Фотограф Юрий Рост: Каждое время оставляет человеку возможность подкручивать усы вверх
Юрий Рост 1 февраля расскажет зрителям «Современника» о своих знаменитых современниках и жизни театра, за которой следит более полувека. «Сноб» встретился с легендарным фотографом, журналистом и писателем и расспросил его о времени, профессии и правилах жизни
О городах и времени
Время условно. Мы сами нарезаем его на отрезки. Годы в разных календарях и религиях разные. Если какой-то известный человек достойно, а иногда недостойно, как деспот, прожил жизнь, люди иногда называют соответствующий период времени его именем. Например, говоря «сталинский режим», мы подразумеваем определенный отрезок времени.
Для меня время составляют люди, жившие рядом со мной.
У меня есть четыре главных города, даже четыре с половиной: Киев, Ленинград, Москва, Тбилиси и частично Одесса. В каждом из них — кусочек моего сердца. Эти города существовали для меня до той поры, пока там жили мои близкие друзья. Я берегу остатки городов, которые во мне живут. Например, в Питере остались Слава Виноградов — выдающийся документалист, Нина Попова, которая была хранителем Музея-квартиры Пушкина, Володя Гречухин, трубочный мастер. Можно еще перечислять, но именно они сохраняют атмосферу.
Как изменились эти города? Не знаю. Наверное, что-то потеряли. Пришла другая генерация людей, для которых они имеют другой смысл, что совершенно нормально. Это смысл их круга общения. Я не пытаюсь туда вклиниться. Если кто-то из этого поколения читает мои книги — я благодарен. И значит, я не сфальшивил, сказал те вещи, которые понятны.
О друзьях и потерях
Одной из главных примет времени для меня стала потеря друзей. Не хочется об этом говорить, но за последние два года ушли, возможно, самые близкие. Я их терял и раньше, но теперь как-то по экспоненте.
Данелия, когда я не хотел устраивать дни рождения, говорил: «Ты знаешь, надо. Потому что в следующем году, возможно, кого-то из этих людей ты уже не увидишь». Я очень благодарен ему за эту вроде бы простую мысль.
Недавно умер Найман. Это совершенно драматическая история для многих, а для меня она еще и окрашена тем странным обстоятельством, что я видел Анатолия буквально за три дня до этого. Мы весело и радостно общались, он выглядел бодрым и здоровым человеком. Не могу сказать, что у нас с Найманом были близкие отношения, но они были доброжелательными, и это немало.
Для молодого поколения уходящие люди — это просто известные имена писателей, театральных художников, режиссеров, а для меня это друзья, с которыми были связаны, может быть, лучшие годы жизни. Хотя все годы лучшие. Уверен, что каждое время оставляет человеку возможность подкручивать усы вверх.
