Все, что ты делаешь, все равно делаешь о себе в той или иной степени

Караван историйЗнаменитости

Андрей Соколов: "Хулиганю вовсю!"

Среди писем встречались самые разные. Были удивительные по силе чувств. Они проникали в самое сердце. Несколько писем я храню как память. Хотелось бы встретиться и поговорить с теми, кто их писал, и хотя бы сказать спасибо.

Беседовала Наталья Николайчик

Фото: Марк Штейнбок/7 Дней

Андрей, в удивительные времена мы живем. Недавно в кинотеатре «Октябрь» снова показывали «Маленькую Веру». Что ощущаете, когда видите себя на экране?

— Ностальгию и благодарность. Этот фильм, как хорошее вино, дозревает. И я тоже в нем что-то новое каждый раз нахожу. Но в этом есть и опасность: нельзя жить одной картиной. Вот чтобы этого не было, я специально дистанцировался от нее. При этом очень люблю этот фильм. Не знаю, откуда журналисты взяли, что ненавижу. Это неправда. И очень интересно, когда была премьера «Аманата» — одной из крайних моих картин, которая шла в больших залах, в кинотеатрах висел большой постер. А напротив — маленький постер, меняющийся, где появлялась «Маленькая Вера». Привет из прошлого настоящему.

— Это точно. А если говорить о прошлом, каким вы были? Может, поделитесь своими воспоминаниями?

— Когда я был маленьким, мы жили в старом деревянном доме на улице Димитрова, сейчас это Якиманка. Рядом был детский садик, и меня иногда прямо из открытого окна переправляли на его территорию. Потом мы переехали в Чертаново, в обычную ничем не примечательную девятиэтажку. Еще я хорошо помню дом дедушки Матвея на «Третьяковке». Мамин отец был героическим мужиком, воевал в коннице Буденного. Потом стал простым работягой, который старался все сделать для семьи и детей, а их у него было шестеро. Жили бедно и тесно. Потом домик, где я так часто бывал в детстве, забрали под офисы. Именно у деда Матвея я ощущал свой клан. Своих двоюродных и троюродных сестер и братьев воспринимал как родных.

— Вас сразу интересовали театр, кино или были другие увлечения?

— Их было море. Я писал стихи, прыгал с парашютом, занимался музыкой. Увлекался фотографией, да так, что в один прекрасный день моя квартира стала похожа на фотолабораторию — в каждом свободном уголке стояли какие-то линзы, увеличители. Я много лет занимался бальными танцами профессионально и даже становился призером Москвы. Но в восьмом классе вымахал сантиметров на пятнадцать, раздался в плечах и танцы забросил. У меня остался хоккей, в который я играл всю жизнь за разные команды — «Золотая шайба», «Авангард», а потом «Крылья Советов». Я до сих пор продолжаю играть...

С мамой Любовью Матвеевной. Фото: из архива А. Соколова

— Интересно, какая у вас первая запись в трудовой книжке?

— Она не имеет никакого отношения к творчеству. Может быть, вы помните, во всех советских школах был УПК, где дети осваивали разные профессии. Там я выучился на слесаря-сантехника. Отец у меня был главным инженером ПМК-24. Он помог устроиться в свою контору. Я подрабатывал помощником сантехника, потом сантехником. Неплохо зарабатывал. Уже с пятнадцати лет не брал у мамы ни копейки. И купил ей с первых заработков стиральную машину «Малютка». Помню, когда положил на стол зарплату, мама прослезилась. Все было как в кино. Страшно этим гордился. Мне казалось: ну вот, и я стал серьезным рабочим человеком.
В старших классах я летом отправился с отцом на БАМ. Халтуры было много. Мы проводили тепло в дома. У меня к тому времени уже имелся высокий 5-й разряд. Там я и заработал на свою первую машину — «Жигули» канареечного цвета. Они были подержанными, но все равно — красота!

— После школы вы поступили в МАТИ — Московский авиационно-технологический институт. Я так и не могу понять, когда у вас родилось увлечение сценой?

— В школе. Однажды в девятом классе я случайно попал в Щукинское театральное училище к Катину-Ярцеву на показ. Меня все это захватило, увлекло. Но все же театр для меня был какой-то другой планетой. Мысль о том, чтобы стать актером, я гнал от себя много лет. Начиная об этом думать, нервничал. А когда проходил мимо театрального института, волновался настолько, что поднималась температура. У меня даже были несмелые шаги в сторону сцены — я записался в драмкружок МАТИ. Правда, очень быстро выяснилось, что я практически профнепригоден: деревянный, ужасно зажатый. В общем, таким на сцене не место.

— Но вы все же поступили в Щукинское училище. Как на это решились?

— Мне исполнилось 24 года — критическая возрастная черта, после которой можно прекращать мечтать об актерстве. И я понял: сейчас или никогда. Лучше сделать и провалиться, чем не сделать и потом всю жизнь жалеть. Я рискнул. Конкурс был сумасшедшим — почти 300 человек на место... И, знаете, меня взяли.

На курсе я оказался самым старшим. Очень серьезно относился к учебе. Приходил к восьми утра, уходил в полночь. Никаких пьянок-гулянок. Почти... Все время — только учеба. Преподаватели у нас были блестящие. Один из них — Юрий Васильевич Катин-Ярцев, выдающийся педагог и актер, которого все знают в первую очередь по роли Джузеппе из «Приключений Буратино». Как-то на занятия для этюда я принес свои тетради по химии полимеров, которую изучал в МАТИ. Он попросил:

— Покажи, — стал их перелистывать, а там одна формула — на десять страниц. Спросил: — Неужели это можно запомнить?

— Да легко, — ответил я и начал объяснять про бензольное кольцо.

Юрий Васильевич изумленно сказал:

— Зачем же ты пошел в театральный, если у тебя такая голова и ты можешь во всем этом разобраться?

— Он научил вас в итоге быть свободным на сцене?

— И он, и другие педагоги — Людмила Ставская, Михаил Борисов. В любом случае, во время учебы в Щукинском училище произошел какой-то перелом... Меня как-то само отпустило. Мне настолько в кайф стало выходить на сцену! Могу вспомнить только один-единственный эпизод, когда мне было тяжело и непонятно. Владимир Этуш взялся делать со мной отрывок, а он настолько авторитарен, что задавил меня полностью. Я от обиды плакал на площадке. А в остальном все складывалось хорошо. Потом зажим у меня случился уже в «Ленкоме», когда я впервые вышел в роли Главного Сочинителя в «Юноне и Авось». Я должен был петь — вышел, открыл рот, а звук не шел. Я не понимал, что со мной происходит. Александр Садо, вокалист театра, мне подмигнул: мол, я сейчас поддержу. Ребята из «Аракса» дважды сыграли вступление, Сашка уже подошел к микрофону, и вдруг из меня звуки какие-то стали выходить, я что-то проскрипел, потом выскочил за кулисы, говорю: «Что это такое?» Меня отправили обратно на сцену. Потом объяснили. Оказалось, это у меня связки свело. Было и трагично, и комично одновременно. Коля Караченцов, наш граф Резанов, отвернувшись от сцены, содрогался от беззвучного смеха... А потом, как говорится, Остапа понесло, у меня не было никакой боязни. Я и сейчас не волнуюсь перед выходом на сцену. У меня другое. Испытываю страх, когда начинаю что-то новое, то есть белый лист и еще не понимаешь, что делать. Тогда сердцебиение и мысль: какого хрена ты в это лезешь? И так каждый раз.

В роли Николая I в фильме «Аманат». Фото: Vostock Photo

— Известность вам принесло кино. А как все началось?

— Счастливый случай. Вообще, вся жизнь — цепочка неслучайных случайностей. Была весна, я оканчивал первый курс, и одна знакомая попросила ее подвезти на Киностудию Горького на пробы. Я с радостью согласился, понимая, что получаю шанс проникнуть в святая святых. И воспользовался этим шансом на 100 процентов. Стал гулять туда-сюда по коридорам мимо открытых дверей, на которых висели таблички с названиями фильмов. Блуждал на авось и вдруг увидел, что в одной из студий меня зацепили взглядом. Я это отметил, но виду не подал. Прошел еще пару раз. А потом из дверей появилась ассистентка и пригласила на встречу с режиссером Виталием Макаровым. Он собирался снимать фильм «Она с метлой, он в черной шляпе». Меня утвердили. Так я попал в кино.

— Я помню этот фильм, смотреть его можно было только в стереоочках в специальном кинозале.

— Да, это был стереофильм. В Москве его показывали только в одном кинотеатре — в «Октябре». Я помню, как отпрашивался в день премьеры у Катина-Ярцева. У меня по расписанию целый день были с ним занятия по актерскому мастерству. Подошел к нему с утра и попросил: «Юрий Васильевич, первый раз в жизни показывают фильм со мной. Можно, я пойду посмотрю?» Он отпустил. Первый сеанс был часов в девять. Я занял место в зале, надел специальные очки и... увидел себя. Кошмарное зрелище! Глазки подведены, ресницы накрашены. С того сеанса я слинял, не досидев до конца. Но потом любопытство взяло верх, подошел к Катину и говорю: «Юрий Васильевич, надо еще раз посмотреть. Я ничего не понял». Он отпустил. И я прибежал на следующий сеанс. В общем, просидел все пять сеансов до самого вечера. На последнем мне уже все нравилось, я был счастлив и готов к раздаче автографов. Специально картинно задержался в дверях, бросая последний взгляд на титры, и наконец-то услышал долгожданные слова: «О! А это же вы в фильме снимались?» Я радостно закивал.

Теперь, когда вижу отрывки из фильма, улыбаюсь. Конечно, все наивно сыграно. И это понятно. Я же не знал, как снимают кино. Перед началом всей этой истории советовался с педагогами, и они сказали, что так как профессией я не владею, нужно быть собой. Партнеры у меня оказались замечательные — Нина Русланова, Михаил Кононов, Михаил Светин, клоун Александр Фриш. Там снимались еще совсем молодые Маша Евстигнеева и Володя Пресняков, но даже и на их фоне я был зеленым. Но я этот фильм очень люблю. На площадке пребывал в эйфории, дрожал от переполнявших меня эмоций, как щенок, который впервые попал на улицу и втянул носом воздух. Даже сейчас, когда об этом фильме говорю, вспоминаю ту атмосферу, те цвета, запахи на площадке. Мы снимали в квартире на Калининском. На лестничной клетке шел ремонт и жутко пахло масляной краской. А в квартире по соседству почему-то каждый день жарили яичницу. И вот на эти для кого-то не самые приятные запахи я всю жизнь реагирую очень положительно. Для меня они счастливые и в моем сознании неразрывно связаны с кинематографом.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Марина Зудина: Марина Зудина:

Большое интервью с Мариной Зудиной

Караван историй
Маргарита Терехова. Убегающая в темноту Маргарита Терехова. Убегающая в темноту

Сноб размышляет о судьбе актрисы Маргариты Тереховой

СНОБ
Анастасия Стежко. Празднование жизни Анастасия Стежко. Празднование жизни

Со стороны человеку часто нужны не действия, а простое участие и сочувствие

Коллекция. Караван историй
Фарт инженера Павлуцкого Фарт инженера Павлуцкого

В местах этих на долю человека выпадет немало испытаний

Наука и жизнь
Дмитрий Нагиев: Дмитрий Нагиев:

У нас твоя карьера от таланта не зависит

Караван историй
Очищение крови Очищение крови

Рассказываем, как убрать из крови (а значит, и из всего организма) все лишнее

Лиза
Елена Яковлева: Елена Яковлева:

Я здесь абсолютно спокойно себя чувствую. Это мое место

Караван историй
Правила самогонщиков: почему медь вкуснее нержавейки и как отсечь хвосты на глаз Правила самогонщиков: почему медь вкуснее нержавейки и как отсечь хвосты на глаз

Рано или поздно любой благородный муж приходит к мысли о самогоноварении

Maxim
Филипп Гончаров: «Когда снимал Водянову, думал, будет самая сложная съемка в жизни, а оказалось - самая легкая!» Филипп Гончаров: «Когда снимал Водянову, думал, будет самая сложная съемка в жизни, а оказалось - самая легкая!»

Съемка знаменитостей — задача непростая. Но ТАК удается только Филиппу Гончарову

Караван историй
«Как же это по-английски?»: почему мы так быстро забываем иностранные языки «Как же это по-английски?»: почему мы так быстро забываем иностранные языки

Случалось ли вам забывать, как пользоваться иностранным языком?

ТехИнсайдер
100 са­мых-самых 100 са­мых-самых

Большая Светская Энцикло­пе­дия Tatler.

Tatler
Эмили Ратаковски, Шакира и другие роскошные женщины, которым изменили мужья Эмили Ратаковски, Шакира и другие роскошные женщины, которым изменили мужья

Даже звезды порой сталкиваются с циничным обманом

VOICE
Евгений Ткачук. Мой путь Евгений Ткачук. Мой путь

Есть ощущение, что путь мой возник еще до моего рождения

Коллекция. Караван историй
Непотопляемая: история Вайолетт Джесcоп, выжившей в трех кораблекрушениях, включая Непотопляемая: история Вайолетт Джесcоп, выжившей в трех кораблекрушениях, включая

Реальная жизнь Вайолетт Джесcоп была покруче любого сценария

VOICE
«Зимой дешевле снимать квартиру, чем закупать дрова»: как живут в современных коммунах «Зимой дешевле снимать квартиру, чем закупать дрова»: как живут в современных коммунах

Парижской коммуны давно нет, но другие коммуны все еще существуют

Вокруг света
Никогда больше: как Германия формирует нетерпимость к преступлениям прошлого Никогда больше: как Германия формирует нетерпимость к преступлениям прошлого

Наследие катастроф XX века заставляет Европу пересматривать отношение к истории

Forbes
Как произвести замену двигателя и оформить ее в ПТС Как произвести замену двигателя и оформить ее в ПТС

Какие моменты нужно учесть при замене мотора?

РБК
От чего стоит отказаться при повышенном сахаре в крови: 9 опасных продуктов, о которых должен знать каждый От чего стоит отказаться при повышенном сахаре в крови: 9 опасных продуктов, о которых должен знать каждый

От эти продуктов лучше отказаться — на время или навсегда

ТехИнсайдер
Только не сейчас Только не сейчас

Что делать, если зубная боль настигла в разгар отпуска

Лиза
Как отрастить ресницы — советы экспертов и правила ухода Как отрастить ресницы — советы экспертов и правила ухода

Сделать ресницы длиннее помогут эти процедуры

РБК
Имеет значение: чего боятся мужчины Имеет значение: чего боятся мужчины

Топ-3 списка мужских страхов и рекомендации специалиста

Psychologies
Растеряши и непоседы Растеряши и непоседы

Что такое СДВГ у детей и взрослых

Лиза
Как сохранить желание: интервью с сексологом Как сохранить желание: интервью с сексологом

Можно ли сохранять сексуальный аппетит на протяжении долгого времени?

Psychologies
Болезнь тридцатилетних. Что такое кризис четверти жизни и как его правильно прожить Болезнь тридцатилетних. Что такое кризис четверти жизни и как его правильно прожить

Почему люди испытывают кризис четверти жизни?

Inc.
«Становится все абсурднее»: Александр Хант о фильме «Межсезонье» и самоцензуре в кино «Становится все абсурднее»: Александр Хант о фильме «Межсезонье» и самоцензуре в кино

Режиссер Александр Хант — о новом поколении, свободе и новой цензуре

Forbes
Принцесса и драконы: 7 теорий заговора вокруг гибели Дианы Спенсер Принцесса и драконы: 7 теорий заговора вокруг гибели Дианы Спенсер

За 25 лет после гибели Дианы возникло много конспирологических теорий ее кончины

Правила жизни
Сосредоточьтесь на чем-то одном: как многозадачность вредит нашему здоровью и отношениям Сосредоточьтесь на чем-то одном: как многозадачность вредит нашему здоровью и отношениям

Многозадачность на самом деле снижает нашу общую продуктивность

Psychologies
Люди задействовали разные части мозга при мыслях о близком круге и остальных знакомых Люди задействовали разные части мозга при мыслях о близком круге и остальных знакомых

При оценке близких друзей почти половина пользуется «внутренним чутьем»

N+1
Болезнь Вирджинии Вулф: 5 практик помощи при соматизации Болезнь Вирджинии Вулф: 5 практик помощи при соматизации

Сегодня телесные проявления душевных переживаний называют соматизацией

Psychologies
Рыбников и Ларионова: неидеальная история любви самой красивой пары советского кинематографа Рыбников и Ларионова: неидеальная история любви самой красивой пары советского кинематографа

Николай Рыбников всю жизнь любил только одну женщину - Аллу Ларионову

VOICE
Открыть в приложении