Платонов «Сокровенный человек».

Читал Андрей всегда много.

— За выбор материала тебе уже пятерка, — похвалил сына, — только его, Андрюша, надо наизусть знать.

Он же мне по книжке прочитал, но с правильными акцентами и интонациями. Обещал показать через три дня. Пришел и опять открывает книгу. Я расстроился: «Во-первых, ты обещал выучить и не сделал, во-вторых, если в тебе нет святого фанатизма, не поступишь, и актера из тебя не выйдет». Разругались.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Риз Уизерспун. Блондинка вне закона Риз Уизерспун. Блондинка вне закона

Возможно, в сутках Риз Уизерспун не менее тридцати шести часов

Караван историй
Сад Сад

Глава из романа Марины Степновой «Сад» о девушке, стремящейся к свободе

СНОБ
Мария Аронова. Бабье счастье Мария Аронова. Бабье счастье

Актриса Мария Аронова о семье, слабостях и страхе одиночества

Караван историй
Охлаждение фотокатода из монокристалла меди сделало его излучение вчетверо ярче Охлаждение фотокатода из монокристалла меди сделало его излучение вчетверо ярче

Физики из США создали фотокатод из монокристалла меди

N+1
Ольга Хохлова: Ольга Хохлова:

Ольга Хохлова о своём трудном пути становлении известной актрисой

Караван историй
Копии Lambo, Mercedes, Bugatti. Топ-5 самых страшных клонов из Китая Копии Lambo, Mercedes, Bugatti. Топ-5 самых страшных клонов из Китая

Автоклоны, которые не дадут вам спокойно уснуть

РБК
Кристин Барански. Выбор цели Кристин Барански. Выбор цели

Кристин Барански — одна из знаменитых «некрасивых красавиц»

Караван историй
«Поскреби русского и найдешь татарина» «Поскреби русского и найдешь татарина»

Потомки выходцев из Орды заняли видное место среди знати Российской империи

Дилетант
Почему люди проваливаются под лёд: самые страшные недавние трагедии на замерзших реках Почему люди проваливаются под лёд: самые страшные недавние трагедии на замерзших реках

Почему люди выходят на лед, если знают, что это очень опасно?

VOICE
Зубы в мозге, вечная эррекция и еще 6 необычных медицинских случаев Зубы в мозге, вечная эррекция и еще 6 необычных медицинских случаев

Несколько странных случаев, из-за которых ваш визит к врачу покажется скучным

Популярная механика
Данил Стеклов: Данил Стеклов:

Интервью со звездой сериала «Седьмая симфония» Данилом Стекловым

Караван историй
На веки ваши На веки ваши

Как правильно ухаживать за уязвимой кожей глаз

Добрые советы
Все машины Штирлица. Раскрываем тайны фильма «Семнадцать мгновений весны» Все машины Штирлица. Раскрываем тайны фильма «Семнадцать мгновений весны»

На чем ездил Штирлиц?

РБК
Правило нужных вещей: как наводить и поддерживать порядок Правило нужных вещей: как наводить и поддерживать порядок

Как избавиться от беспорядка раз и навсегда

Psychologies
По одному сценарию: как и почему умерли Уитни Хьюстон и ее дочь По одному сценарию: как и почему умерли Уитни Хьюстон и ее дочь

Что известно о причинах смерти Уитни Хьюстон и ее дочери

Cosmopolitan
От уролога до адвоката: как TikTok становится площадкой для экспертов От уролога до адвоката: как TikTok становится площадкой для экспертов

Как и зачем в TikTok пришли преподаватели, врачи и адвокаты

РБК
Война миллиардера: почему Ричард Брэнсон начал бороться с интернет-мошенниками Война миллиардера: почему Ричард Брэнсон начал бороться с интернет-мошенниками

Основатель Virgin Ричард Брэнсон присоединился к борьбе с интернет-мошенниками

Forbes
Докопались до археологии Докопались до археологии

Как охота за древними артефактами становилась исторической дисциплиной

N+1
Все будет ровно: как выбрать лазерный нивелир Все будет ровно: как выбрать лазерный нивелир

Лазерные уровни нужны не только при ремонте. Разбираемся

CHIP
Как готовить к школе особенного ребенка Как готовить к школе особенного ребенка

Как и чем лучше заниматься с особенным дошкольником

Psychologies
Последний остров на Земле, где обитают первобытные люди Последний остров на Земле, где обитают первобытные люди

Этот остров в Андаманском архипелаге полностью закрыт от цивилизации

Maxim
Гороскоп тайных желаний: о чем мечтают знаки зодиака? Гороскоп тайных желаний: о чем мечтают знаки зодиака?

Мы тебе сейчас расскажем, о чем мечтаешь ты!

Cosmopolitan
Я презирала психотерапию, пока она не понадобилась мне самой Я презирала психотерапию, пока она не понадобилась мне самой

Скептическое отношение к психотерапии — до сих пор не редкость

Psychologies
«Папа говорил, что девушка должна быть стройной» «Папа говорил, что девушка должна быть стройной»

Певица Юлия Lauta рассказала «ДО» свою историю борьбы с анорексией и булимией

Домашний Очаг
11 звонких фактов о Царь-колоколе 11 звонких фактов о Царь-колоколе

Начнем с того, что у Царь-колокола плохая карма, а еще его нельзя спаивать

Maxim
Немного Лавкрафта, биохакеры и детектив о маньяке: какие сериалы стоит смотреть в августе Немного Лавкрафта, биохакеры и детектив о маньяке: какие сериалы стоит смотреть в августе

Все лучшее от Netflix, HBO, Start.ru и «Амедиатеки»

Forbes
Сколько Россия заплатила за дружбу с Лукашенко за последние 10 лет Сколько Россия заплатила за дружбу с Лукашенко за последние 10 лет

Как складывается и на чем держится «российско-белорусская дружба»?

Forbes
4 главных правила этикета для владельцев дронов (советуем их соблюдать) 4 главных правила этикета для владельцев дронов (советуем их соблюдать)

Запомни это, прежде чем отправить в воздух летающего друга-дрона

Playboy
@V0Vo4ka, к доске! @V0Vo4ka, к доске!

Человечество убедилось, что очень многим совершенно незачем выходить из дома

Maxim
Отрывок из романа «Сад», который стал феминистским ответом Марины Степновой всей русской литературе Отрывок из романа «Сад», который стал феминистским ответом Марины Степновой всей русской литературе

Фрагмент антидворянского и феминистского романа Марины Степновой

Esquire
Открыть в приложении