Кувшин
Известность пришла к Алексею Поляринову после того, как легендарная «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса в его переводе стала сначала самым ожидаемым (работа над книгой длилась более трех лет), а потом если не самым читаемым, то, во всяком случае, самым обсуждаемым и фотографируемым романом в России. Чуть менее известны другие детали биографии Алексея: например, что по образованию он инженер-гидротехник и в институте его учили строить плотины и рассчитывать прочность бетонных конструкций. Инженером Поляринов не стал, зато выучился на специалиста по тропическим рыбам, сохранив тем самым связь с водной стихией. Кроме того, у Алексея Поляринова вышел роман «Центр тяжести», а также сборник «Почти два килограмма слов», в который вошли эссе, по большей части посвященные американской литературе. Рассказ «Кувшин» – дань любви Поляринова к двум писателям, лучше других описавшим Гражданскую войну в США: Амброзу Бирсу и Кормаку Маккарти.
– Десять долларов.
– Еще чего! Нашел дурака.
– У нас лицензия, пацан, мы шутки не шутим. Ты из какого полка?
– Из двенадцатого.
– Из двенадцатого, значит. Хм-м. Спроси у Гувера. У него брата убили на Булл-Ране. Мы отвечали за тело и доставку. В идеальной сохранности, никаких следов тления. В гробу как живой лежал. А еще в двенадцатом был Марксон. Знаешь, что с ним теперь? В братской могиле, вот что. Ты как хочешь: чтоб тебя в землю и с концами или чтоб родные отпели и по всем обычаям? Сам подумай. Попрощаться с матерью, хоть и после смерти, – это же святое.
Солдат обдумывал слова Белла. Курил папиросу и сплевывал под ноги. Совсем еще мальчишка. Худой, замученный. Мешки под глазами, щеки впалые, по всему видно – недолго осталось. Белл таких за версту чуял, говорил, от них корицей пахнет. Бахман принюхивался, но корицы не чувствовал – запах пота перебивал все остальные. И все же – Белл безошибочно находил в толпе таких солдат – тех, кого точно убьют в следующем сражении, – и обрабатывал до тех пор, пока не подпишут бумаги.
– Ты же христианин, – Белл равнодушно смотрел вдаль. – Я предлагаю тебе христианскую смерть. Еще и со скидкой.
Схема была простая: солдат подписывает договор, его убивают, Белл бальзамирует тело, везет домой и уже там по полной торгуется с родственниками, давит на них и заставляет выкупать мертвого сына, отдать все, что у них есть.
Солдат смотрел под ноги, Бахман стоял чуть в отдалении и по лицу видел – еще чуть-чуть и подпишет.
– Как вы это делаете?
– Что?
– Сохраняете тела? Почему они не гниют?
– Наука. Я химик, – улыбаясь, сказал Белл и за спиной незаметно подал знак Бахману, тот вложил ему в ладонь договор – вписать полное имя, адрес, и готово.
***
Южане пошли в наступление, над полем повис голубоватый пороховой дымок. Забухали мортиры, затрещали штуцеры. Белл и Бахман взошли на холм и расположились под дубом – отсюда открывался отличный вид. У Белла был складной стульчик, он сел на него, расстегнул пиджак, снял и сложил цилиндр, достал из портфеля бутылку шипучки, сорвал крышку ножом и с удовольствием отпил. В реальности сражения – это какая-то унылая, бессистемная возня в синем дыму, с криками и стонами. «Совсем как футбол, – сказал Белл, – в моей стране он очень популярен. Та же возня, те же люди в форме, те же вопли, только без дыма». Бахман стоял рядом и в подзорную трубу наблюдал за битвой.
Когда затих последний залп и голубой дым уже уносило ветром на восток, Белл поднялся, сложил стульчик, застегнул пиджак, расправил и надел цилиндр. Они спустились с холма на поле боя, здесь пахло паленым мясом и чем-то еще – Бахман все не мог понять, чем именно: как будто вырванными зубами. Вопли, стоны, крики о помощи отовсюду. Белл шагал спокойно и невозмутимо, переступая через тела и старательно обходя лужи крови, чтоб не запачкать ботинки. Навстречу им шли трое – тоже гробовщики. Один из них, по всему видно бывалый, приложил два пальца к шляпе. Белл приподнял цилиндр и кивнул.
– Вы его знаете? – спросил Бахман.
Вместо ответа Белл указал пальцем на труп:
– Вот он, наш. Солдат лежал ничком, дыра в затылке.
– Шкурка почти цела. Заворачивай.
Бахман распахнул брезент и втащил на него труп. Впереди показались еще гробовщики. Они грузили тела в телегу. Сразу видно – любители, деревенщина. Все знают, что с телегой на поле боя хрен развернешься. А эти еще и тела бросают абы как, к тому же работают без системы, хватают все, что плохо лежит.
– Джентльмены! – воскликнул Белл. – Прошу прощения, но, кажется, мы имеем небольшое недоразумение. Вы забрали нашего клиента. Вот этот юноша без руки – он наш.
«Джентльмены» обернулись. Один из них, с седой бородой, в красной рубашке, синем комбинезоне и соломенной шляпе – выглядит так, словно украл одежду у чучела на кукурузном поле, – сплюнул в сторону Белла. Бахман напрягся – он знал, чем обычно кончаются такие плевки.
– Чо?
– Мы из агентства «Белл и Бахман». Вот этого бедного юношу зовут Клайв Джозеф Мартин, и он наш клиент. По договору мы обязуемся доставить его тело родственникам в целости и сохранности.