Ошибка отца Фёдора
Знаменитый роман «12 стульев» Ильи Файнзильберга и Евгения Катаева, прославившихся под псевдонимами Ильф и Петров, приближается к своему вековому юбилею. Все эти годы несколько поколений читателей не замечали ошибку авторов, из-за которой полностью рушится сюжетная линия отца Фёдора.
Самый главный советский плутовской роман сразу же завоевал широкую популярность и разошёлся на цитаты. Но его отношения с властью складывались очень непросто. Роман неоднократно редактировали и, исходя из политической конъюнктуры, объявляли то «пошлой клеветой на советское общество», то «лучшим образцом советской сатиры». История его создания ещё при жизни авторов подверглась мифологизации. Потребовался труд целой плеяды учёных, чтобы по крупицам восстановить уже в 1990-е годы истинные обстоятельства творческого успеха двух одесситов.
Важнейшим действующим лицом романа является конкурент охотников за бриллиантами мадам Петуховой священник Фёдор Востриков. Узнав на предсмертной исповеди о запрятанных в стул сокровищах, он самозабвенно бросается на их поиски. Но, в отличие от Остапа Бендера и незадачливого зятя Петуховой — Кисы Воробьянинова, им движут более патриотические соображения. Если великий комбинатор и бывший предводитель уездного дворянства мечтают о бегстве за границу и шикарной жизни в эмиграции, то отец Фёдор полон решимости инвестировать клад в отечественное производство. Его цель — покупка уже присмотренного свечного заводика в Самаре.
«Взалкал отец Фёдор, захотелось ему богатства». И сначала фортуна оказалась на его стороне. Он раньше концессионеров пробрался в бывший особняк Воробьянинова в Старгороде, занятый вторым домом собеса для старух, «которые ещё до исторического материализма родились». Здесь вороватый родственник жены завхоза Паша Эмильевич продал отцу Фёдору за три рубля первый из 12 стульев.
И вот тут возникает интересный вопрос: а как, собственно, выглядели заветные стулья, изготовленные, согласно роману, мастерской Гамбса в Петербурге в 1865 году? В хранящемся в РГАЛИ тексте первоначальной рукописи Катаева/Петрова стулья были обиты сиреневым штофом — плотной шерстяной или шёлковой тканью с узором. Но затем описание гарнитура изменилось.