Гагарин. Космос — последняя мечта человечества
12 апреля 1961 года, около 11 утра, на колхозное поле неподалеку от села Смеловка в Саратовской области спустился на парашюте человек в оранжевом скафандре. В момент, когда его ноги коснулись земли, человечество в ступило в новую эпоху – ту, что назовут космической. «Я свой, советский, прилетел из космоса». Позади остались революции и мировые войны; в последний раз мечты о полетах к другим планетам. У Мечты было лицо – лицо 27-летнего майора; парня из села Клушино, пережившего немецкую оккупацию в годы Великой отечественной; формовщика-литейщика, летчика, первого космонавта; везучего, неостановимого смельчака, на короткий миг ставшего самым популярным человеком в мире. К годовщине полета Юрия Гагарина в космос Esquire подготовил специальный материал о том, какой ценой и как Советскому союзу удалось совершить немыслимое 60 лет назад; каким человеком был командир корабля «Восток», о чем он говорил за чашкой чая с английской королевой и о чем мечтал.
3
За его автографами выстраиваются в очередь принцы и президенты, его имя скандируют многотысячные толпы, а девушки прорывают оцепление, чтобы его поцеловать. Вместо скафандра – дорогой костюм, вместо штурвала реактивного истребителя – руль спорткара. Он хотел стать космонавтом – научится ли он быть звездой?
Лондон, 11 июля 1961 года. Площадь перед выставочным комплексом «Эрлс Корт» забита народом – здесь фотографы, журналисты, дети, взрослые и целая армия девиц. Гагарин выходит из здания – ослепительная улыбка, оливковая форма майора советских ВВС, букет гладиолусов в руках – и толпа взрывается: «Юрий! Юрий!». Женщины безумствуют и требуют автографов. Одна из девушек, 23-летняя медсестра Оливия Брайден, проскальзывает через оцепление и опрометью бросается к первому космонавту. Прежде чем Гагарин успевает понять, что происходит, Оливия целует его в щеку. Гагарин смущен. Еще секунда, и девушку оттаскивают телохранители. Она счастлива. «Я вошла в историю! – кричит она журналистам. – Я первая, первая английская девушка, которая его поцеловала!» Пресса сообщает, что дюжина девушек упали в обморок «от давки и сексуальной привлекательности майора Гагарина». Британские журналисты, которые обычно скептически относятся ко всему на свете, на этот раз не в состоянии себя сдерживать: они наперебой сообщают, что Гагарин умен, хорош собой, остроумен, прекрасно воспитан и «заставляет женщин чувствовать себя королевами».
Планета охвачена гагариноманией. Первый иностранный визит Гагарина – в дружественную социалистическую Чехословакию; там из каждого радиоприемника звучит джазовая поп-песенка «Dobrý den, majore Gagarine»; гагаринский кортеж пражане забрасывают цветами – и не какими-нибудь формальными букетами, а ветками сирени, которые рвут в окрестных цветниках просто так, из искренней любви к первому космонавту. Болгария, Финляндия, Куба, Бразилия, Канада, Венгрия, Греция, Австрия, Япония – оба мира, и дружественный социалистический, и враждебный капиталистический – от Гагарина без ума. После встреч с фанатами у него болит рука от бесконечных рукопожатий. Ему так часто отрывают пуговицы от кителя – на память, – что он возит с собой запасные и пришивает их по вечерам в номерах дорогих отелей. В Египте его награждают «Ожерельем Нила», в Либерии заставляют надеть национальный костюм – полосатый халат, головной убор с перьями, взять копье. В Сан-Паулу кормят мороженым «Юрий». Толпа у токийского аэропорта скандирует: «Хорошо, хорошо, Гагарин!» В Индии ему приходится 18 раз выступать на одуряющей сорокаградусной жаре – Гагарин жалуется, что не успел даже посмотреть слонов, – но на меньшее не соглашается принимающая сторона.
В Лондон он въезжает триумфатором – в открытом серебристом «роллс-ройсе» с номером YG-1, и вдоль дороги от аэропорта до советского посольства на километры и километры выстраивается возбужденная толпа. Британское правительство поначалу относится к этому визиту с опаской – майор Гагарин не только суперзвезда, но и офицер армии потенциального противника. Но в конце концов сдается даже королевская семья: Гагарин приглашен на чай в Букингемский дворец и мило беседует с Елизаветой Второй о Диккенсе и Голсуорси. Высшее общество находит, что у Гагарина хорошие манеры, но протокол нарушают оба: Гагарин – съев лимон из чашки (королева, чтобы сгладить неловкость, делает то же самое); Ее Величество (по слухам) – сфотографировавшись с первым космонавтом, что категорически противоречит дворцовому этикету.
Гагарин – не просто первая советская поп-звезда, он – первая советская поп-звезда мирового уровня. В 1961-м есть «Битлз» – для молодежи, которой хочется прыгать и кричать. Революционный дуэт Фиделя Кастро и Че Гевары – для идеалистов и романтиков. Папа римский – для католиков. И Гагарин – для всех. Советское начальство последний раз знакомилось с западной поп-культурой в 1940-е и имеет самые смутные представления о том, как выстраивать диалог. Но Гагарин справляется со своей ролью отлично и многое делает на чистой интуиции и харизме. Всего через месяц после его визита в Лондон гэдээровские солдаты обнесут Западный Берлин колючей проволокой, заложат кирпичом окна и двери домов, выходящих на Берлинскую стену. Через год советские суда выгрузят на Кубе ракеты с ядерными боеголовками – начнется Карибский кризис, чуть было не случится атомная война. Но Гагарин не перестает сиять – кредит доверия, выданный ему человечеством, слишком велик. Двадцатый век приучил людей к тому, что любая технология очень быстро становится массовой; Гагарин не просто слетал – кажется, что он открыл дорогу в космос каждому. Выходя встречать Гагарина с плакатами «Чур, я второй!», люди верят, что, по выражению Королева, «в космос скоро будут летать по профсоюзным путевкам». Да и сам Гагарин ничуть не шутит, когда пишет девушкам на открытках «И на Марсе будут яблони цвести – Ю. Г.».
Этот ошеломляющий пропагандистский эффект оказывается совершенно неожиданным и для самого космонавта, и для его начальства – готовились фиксировать спортивный рекорд, а не продюсировать и воспитывать поп-звезду. Прокол случается через несколько месяцев после полета: первый отряд привозят в Крым на дегустацию. За ужином гостям разливают массандровские вина: Титову – вино 1935-го года, Гагарину – 1934-го, Каманину – 1908-го – по годам их рождения. Все члены команды приехали с семьями, за исключением Титова – он единственный приезжает без жены и позволяет себе флиртовать с присутствовавшими на ужине девушками. В какой-то момент к нему присоединяется и Гагарин. По слухам однажды первый космонавт оказался в номере с симпатичной медсестрой – и, спасаясь от ревнивой жены, выпрыгнул из окна и разбил голову. Надбровную дугу первому космонавту в строжайшем секрете собирают по частям вызванные из Москвы профессора-нейрохирурги; на память ему остается шрам над правой бровью, происхождение которого тщательно скрывают. И чувство стыда: по плану на открытии XXII съезда КПСС космонавты Гагарин и Титов должны стоять на трибуне рядом с Хрущевым, и Титов там действительно стоит; а Гагарин – сидит перед телевизором с забинтованной головой и, по свидетельству очевидцев, плачет.