«Эзопов язык уже невозможен»: Ольга Сутулова о переменах в кино и женской повестке
Летом 2022 года на платформе Ivi вышел сериал «Спроси Марту» — о жестком, талантливом адвокате, которая защищает только женщин, а сама при этом разрывается между работой и дочерью, которую пытается забрать бывший муж. В главной роли — Ольга Сутулова, которая часто играет сложных и даже антиобаятельных героинь. В интервью главному редактору Forbes Woman Юле Варшавской актриса рассказала о том, как меняется женская повестка в российском кино, как мы будем жить и снимать фильмы и сериалы в новой реальности, а еще о многолетней дружбе с фондом «Вера».
Героиня Ольги Сутуловой, адвокат Марта, редкий женский персонаж для российского кино — женщина, которая в попытке найти компромисс между любимой работой и семьей чаще выбирает первое. И платит за это огромную цену — возможность быть с дочерью. Для нее это не просто работа, а призвание. Пережив, как и многие, столкновение с насилием, харассментом и гендерным неравенством, она приняла решение в своей адвокатской практике защищать только женщин. В каждом эпизоде клиентки Марты сталкиваются с типичными для российского общества проблемами: замалчивание изнасилований, попытки отнять детей со стороны бывших мужей, харассмент на работе и многое другое. Мы слышим, как другие герои сериала произносят самые распространенные гендерные клише, и видим их абсурдность.
Еще одна нетипичная для российского кино черта: авторы проекта даже не пытались сделать Марту однозначно положительным персонажем — это сложный, честный и в каких-то вещах антиобаятельный женский образ. Для Ольги Сутуловой эта актерская задача понятна — в сериале Романа Волобуева «Последний министр» она играла циничную и остроумную чиновницу Ксению Нечаеву, а в «Содержанках» Константина Богомолова — тусовщицу Алису. Среди других работ Сутуловой — сериалы «Троцкий» (2017), «Алиби» (2018), фильм «Иваново счастье» (2021). Кроме того, актрису связывает многолетняя дружба с фондом «Вера», единственной в России НКО, которая занимается поддержкой хосписов и их пациентов.
Forbes Woman поговорил с Ольгой Сутуловой о том, как изменилось отношение к женским персонажам в российской киноиндустрии и какую роль в этом сыграли платформы, какие фильмы мы будем смотреть в новой реальности и почему мы так боимся говорить про умирание, хотя это касается каждого.
— Ольга, мне кажется парадоксальным тот факт, что этим летом у вас вышел сериал «Спроси Марту» — настоящий прецедент того, как нужно снимать отличное кино про женщин, как должна быть сегодня рассказана женская история, — но при этом его никто не промоутирует. Как будто его хотели выпустить максимально тихо. Я увидела его совершенно случайно, хотя обычно получаю десятки писем о новых проектах про женщин.
— Я не думаю, что стоит искать скрытый смысл намеренного замалчивания этой истории. Сериал был сделан для одного из федеральный каналов в 2019 году, еще до пандемии, но в итоге его не стали показывать — и он был куплен платформой. Конечно, мне жаль, что нет рекламы, но я не обижаюсь, потому что понимаю: обычно платформы вкладываются в рекламу собственного контента.
— Это правда грустно, потому что на рынке российских сериалов очень мало таких историй. Интересно, что он был снят еще три года назад. Для нашей киноиндустрии образца 2019 года это ведь совсем революционная штука?
— Да, я не слышала ни об одном проекте, параллельно снимающемся, на эту тематику. Все остальное пришло в индустрию сильно позже, те же «Два холма» (сериал-утопия о мире воцарившегося матриархата. — Forbes Woman), которые хоть как-то касаются этой проблемы. Конечно, были мои «любимые» сценарии, где даже сюжет про женщину-полицейского становится историей о тяжелой женской судьбе. Там все зависит от того, в каком героиня платье. Если она бизнесвуман, у нее красивое платье. Если она полицейский по делам несовершеннолетних, у нее уже не такое красивое платье, 15 детей и, конечно же, муж-абьюзер. В общем, все это никак не отражало современной повестки.
Саша Ремизова (российский сценарист, продюсер, шоураннер. — Forbes Woman) придумала «Спроси Марту», мне кажется, еще в 2017 году. Мы сидели в Ленинграде, и она говорит: «Слушай, есть такая идея. Давай подумаем». В итоге она и автор идеи, и шоураннер. Она придумала героиню, которая живет так, как считает нужным, понимая, что есть вещи, которыми ей придется пожертвовать и, возможно, все это будет очень болезненно. Когда мы работали, у нас не было задачи сделать симпатичного персонажа, что не очень привычно для современного телевидения. Обычно мы все-таки стараемся максимально оправдать героя и сделать его обаятельным для аудитории. Мне же очень хотелось, чтобы Марта не была обаятельной.
— Да, но если бы это был персонаж-мужчина, его антиобаяние и было бы его привлекательной чертой.
— Конечно, он же делает, что хочет. Для него нет никаких правил игры, потому что он работает без принципов. Он жертвует семьей и ребенком, что часто общее место для работающего мужчины, — и это считается очень клевым. А здесь такой персонаж, но женский.
На самом деле я думаю, что сейчас к нам придет еще какое-то количество зрителей. Потому что площадки все же вкладываются в новую продукцию. Но мы просто не успеваем работать, чтобы удовлетворить запросы аудитории, к сожалению. Мы как-то не были готовы к сложившейся ситуации. Сейчас все стараются, пытаются, снимают, но пока мы не можем угнаться за спросом. Поэтому придется пересматривать по второму разу то, что есть.
— Получается, что у этого проекта и шоураннер, и автор, и режиссер (Флюза Фархшатова) — женщины. Вы как-то сказали: «Задалбывает ситуация, когда мужик пишет о тяжелой женской судьбе, при этом сидит в своей однушке с мамой на Ленинском проспекте и просто примерно не представляет, про что речь». В «Спроси Марту» все было по-другому?
— Благодаря команде женщин мы можем говорить о табуированных темах. Например, о том, почему при условии, что надо пожертвовать семьей или работой, раньше женщинам всегда приходилось выбирать семью, а теперь мы имеем право выбрать работу. Вопрос, что мы можем быть плохими в общепринятом смысле, но хорошими для себя, раньше не поднимался, потому что мужчины это не обсуждали. Для них проблема женщины в том, что она одинока. Других вариантов нет. Я понимаю когда ты видишь только 1/1000 грань ситуации, наверное, тяжело быть объективным. А сейчас объективность появляется, пусть и ограниченная правилами, которые позволяют сделать проект успешным. Есть, в конце концов, генпродюсеры платформ, которые принимают товар, и у них есть право на это влиять.
Но тематика очень меняется. У того же «Кинопоиска» мы видим много женских историй и женщин-шоураннеров. Я уверена, что Саша Ремизова как один из их продюсеров разных проектов очень на это влияет. Раньше мы часто работали по принципу: «Какой запрос? На народную комедию. Давайте зафигачим 15 народных комедий». Сейчас Саша говорит о том, что ей интересно, имеет на это право, имеет возможность, имеет влияние и власть, поэтому появляются такие проекты. Или, например, вышел сериал «Псих» Федора Бондарчука с Константином Богомоловым в главной роли. Там тоже много кейсов, которые звучат современно и очень неожиданно.
— Кажется, в том числе с помощью сериалов на международных платформах, мы начали постепенно двигаться в сторону гуманизма в отношении женщин. Вы это как-то ощущаете? В российском кино и в сериалах появляется эта гуманизация?
— К сожалению, «гуманизация» — очень громкое слово. Если мы рассматриваем ее как оправдание женских рефлексий, может быть, но я думаю, что гуманизм — это все-таки другое. В том узком сегменте сценариев и книг, которые я получаю и читаю, я не вижу ничего подобного. Но я точно могу сказать, что появляется понимание той ответственности, которую мы несем, совершая разные поступки. То, чего тоже не было. Конечно, в этом смысле мы немного опаздываем, но у нас, как всегда, свой путь. Эти истории сейчас появляются, их много, часто они раскрываются на примере отношений родителей и детей. С разной степенью таланта, но все равно это важная тема в современном киноразговоре.
Еще существует такая вещь, как специфика платформы, потому что они начинают с этим вопросом определяться. Кто-то делает только «развлекуху», кто-то становится агрегатором. «Кинопоиск» периодически делает какие-то спецпроекты. В этом смысле «Нулевой пациент» был для меня суперважным разговором. И дело не в том, что его снял мой муж Евгений Стычкин как режиссер. Я человек очень строгий и неприятный, поэтому это был вообще первый фильм, который я у него посмотрела. Помимо важного разговора про СПИД, который у нас до сих пор табуирован — что страшно, потому что вокруг него должна быть не истерика, а просвещение, — это история про внутреннюю ложь и внутренний страх. Про внутреннюю цензуру и про то, что мы делаем сами с собой, а не какие-то злые дяди с нами. Я считаю, очень круто, что такой разговор есть на крупной платформе.
— Как вы думаете, будет ли развиваться гендерная повестка в кино в новых условиях?
— Я уверена, что будет, потому что это безопасная и очень важная тема. Она будет развиваться, как и еще какое-то количество подобных тем. Должно же хоть что-то остаться.