Хранительница знания: как 14-летняя узница Освенцима создала в концлагере подпольную библиотеку
В издательстве Popcorn Books выходит роман, основанный на реальной истории 14-летней узницы концлагеря Диты Краус
![640675fa-da07-4505-bafb-f2e888b34b5c.jpeg__1573819180__26721.jpeg](https://cs.kiozk.ru/content/article/sfa/zv3/vki/1bvzm9fzrogdpors0zwhqt2/nkq5fc.jpg?v=1&temp_url_sig=SspK1Ypg395zEe23fyAY6w&temp_url_expires=1722161371)
Четырнадцатилетняя Дита попадает в лагерь смерти и становится ответственной за подпольную библиотеку. Как остаться в живых и сохранить сокровище? Испанский журналист Антонио Итурбе написал художественный роман «Хранительница книг из Аушвица», основанный на реальных событиях. С разрешения издательства, Forbes Woman публикует отрывок, посвященный воспоминаниям главной героини о своем детстве в Праге и приходе немецких войск в город.
![](https://cdn.forbes.ru/files9c8baa49-25e4-48f8-a756-cdbf99563e1a.jpeg__1573819269__35624.jpeg)
Вцепившись руками в дряхлые книжки, вполне способные довести ее до газовой камеры, Дита с тоской глядит на ту счастливую девочку, которой была когда-то. Когда они вместе с мамой ходили за покупками в центр города, ей так нравилось останавливаться на Ратушной площади перед курантами, но не для того, чтобы увидеть процессию раскрашенных персонажей, — нужно признать, что скелет пугал ее гораздо больше, чем она сама готова была себе признаться. Останавливаться перед башенными часами ей нравилось потому, что ее забавляло осторожное — исподтишка — разглядывание прохожих, многие из которых оказались в столице проездом, нравилось наблюдать за выражениями их лиц, за их сосредоточенным ожиданием появления механического дефиле при бое курантов. Девочке едва удавалось сдержать улыбку при виде изумления на лицах зрителей и их глуповатого хихиканья. Она тут же придумывала им прозвища. С ноткой грусти вспоминает Дита о том, что одним из ее любимых развлечений в те времена было придумывать прозвища всем встречным и поперечным, но в первую очередь — соседям и знакомым родителей. И без того долговязую пани Готтлиб, которая имела обыкновение вытягивать шею, чтобы прибавить себе важности, она назвала «пани Жирафа». А обойщика из расположенной на первом этаже лавки, тщедушного, с абсолютно лысой головой, она окрестила «пан Шароголовый». Она помнит, как бежала вслед за трамваем, названивавшим в свой колокольчик, когда состав изгибался на повороте, выезжая на Староместскую площадь, а потом терялся из виду, углубляясь в извилистые улочки квартала Йозефов, а Дита со всех ног пускалась бежать к лавке пана Орнеста, где мама покупала материал на зимнюю одежду для дочки — пальто и теплую юбку. Она до сих пор помнит, как нравилась ей эта лавка, входную дверь которой украшала светящаяся вывеска с разноцветными кругляшками: огоньки загорались по очереди — снизу вверх, а потом еще и еще раз, все с начала.