Факелы свободы: как Эдвард Бернейс заставил курить всю Америку
10 августа в издании The Wall Street Journal вышла статья о новых исследованиях популярного препарата «Оземпик» (в представлении он уже не нуждается). В материале приводятся истории ряда пациентов, применявших «чудо-укол»: они открыли его новые «побочные» эффекты — повышение либидо и фертильности у женщин. Что ж, редакция «Правил жизни» внимательно следит за рекламной кампанией препарата (пиар-команда у «Оземпика» собралась действительно талантливая) и вспоминает еще одного гениального маркетолога, трудами которого зачитывался даже Геббельс.
Эдвард Бернейс родился в 1891 году в Вене в семье Эдди Бернейса и Анны Фрейд, родной сестры Зигмунда Фрейда. Когда мальчику был всего год, родители эмигрировали в Нью-Йорк. Отец построил успешную карьеру в сфере сельского хозяйства (торговал зерном на биржах) и хотел, чтобы единственный сын пошел по его стопам, поэтому денег на образование не жалел — лучшие учителя, частная школа, затем Корнеллский университет, где Эдвард получил степень бакалавра в области сельского хозяйства. Однако Бернейс-младший выбрал профессию журналиста.
Первый успешный кейс он собрал в 22 года, когда работал пресс-секретарем на Бродвее. Задача была не из легких: актер Ричард Беннет попросил Эдди-младшего продвинуть новую пьесу «Порченые» — о секс-работницах (и это в 1913 году в пуританской Америке). Будь на месте Бернейса кто-то другой, идея провалилась бы на стадии зародыша. Однако наш герой придумал гениальный план — организовал фонд борьбы с венерическими заболеваниями, привлек авторитетных людей в лице Джона Рокфеллера — младшего и Франклина Делано Рузвельта (на тот момент сенатора штата Нью-Йорк) с женой. В рамках деятельности фонда выходили также статьи, в которых настоятельно рекомендовалось посетить постановку «Порченые», — поучительнее не придумаешь. Конечно, план сработал, а Бернейс понял: манипулировать общественным сознанием проще простого — были бы верные инструменты.
Через два года он использует те же приемы для продвижения Русских сезонов Сергея Дягилева. Для Америки 1910-х годов балет был странным увлечением европейцев и не вызывал никаких эмоций. Но Бернейс сделал ход конем — обратился к редакциям совершенно разных журналов (женских, мужских и даже желтых) и манипулировал аудиторией с разных углов. Женщинам рассказывал о красоте балета — костюмах, движениях, самобытности танца. Мужчинам — об изнурительных репетициях и тренировках танцоров. А в бульварной прессе публиковал «сенсации» и «скандалы» об артистах труппы (Нижинского, Немчиновой, Чернышевой и других). Что из этого вышло, мы знаем: американцы рукоплескали, а турне вошло в историю.