Люди года 2016
Писатель года
Борис Минаев
С автором лучшего романа года «Мягкая ткань. Книга первая. Батист» GQ попросил поговорить писателя и журналиста Игоря Свинаренко. Беседа двух титанов быстро свернула на кривую дорожку русской духовности.
Мы встретились с лауреатом в клубе «Петрович», где у меня soft-офис, — по той же схеме, по какой дон Корлеоне в кафе обсуждал бизнес. Писатель прибыл на интервью из своего имения под старинным Боровском, где он погружается в русское прошлое, — настоящее‑то не слишком уютно. Интервью стало продолжением давно начатого разговора — о судьбах России, литературе, бабах и водке.
GQ Боря, ты стал писателем года по версии GQ. Не обидно, что тебя понизили в статусе? Теперь ты модный персонаж, светский лев. А мог бы выступить в жанре «Не могу молчать!».
Борис Минаев Ну почему обидно? Да, я знаю, что коллеги по цеху будут скептически ухмыляться. Ну и что? Пусть вас сделают сначала писателем года по версии GQ! Вот тогда и будете ухмыляться, братья и сестры.
Ты называешь себя графоманом. А это хорошо или плохо? Правильно ли — быть графоманом?
Я за свою жизнь написал адские тысячи страниц, которые оказались никому не нужны, — какие‑то неудачные «школьные повести», кучу набросков, сценарии для агитбригад, пьесу для Театра юного зрителя и еще невероятное количество забытых мною статей и текстов для всяких газет и журналов. Тем не менее мне каким‑то образом удалось написать что‑то, что можно хотя бы дарить знакомым с гордой надписью «от автора». Наверное, это судьба всех пишущих, но мне почему‑то кажется, что в моем случае количество мусора перевалило за все разумные пределы. Я бы очень хотел, чтобы все мною написанное имело какую‑то непреходящую ценность или чтобы я хотя бы помнил, где вся эта хрень лежит. С другой стороны, писать мне никогда не скучно и не противно. Главное — дать самому себе «задание» (а еще лучше, чтобы его дали другие люди). Я пламенно люблю это занятие само по себе. Может быть, благодаря этой нелепой усидчивости я когда-нибудь и достигну олимпийских высот, но вряд ли сам это пойму. Графоман и есть графоман.