Главдолгострой
Почему у Олега Дерипаски не получилось создать успешный строительный бизнес.
Район Парнас на севере Санкт-Петербурга долгое время представлял собой унылую пустошь, зажатую между частным сектором и промзоной. Но когда в мае 2007 года городские власти выставили его на продажу, за участок площадью 270 га разгорелась ожесточенная борьба. Начальная цена составляла 665 млн рублей, застройщики, среди которых были группа ЛСР Андрея Молчанова и структуры Виктора Вексельберга, готовы были выложить за него не более 3 млрд рублей. Но торги быстро вышли из-под контроля. Цену начала разгонять компания «Главстрой-СПб» — зарегистрированная за пять месяцев до аукциона структура «Главстроя», строительного холдинга Олега Дерипаски.
«Было заметно, как по мере роста цены у людей менялись лица, — вспоминает торги Артур Маркарян, возглавлявший тогда «Главстрой». — Когда сумма перевалила за 5 млрд рублей, у всех стали трястись руки». В итоге земля досталась «Главстрою» за 7,1 млрд рублей. Покупку курировал лично Дерипаска, планировавший построить в этом месте более 2 млн кв. м жилья.
С 2004 по 2007 год цены на жилье в Москве и Санкт-Петербурге выросли в два раза. Миллиардер, недавно ставший крупнейшим акционером объединенного «Русала», был привлечен высокой прибыльностью девелоперского бизнеса и создавал строительную империю, скупая крупные компании и земельные участки. По оценкам Forbes, он потратил не менее $4 млрд за три года.
Перед кризисом 2008 года стоимость строительных активов Дерипаски оценивалась в $8 млрд. Основу «Главстроя» составляли два предприятия почти c 50-летней историей. Во-первых, крупнейший московский подрядчик «Главмосстрой». В советские времена он участвовал в строительстве Государственного Кремлевского дворца и гостиницы «Россия», в середине 2000-х возводил ежегодно 1 млн кв. м недвижимости. «Главмосстрой» Дерипаска купил у структур Сулеймана Керимова через несколько месяцев после того, как тот получил компанию от членов семьи бывшего московского чиновника Александра Воронина. Во-вторых, корпорация «Трансстрой», созданная на базе Министерства транспортного строительства СССР и строившая МКАД и первые частные железные дороги. Кроме того, у Дерипаски были акции европейских строительных гигантов: 30% австрийского Strabag и 9,9% немецкого Hochtief. И еще большой земельный банк в Москве, Санкт-Петербурге и регионах — в собственности «Базэла», холдинга Дерипаски, было много советских предприятий, на месте которых можно было строить жилье и коммерческую недвижимость.
Сегодня компании, входившие в «Трансстрой», находятся на разных стадиях процедуры банкротства и долгие годы судятся с бывшими заказчиками. Процедура банкротства введена и в «Главмосстрое», уже несколько лет компания не может заключить мировое соглашение с кредиторами. По строительному бизнесу Дерипаски мощно прошлись два кризиса. Что еще помешало миллиардеру?
Олимпийский удар
В сентябре 2015 года в Сочи проходил конкурс «Новая волна», и в яхтенном порту «Имеретинский» под Адлером пришвартовалась 150-метровая яхта Dilbar Алишера Усманова. Любоваться ее очертаниями на фоне моря можно было с балконов белоснежных домов, выстроившихся вдоль побережья, в них во время Олимпиады 2014 года жили спортсмены и чиновники.
Сразу после игр апартаменты в бывшей Олимпийской деревне (сейчас ЖК «Имеретинский») выставили на продажу. Как выяснила немецкая газета Die Presse, первые продажи шли по закрытым спискам. Спрос подстегнул крымский конфликт: среди покупателей были не только менеджеры крупнейших компаний, но и сотрудники силовых ведомств и военные. Владелец консалтинговой компании MACON Илья Володько отмечает, что проектов, подобных «Имеретинскому», в Сочи нет.
Олимпийскую деревню, как и марину построил «Главстрой». В них, а также в реконструкцию аэродрома Сочи Дерипаска вложил 45 млрд рублей (из них 35 млрд рублей занял во Внешэкономбанке). А «Трансстрой» работал в предолимпийском Сочи на крупных господрядах, например строил дублер Курортного проспекта. Но реальность оказалась далека от бизнес-плана. Яхтенная марина изначально строилась как грузовой порт, который должен был принять на себя основной поток грузов для олимпийского Сочи. Но из-за разрушившего его в конце 2009 года шторма порт сдали на год позже срока. В итоге грузопоток перебросили на железную дорогу, объем перевалки через порт оказался в пять раз ниже плана. Апартаменты планировали продавать по договорам долевого участия еще в 2011 году. Но против этого возражал кредитор, Внешэкономбанк. Теперь ЖК «Имеретинский» находится в залоге у банка, с ним согласовывают цены и объемы продаж. И пока продано около 30% из 180 000 кв. м.
Сложности были и с Курортным проспектом. «Трансстрой» выступал здесь субподрядчиком «Мостотреста», который с 2010 года контролируют структуры Аркадия Ротенберга. Несколько лет после Олимпиады компании в суде не могли договориться о том, какова была реальная стоимость строительства.
Экс-менеджеры «Главстроя» признают, что при подготовке к Олимпиаде экономическая сторона проектов далеко не всегда учитывалась — все-таки речь шла о стройке национальной значимости, и Дерипаска лично обещал Владимиру Путину сдать олимпийские объекты. В 2016 году ВЭБ пошел навстречу Дерипаске и другим «олимпийским» инвесторам и продлил выданные им кредиты на 25 лет по ставке 2,5% годовых.
Для австрийской Strabag, участвовавшей в строительстве Олимпийской деревни, это слабое утешение. Сочинская стройка была основой альянса компании с «Трансстроем» в 2007 году: австрийцы планировали получить обороты в €4 млрд и сделать Россию одним из ключевых рынков. Шесть лет спустя глава Strabag Петер Хазельштайнер назвал работу в России «огромным личным разочарованием» и поставил стране диагноз: бюрократизм и вопиющий дефицит компетентных менеджеров. И речь шла не только о впечатлениях, которые австриец получил на берегу Черного моря.
Стадион и рок
После Олимпиады бизнес «Трансстроя» стремительно катился под откос. Сложности возникали почти со всеми подрядами компании. «На строительном рынке после 2014 года начался кризис, — говорит Александра Галактионова, руководитель InfraONE Research. — К нему привели сразу несколько факторов: система госзаказа, которая не позволяет надолго планировать загрузку, нерегулярное финансирование госконтрактов, проблемы с привлечением кредитов — после 2014 года банки традиционно считают строительные компании ненадежными заемщиками».