Эволюция Бейонсе
За более чем два десятилетия в центре внимания Бейонсе переросла статус поп-иконы и превратилась в настоящий культурный феномен. Она превзошла все ожидания и поменяла наши представления о способности искусства влиять на то, как мы видим себя и друг друга. Но для нее самой в 40 лет все только начинается.
Женщины, родившиеся в начале 80-х, стали частью последнего поколения, успевшего пожить в аналоговом мире, и первого, обнаружившего себя в новой диджитальной реальности. Детство Бейонсе совпало с пиком популярности домашнего записывающего оборудования: видеокамер, стереосистем, которые позволяли перенести на пленку собственный голос, синтезаторов, на которых можно было подобрать любой звук, и персональных компьютеров, сводивших все это в единое целое. Раньше девочки искали свои отражения в зеркалах и картинках из журналов, а свои голоса слышали в отзвуках эха – новое же поколение познакомилось с головокружительной точностью воспроизведения. В ней было что-то дестабилизирующее: вот твой голос, каким ты его знаешь, – а вот он уже совсем другой, в записи.
Бейонсе Ноулз-Картер выросла в эпоху диджитал-революции, и умение работать с этим диссонансом – часть ее креативной суперсилы. Она превратила свою компанию Parkwood Entertainment в медиаимперию, включающую модную линию IVY PARK. Она воспитывает трех детей, девятилетнюю Блю Айви и четырехлетних близнецов Руми и Сэра, вместе с Джей-Зи. Вдвоем с мужем они только что стали «лицами» бренда Tiffany & Co., который начинает новую жизнь под эгидой LVMH. А еще она записывает долгожданную музыку и занимается проектами, обещающими стереть старые границы и открыть для нее новые горизонты.
Так я звучу на самом деле? Именно это хочу транслировать в мир? На эти вопросы Бейонсе по-разному отвечала каждые десять лет. И сегодня, накануне 40-летия, она слушает только собственный голос.
4 сентября вам исполнится 40. Если оглянуться назад – чему вас научило каждое десятилетие?
Первые десять лет моей жизни прошли в мечтах. Я по природе интроверт и в детстве особо ни с кем не общалась. Большую часть времени я проводила в собственном мире, а компанию мне составляло мое воображение. И сегодня я благодарна судьбе за эти годы молчания. Застенчивость научила меня эмпатии и подарила способность чувствовать людей. Я давно переросла свою стеснительность, но не уверена, что без тех долгих дней наедине с собой смогла бы сегодня мечтать так масштабно.
В семь лет я уже выступала на танцевальных и вокальных конкурсах. На сцене я всегда чувствовала себя в безопасности. Но поскольку часто была единственной темнокожей девочкой среди участников, рано начала понимать, что, если я хочу победить, должна петь и двигаться в два раза лучше остальных. А еще – работать над харизмой, остроумием и обаянием. В девять я стала брать уроки вокала у оперной певицы, а к десяти записала 50 или 60 песен – на пленку, конечно, никаких Pro Tools тогда не было.
В 13 я впервые повредила связки – слишком много часов подряд пела в студии. Мы только-только получили первый контракт, и я страшно боялась, что навсегда потеряю и голос, и карьеру. Доктор прописал мне молчание – так на целое лето я снова погрузилась в тишину.
Мои подростковые годы были полностью посвящены работе. Все как в стихе из послания Иакова (2:17), который я часто слышала в детстве: «Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе». Одного видения и желания недостаточно – нужно приложить конкретные усилия. Я решила, что все свои силы направлю на то, чтобы узнавать новое и становиться лучше. В школе никто даже не догадывался, что я пою, – я и говорила-то очень редко. Вся моя энергия уходила на Destiny’s Child, наши попытки подписать контракт со звукозаписывающей компанией и стать профессиональными музыкантами. Я не тратила ни минуты времени на то, что не делало меня хоть на шаг ближе к цели. Никаких тусовок и вечеринок – я пожертвовала всем, что отвлекало меня от самого важного. Будучи молодой темнокожей женщиной, я испытывала особое давление: чувствовала на себе взгляды посторонних людей, ожидавших от меня малейшей ошибки, и понимала, что не имею права оступиться и подвести семью, которая столько всего сделала ради нас с девочками. Поэтому я стала самым осторожным, профессиональным и взрослым тинейджером, которого вы только можете себе представить. Я хотела разрушить все стереотипы о темнокожих суперзвездах – от тех, что связаны с алкоголем и наркотиками, до распространенного мнения, что женщины моей расы всегда чем-то недовольны. Я знала, что мне выпал редкий шанс, и понимала, что другого такого не будет. Я отказала себе в праве на ошибку – но и во многом другом тоже.
С 20 до 30 лет я закладывала фундамент своей карьеры и своего наследия. Я полностью сфокусировалась на коммерческом успехе, первых местах в чартах и на своем креативном видении, которое стремилась донести до публики, невзирая на все преграды. Я дошла до предела собственных возможностей и узнала, какая магическая сила заключена в слове «нет». В 27 я обрела независимость и основала Parkwood Entertainment. В те годы не существовало ни одной компании, которая делала бы то, что мне было нужно, и управлялась бы так, как это видела я. Пришлось самой создать крутой конгломерат – креативное агентство, звукозаписывающий лейбл, продакшен-студию, – чтобы с нуля работать над важными для меня проектами. Я хотела быть собственным менеджером и иметь в своем активе компанию, в которой превыше всего ценились бы искусство и креативность.
Я нашла молодых и независимых визионеров и стала с ними сотрудничать, а на ключевые должности решила взять сильных женщин – хотя в индустрии тогда заправляли в основном мужчины. Я искала в команду людей, которых еще не успела развратить корпоративная культура и которых не испугают мои самые странные идеи. Людей, которые смогут со мной поспорить, но при этом не станут заученно повторять, что вот так делать точно нельзя. Помню, как однажды на совещании мне сказали, что, согласно данным исследования, моим фанатам не нравятся черно-белые фотографии. И если на обложке пластинки не будет цветного портрета, хороших продаж можно не ждать. Вот тут я по-настоящему разозлилась. Почему какое-то агентство указывает мне, что делать, на основании какого-то опроса? Кто у них был в фокус-группе? Как вообще можно сводить живых людей к таким обобщениям? Насколько это исследование точное? Включили ли в него всех, кому я хочу дать голос? Конечно же нет. И эта бездушная корпоративная фраза «Исследования показывают…» так меня зацепила, что все промоматериалы для следующего проекта я решила сделать в ч/б – в том числе видео на треки Single Ladies и If I Were a Boy и фотографии Питера Линдберга для альбома I Am... Sasha Fierce. Кстати, этот диск стал самым успешным за всю мою карьеру. И теперь при принятии любых деловых решений я стараюсь руководствоваться только понятными человеческими чувствами и эмоциями.