Семья / Отношения. Реальная история
Хочешь, я буду твоей мамой?
Олеся Лихунова вела этот дневник 4 года – с того момента, как в семье появился первый приемный сын. Сегодня приемных детей пять, кровных – два, а история продолжается.
С чего всё началось
Наша семья до 2012 года была самой обыкновенной: папа, мама, дочка Маша и сын Тимур. Если бы кто-нибудь сказал нам тогда, что через четыре года в нашей семье будет уже семеро детей, мы бы не поверили. Но в один осенний вечер я листала ленту социальных сетей и увидела фотографию восьмимесячного мальчика Вадима, которому искали родителей. Я сидела перед монитором и вглядывалась в его лицо. Почему-то мне подумалось, что этот малыш мог бы быть моим сыном. Бедняжка, как ему живется там без мамы и папы? Я позвала мужа: «Посмотри, какой милый мальчик совсем один...» Саша задумчиво пожал плечами. Я стала искать информацию о том, какие нужно собрать документы, чтобы стать приемными родителями, читать истории других приемных семей. Меня настолько захватила эта тема, что больше ни о чем другом я не могла думать.
Но попытки поговорить с мужем на эту тему заканчивались неудачей. Он был уверен, что не сможет привыкнуть к чужому мальчику, опасался дурной наследственности и просто не хотел, чтобы в спокойной жизни нашей счастливой семьи что-то изменилось.
А я уже скопировала фотографию Вадима себе на компьютер и каждый день с тоской разглядывала ее. И читала, читала все, что только могла найти об усыновлении. Особенно внимательно читала истории семей, прошедших через тяжелую адаптацию. Вечером маленькими порциями пересказывала все мужу. Он уже понял, что моему новому увлечению сопротивляться бесполезно, и покорно слушал.
А в разгар празднования Нового года я попросила мужа назначить день, когда я могу пойти в опеку и просто спросить про этого мальчика. Просто спросить. Чтобы я ждала этого дня. Саша сдался: «Так и быть, в мае сходи и спроси». До мая я буквально считала дни, продолжая читать книги и сайты для приемных родителей и разглядывать Вадимкину фотографию.
Мне казалось, сотрудники опеки встретят меня с радостью, вцепившись в возможность определить в нашу прекрасную семью несчастного мальчика. Но они разговаривали со мной более чем сдержанно. Выдали список документов, которые нужно было собрать, спросили, на какую дату я планирую записаться в Школу приемных родителей.
Я позвонила мужу, чтобы посоветоваться, можем ли мы прямо с сегодняшнего вечера записаться на обучение в эту школу. Саша, вздохнув, согласился. Обучение мы проходили вместе. Я переживала, что мужу не понравится проходить все эти психологические тесты или будет неинтересно слушать преподавателей. Но мои опасения были напрасны. Муж активно выполнял все задания, отвечал на вопросы психологов, вступал в дискуссии с другими участниками школы. Это было так интересно и захватывающе, что сплотило нас еще больше. Когда, наконец, мы получили заветный сертификат об окончании ШПР, Саша сказал, что теперь чувствует уверенность: мы справимся.
И тогда я позволила признаться самой себе, что мне очень страшно стоять на пороге такого решения. Я решила зайти на сайт и еще раз посмотреть на Вадима, но не нашла его фотографию на привычном месте! Прошло больше полугода, и фотографии подросших детей обновили. Еле-еле нашла нашего мальчика – с разбитым и замазанным зеленкой носом. Он заметно подрос, ему было уже полтора года.
Часть I. Вадим
21 июля 2012 года. Не передать словами, как билось мое сердце, когда я приехала к дому ребенка, чтобы познакомиться с Вадимом. Лил дождь, а я остановилась у ворот и не решалась войти. Я думала о том, что дом ребенка – это страшное место, где собраны брошенные, несчастные дети. Зайти на его территорию для меня было, как шагнуть в Зазеркалье, где все неправильное, не такое, каким должно быть в нашем мире.
Врач рассказала, что у Вадима ярко выражены признаки депривации. (Психологическая травма от разлуки с матерью. – Прим. Ред.) Он сосет палец, сильно раскачивается перед сном, а днем гиперактивный, несколько раз кусал детей.
Я села на маленький стульчик и с замиранием сердца стала ждать, пока Вадима оденут и принесут на знакомство. Вижу, несут такого маленького, ну просто крошечного совершенно мальчика! По фотографиям я его представляла гораздо крупнее. Он несколько секунд смотрел на меня со страхом, а потом неожиданно разревелся и убежал в противоположный угол комнаты. Стоит ко мне спиной и сопит. Ага! А врач говорила, что ко всем идет и не понимает, где свои, а где чужие. Все он понимает! Кое-как из угла выманили его печеньем. Зажал печенье в руке и смотрит на меня исподлобья. Воспитатели говорят: «Ну, Вадим, чего ты, не стесняйся!» И посадили мне на колени.
Я глажу Вадюшу по спинке и приговариваю, какой он миленький и хороший. Вадим замер и не шевелится, даже коленями я ощущала, как часто бьется его сердечко. Достала из сумки игрушку – молоточек, издающий смешные звуки. Повертела им – Вадим смотрит с удивлением. Потрясла, на его лице появилась ухмылка.