Все, что ты делаешь, все равно делаешь о себе в той или иной степени

Караван историйЗнаменитости

Андрей Соколов: "Хулиганю вовсю!"

Среди писем встречались самые разные. Были удивительные по силе чувств. Они проникали в самое сердце. Несколько писем я храню как память. Хотелось бы встретиться и поговорить с теми, кто их писал, и хотя бы сказать спасибо.

Беседовала Наталья Николайчик

Фото: Марк Штейнбок/7 Дней

Андрей, в удивительные времена мы живем. Недавно в кинотеатре «Октябрь» снова показывали «Маленькую Веру». Что ощущаете, когда видите себя на экране?

— Ностальгию и благодарность. Этот фильм, как хорошее вино, дозревает. И я тоже в нем что-то новое каждый раз нахожу. Но в этом есть и опасность: нельзя жить одной картиной. Вот чтобы этого не было, я специально дистанцировался от нее. При этом очень люблю этот фильм. Не знаю, откуда журналисты взяли, что ненавижу. Это неправда. И очень интересно, когда была премьера «Аманата» — одной из крайних моих картин, которая шла в больших залах, в кинотеатрах висел большой постер. А напротив — маленький постер, меняющийся, где появлялась «Маленькая Вера». Привет из прошлого настоящему.

— Это точно. А если говорить о прошлом, каким вы были? Может, поделитесь своими воспоминаниями?

— Когда я был маленьким, мы жили в старом деревянном доме на улице Димитрова, сейчас это Якиманка. Рядом был детский садик, и меня иногда прямо из открытого окна переправляли на его территорию. Потом мы переехали в Чертаново, в обычную ничем не примечательную девятиэтажку. Еще я хорошо помню дом дедушки Матвея на «Третьяковке». Мамин отец был героическим мужиком, воевал в коннице Буденного. Потом стал простым работягой, который старался все сделать для семьи и детей, а их у него было шестеро. Жили бедно и тесно. Потом домик, где я так часто бывал в детстве, забрали под офисы. Именно у деда Матвея я ощущал свой клан. Своих двоюродных и троюродных сестер и братьев воспринимал как родных.

— Вас сразу интересовали театр, кино или были другие увлечения?

— Их было море. Я писал стихи, прыгал с парашютом, занимался музыкой. Увлекался фотографией, да так, что в один прекрасный день моя квартира стала похожа на фотолабораторию — в каждом свободном уголке стояли какие-то линзы, увеличители. Я много лет занимался бальными танцами профессионально и даже становился призером Москвы. Но в восьмом классе вымахал сантиметров на пятнадцать, раздался в плечах и танцы забросил. У меня остался хоккей, в который я играл всю жизнь за разные команды — «Золотая шайба», «Авангард», а потом «Крылья Советов». Я до сих пор продолжаю играть...

С мамой Любовью Матвеевной. Фото: из архива А. Соколова

— Интересно, какая у вас первая запись в трудовой книжке?

— Она не имеет никакого отношения к творчеству. Может быть, вы помните, во всех советских школах был УПК, где дети осваивали разные профессии. Там я выучился на слесаря-сантехника. Отец у меня был главным инженером ПМК-24. Он помог устроиться в свою контору. Я подрабатывал помощником сантехника, потом сантехником. Неплохо зарабатывал. Уже с пятнадцати лет не брал у мамы ни копейки. И купил ей с первых заработков стиральную машину «Малютка». Помню, когда положил на стол зарплату, мама прослезилась. Все было как в кино. Страшно этим гордился. Мне казалось: ну вот, и я стал серьезным рабочим человеком.
В старших классах я летом отправился с отцом на БАМ. Халтуры было много. Мы проводили тепло в дома. У меня к тому времени уже имелся высокий 5-й разряд. Там я и заработал на свою первую машину — «Жигули» канареечного цвета. Они были подержанными, но все равно — красота!

— После школы вы поступили в МАТИ — Московский авиационно-технологический институт. Я так и не могу понять, когда у вас родилось увлечение сценой?

— В школе. Однажды в девятом классе я случайно попал в Щукинское театральное училище к Катину-Ярцеву на показ. Меня все это захватило, увлекло. Но все же театр для меня был какой-то другой планетой. Мысль о том, чтобы стать актером, я гнал от себя много лет. Начиная об этом думать, нервничал. А когда проходил мимо театрального института, волновался настолько, что поднималась температура. У меня даже были несмелые шаги в сторону сцены — я записался в драмкружок МАТИ. Правда, очень быстро выяснилось, что я практически профнепригоден: деревянный, ужасно зажатый. В общем, таким на сцене не место.

— Но вы все же поступили в Щукинское училище. Как на это решились?

— Мне исполнилось 24 года — критическая возрастная черта, после которой можно прекращать мечтать об актерстве. И я понял: сейчас или никогда. Лучше сделать и провалиться, чем не сделать и потом всю жизнь жалеть. Я рискнул. Конкурс был сумасшедшим — почти 300 человек на место... И, знаете, меня взяли.

На курсе я оказался самым старшим. Очень серьезно относился к учебе. Приходил к восьми утра, уходил в полночь. Никаких пьянок-гулянок. Почти... Все время — только учеба. Преподаватели у нас были блестящие. Один из них — Юрий Васильевич Катин-Ярцев, выдающийся педагог и актер, которого все знают в первую очередь по роли Джузеппе из «Приключений Буратино». Как-то на занятия для этюда я принес свои тетради по химии полимеров, которую изучал в МАТИ. Он попросил:

— Покажи, — стал их перелистывать, а там одна формула — на десять страниц. Спросил: — Неужели это можно запомнить?

— Да легко, — ответил я и начал объяснять про бензольное кольцо.

Юрий Васильевич изумленно сказал:

— Зачем же ты пошел в театральный, если у тебя такая голова и ты можешь во всем этом разобраться?

— Он научил вас в итоге быть свободным на сцене?

— И он, и другие педагоги — Людмила Ставская, Михаил Борисов. В любом случае, во время учебы в Щукинском училище произошел какой-то перелом... Меня как-то само отпустило. Мне настолько в кайф стало выходить на сцену! Могу вспомнить только один-единственный эпизод, когда мне было тяжело и непонятно. Владимир Этуш взялся делать со мной отрывок, а он настолько авторитарен, что задавил меня полностью. Я от обиды плакал на площадке. А в остальном все складывалось хорошо. Потом зажим у меня случился уже в «Ленкоме», когда я впервые вышел в роли Главного Сочинителя в «Юноне и Авось». Я должен был петь — вышел, открыл рот, а звук не шел. Я не понимал, что со мной происходит. Александр Садо, вокалист театра, мне подмигнул: мол, я сейчас поддержу. Ребята из «Аракса» дважды сыграли вступление, Сашка уже подошел к микрофону, и вдруг из меня звуки какие-то стали выходить, я что-то проскрипел, потом выскочил за кулисы, говорю: «Что это такое?» Меня отправили обратно на сцену. Потом объяснили. Оказалось, это у меня связки свело. Было и трагично, и комично одновременно. Коля Караченцов, наш граф Резанов, отвернувшись от сцены, содрогался от беззвучного смеха... А потом, как говорится, Остапа понесло, у меня не было никакой боязни. Я и сейчас не волнуюсь перед выходом на сцену. У меня другое. Испытываю страх, когда начинаю что-то новое, то есть белый лист и еще не понимаешь, что делать. Тогда сердцебиение и мысль: какого хрена ты в это лезешь? И так каждый раз.

В роли Николая I в фильме «Аманат». Фото: Vostock Photo

— Известность вам принесло кино. А как все началось?

— Счастливый случай. Вообще, вся жизнь — цепочка неслучайных случайностей. Была весна, я оканчивал первый курс, и одна знакомая попросила ее подвезти на Киностудию Горького на пробы. Я с радостью согласился, понимая, что получаю шанс проникнуть в святая святых. И воспользовался этим шансом на 100 процентов. Стал гулять туда-сюда по коридорам мимо открытых дверей, на которых висели таблички с названиями фильмов. Блуждал на авось и вдруг увидел, что в одной из студий меня зацепили взглядом. Я это отметил, но виду не подал. Прошел еще пару раз. А потом из дверей появилась ассистентка и пригласила на встречу с режиссером Виталием Макаровым. Он собирался снимать фильм «Она с метлой, он в черной шляпе». Меня утвердили. Так я попал в кино.

— Я помню этот фильм, смотреть его можно было только в стереоочках в специальном кинозале.

— Да, это был стереофильм. В Москве его показывали только в одном кинотеатре — в «Октябре». Я помню, как отпрашивался в день премьеры у Катина-Ярцева. У меня по расписанию целый день были с ним занятия по актерскому мастерству. Подошел к нему с утра и попросил: «Юрий Васильевич, первый раз в жизни показывают фильм со мной. Можно, я пойду посмотрю?» Он отпустил. Первый сеанс был часов в девять. Я занял место в зале, надел специальные очки и... увидел себя. Кошмарное зрелище! Глазки подведены, ресницы накрашены. С того сеанса я слинял, не досидев до конца. Но потом любопытство взяло верх, подошел к Катину и говорю: «Юрий Васильевич, надо еще раз посмотреть. Я ничего не понял». Он отпустил. И я прибежал на следующий сеанс. В общем, просидел все пять сеансов до самого вечера. На последнем мне уже все нравилось, я был счастлив и готов к раздаче автографов. Специально картинно задержался в дверях, бросая последний взгляд на титры, и наконец-то услышал долгожданные слова: «О! А это же вы в фильме снимались?» Я радостно закивал.

Теперь, когда вижу отрывки из фильма, улыбаюсь. Конечно, все наивно сыграно. И это понятно. Я же не знал, как снимают кино. Перед началом всей этой истории советовался с педагогами, и они сказали, что так как профессией я не владею, нужно быть собой. Партнеры у меня оказались замечательные — Нина Русланова, Михаил Кононов, Михаил Светин, клоун Александр Фриш. Там снимались еще совсем молодые Маша Евстигнеева и Володя Пресняков, но даже и на их фоне я был зеленым. Но я этот фильм очень люблю. На площадке пребывал в эйфории, дрожал от переполнявших меня эмоций, как щенок, который впервые попал на улицу и втянул носом воздух. Даже сейчас, когда об этом фильме говорю, вспоминаю ту атмосферу, те цвета, запахи на площадке. Мы снимали в квартире на Калининском. На лестничной клетке шел ремонт и жутко пахло масляной краской. А в квартире по соседству почему-то каждый день жарили яичницу. И вот на эти для кого-то не самые приятные запахи я всю жизнь реагирую очень положительно. Для меня они счастливые и в моем сознании неразрывно связаны с кинематографом.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Лукерья Ильяшенко: Лукерья Ильяшенко:

Лукерья Ильяшенко — о любимых ролях, стремлении к свободе и необычном имени

Караван историй
О чем говорит поведение мужчин после ссор? Мнение психолога О чем говорит поведение мужчин после ссор? Мнение психолога

Узнай новое о своем любимом по тому, как он ведет себя после ссоры

VOICE
Сергей Михалков. Cвидетель эпохи Сергей Михалков. Cвидетель эпохи

Но Сталин сказал: «Подождут. Гимн мне нужен сегодня!»

Коллекция. Караван историй
Детство и юность Людмилы Гурченко. О малоизвестных фактах из жизни великой актрисы рассказывают ее друзья детства Детство и юность Людмилы Гурченко. О малоизвестных фактах из жизни великой актрисы рассказывают ее друзья детства

Бесценные свидетельства тех, кто знал Людмилу Гурченко в детстве и юности

Коллекция. Караван историй
Евгения Добровольская. От комедии до трагедии и обратно Евгения Добровольская. От комедии до трагедии и обратно

Евгения Добровольская о большой семье

Коллекция. Караван историй
Просто и по делу: 5 золотых правил похудения, с которыми ты легко сбросишь вес Просто и по делу: 5 золотых правил похудения, с которыми ты легко сбросишь вес

Советы, с которыми процесс похудения пойдет быстрее и эффективнее

VOICE
Елена Яковлева: Елена Яковлева:

Я здесь абсолютно спокойно себя чувствую. Это мое место

Караван историй
Люди сжульничали независимо от предыдущей победы или поражения Люди сжульничали независимо от предыдущей победы или поражения

От чего зависит жульничество в азартных играх?

N+1
Ирина Хакамада: «Полезно нырнуть на самую глубину отчаяния» Ирина Хакамада: «Полезно нырнуть на самую глубину отчаяния»

Хакамада меняется в каждом отрезке времени. Сейчас у нее очень непростой период

Psychologies
Святое Собеседование: рождение жанра Святое Собеседование: рождение жанра

Живописец Ян ван Эйк жил по принципу: «любой каприз за ваши деньги»

Дилетант
Алиса Вокс. Алиса из Ленинграда Алиса Вокс. Алиса из Ленинграда

Нужно отдать должное Шнурову, он был крутым конъюнктурщиком — в хорошем смысле

Коллекция. Караван историй
Болезнь тридцатилетних. Что такое кризис четверти жизни и как его правильно прожить Болезнь тридцатилетних. Что такое кризис четверти жизни и как его правильно прожить

Почему люди испытывают кризис четверти жизни?

Inc.
Роман Балаян: «Не знаю, мое ли это призвание — режиссура, но мне она стала судьбой» Роман Балаян: «Не знаю, мое ли это призвание — режиссура, но мне она стала судьбой»

Режиссер Роман Балаян о съемках Алексея Германа и работе с Олегом Янковским

Караван историй
Студент Эйнштейн Студент Эйнштейн

Путь Эйнштейна в науку был совсем не таким прямым и естественным

Наука и жизнь
К внутренней свободе: три фильма «Докера» о том, как женщины переписывают свою судьбу К внутренней свободе: три фильма «Докера» о том, как женщины переписывают свою судьбу

В конкурс фестиваля вошли ленты о токсичных отношениях и переосмыслении травм

Forbes
Никита Ковтунов — об учебе у Брусникина и преподавании в Gogol School Никита Ковтунов — об учебе у Брусникина и преподавании в Gogol School

Никита Ковтунов — об универсальности артиста и русской литературе

РБК
Кризис разного возраста: как выстоять и двигаться дальше Кризис разного возраста: как выстоять и двигаться дальше

Действенные способы, которые помогут не потерять веру в себя

Psychologies
Нужно ли говорить ребенку, что он приемный: личный опыт читательницы и комментарий психолога Нужно ли говорить ребенку, что он приемный: личный опыт читательницы и комментарий психолога

Правильно ли беречь тайну усыновления от самого ребенка?

Psychologies
Жители эллинистической Береники разнообразно использовали ракушки от съеденных моллюсков Жители эллинистической Береники разнообразно использовали ракушки от съеденных моллюсков

Морские ресурсы играли важную роль в жизни эллинистической Береники

N+1
Фрагмент книги «О чем молчит Ласточка» — потенциального международного бестселлера о сложных отношениях Фрагмент книги «О чем молчит Ласточка» — потенциального международного бестселлера о сложных отношениях

Отрывок из «О чем молчит Ласточка» — сложной истории об отношениях двух мужчин

Правила жизни
«Все, что движется». Прогулки по беспокойной Вселенной от космических орбит до квантовых полей «Все, что движется». Прогулки по беспокойной Вселенной от космических орбит до квантовых полей

Отрывок из книги «Все, что движется» — как развивалась научная картина мира

N+1
Воскрешение в воскресенье: как настроиться на тяжёлую неделю Воскрешение в воскресенье: как настроиться на тяжёлую неделю

Как с помощью воскресенья сделать подарок себе будущему

VC.RU
Как и почему евро стал основной валютой Европы Как и почему евро стал основной валютой Европы

Финансовый консультант объясняет, зачем в еврозоне сделали свои деньги

Maxim
Рассказать о старости Рассказать о старости

Нужно ли рассказывать детям и подросткам о старости?

СНОБ
Искусственные эмбрионы мыши развились до восьмого дня вне матки Искусственные эмбрионы мыши развились до восьмого дня вне матки

Ученые создали мышиные эмбрионы и дорастили их до восьмого дня развития

N+1
Жить – можно Жить – можно

Что такое «биполярка» и почему шизофрения больше не приговор?

Psychologies
«Конец привычного мира»: а как построить новый? «Конец привычного мира»: а как построить новый?

Прежняя жизнь закончилась. Как создать новую?

Psychologies
«Охота на девушек»: как модельный бизнес зарабатывал на торговле подростками «Охота на девушек»: как модельный бизнес зарабатывал на торговле подростками

Возможно ли изменить модельный бизнес с помощью кино?

Forbes
Рипофобия: когда стремление к чистоте превращается в одержимость Рипофобия: когда стремление к чистоте превращается в одержимость

Что такое рипофобия и как с ней справиться?

Psychologies
Тонизирующий массаж роллами для хорошей осанки и против целлюлита Тонизирующий массаж роллами для хорошей осанки и против целлюлита

Для чего нужны роллы с рельефной поверхностью и как ими пользоваться?

Лиза
Открыть в приложении