Нагорный Карабах: в поисках выхода
В феврале 1988 года ситуация вокруг Нагорного Карабаха резко обострилась. В Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана и в Армении прошли многолюдные митинги с требованием присоединить область к Армянской ССР. 20 февраля большинство Совета народных депутатов НКАО приняло решение об отделении Нагорного Карабаха. В ответ в азербайджанском городе Сумгаите 27 февраля возникли беспорядки, сопровождавшиеся массовым насилием в отношении мирного армянского населения. А 29 февраля собралось Политбюро ЦК КПСС для обсуждения «дополнительных мер в связи с событиями в Азербайджанской и Армянской ССР». Приводим полную стенограмму заседания.
Председательствовал тов. ГОРБАЧЁВ М. С.
Присутствовали т.т. Громыко А. А., Лигачёв Е. К., Никонов В. П., Слюньков Н. Н., Соломенцев М. С., Чебриков В. М., Шеварднадзе Э. А., Яковлев А. Н., Маслюков Ю. Д., Талызин Н. В., Язов Д. Т., Бакланов О. Д., Бирюкова А. П., Капитонов И. В.
Горбачёв. Меры, которые мы предприняли, в том числе обращение, направленное прямо в Армению и в Азербайджан, сыграли свою роль. Люди откликнулись на обращение. Его после доработки направили туда ночью по шифрсвязи, а уже днём с ним начали работать.
В последний момент на улицах Еревана было не менее полумиллиона человек. Всё было парализовано, всё остановлено. Начали подтягиваться люди из ближайших сёл. Шли колоннами.
Громыко. В последний момент — это сегодня?
Горбачёв. Нет, перед обращением — это в пятницу. Такая масса людей. В Карабахе произошла стычка азербайджанцев с армянами, двое погибло. По Еревану пошли листовки: кончайте, армяне, митинговать, беритесь за оружие и давите турок. Был выстрел с дальнего расстояния из пистолета по штабу армии. Пуля попала в окно кабинета начальника штаба. Но она застряла между рамами, так как была на излёте. Вот такие начали проявляться моменты. Мы знаем, что там есть экстремистские элементы.
Но я должен сказать, что даже тогда, когда на улицах Еревана было полмиллиона людей, дисциплина у армян была высокой, ничего антисоветского не было. Кроме отдельных групп, которые выходили и митинговали (я позже скажу, о чём они говорили), — тем не менее вся масса шла под знамёнами нашими, с портретами членов Политбюро. Только экстремисты подбрасывали лозунг самоопределения. Но во всех выступлениях дело не доходило ни до антисоветизма, ни до враждебных выходок и т. д.
Так держалась вся эта масса. Но из этого вытекает и то, что всё это было хорошо, товарищи, подготовлено. Так просто всё это не организуешь: и смены шли, и питание подвозилось, и друг друга меняли. Мне Власов обо всём этом рассказывал. Они это изучали.
Александр Владимирович Власов (1932–2002) — советский государственный и партийный деятель. Член ЦК КПСС (1981–1991), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (1988–1990); министр внутренних дел СССР (1986–1988), председатель Совета министров РСФСР (1988–1990).
Во всех выступлениях была тема Карабаха, его присоединения к Армении. Говорилось, что этот вопрос при Сталине был решён неправильно, что это решение было навязано народу в известных условиях, что оно неправильно и что этот вопрос надо решить сейчас, в рамках демократизма и перестройки.
Мне Власов дал плёнку, на которой события этих трёх дней сняты скрытой камерой. Я просмотрел все выступления, всю эту массу видел. Перспективу покажут — миллион голов стоят голова к голове, насколько камера берёт. Среди них — молодёжь, старики. Выступали знатные люди — народные артисты, художники, в общем крупные величины. Всё концентрировалось вокруг положения в Нагорном Карабахе. Говорилось о неуважительном отношении к армянской культуре, о том, что армяне, армянская автономия бесправны, без связей с родиной и т. д. Всё напряжение было на армянском крыле. Потому что решением, которое мы приняли на Политбюро, мы поддержали Азербайджан, откровенно говоря. Если бы мы не приняли этого решения, то было бы то, о чём я вам скажу потом.
Когда я беседовал здесь, в ЦК, с Капутикян и Балаяном, то я им сказал, что мы всю историю вопроса знаем, что это трудная история. Причины её, корни — за рубежом, за нашими пределами. То, что история, судьба разметала армянский народ, — это всё мы знаем и понимаем. Собственно я вижу две причины: с одной стороны, многие упущения в самом Карабахе и плюс эмоциональное начало, которое сидит в народе. Всё, что исторически произошло с этим народом, оно сидит, и поэтому всё то, что его задевает, вызывает такую реакцию.
Сильва Барунаковна Капутикян (1919–2006) — крупнейшая армянская поэтесса ХХ века, писатель и публицист, академик НАН Армении. Заслуженный деятель культуры Армянской ССР (1970) и Грузинской ССР (1980). Лауреат Сталинской премии (1952). Являлась одной из лидеров карабахского движения, автор множества патриотических произведений. Похоронена в ереванском Пантеоне имени Комитаса.
А за что уцепиться, там было и есть. Оказывается, секретарь Степанакертского обкома за 14 лет ни разу не был в Армении, хотя Нагорный Карабах — это ведь армянская автономия. Ну и многое другое начинают перечислять. Даже дороги, ведущие в Армению, забросили. Культурная связь была нарушена. Это сознательно делалось. Передачи турецкого телевидения принимаются в Нагорном Карабахе, армянского — нет. А это всё ведь задевает чувства людей.
Я Виктора Михайловича спрашиваю: что ты там сделал с пограничной полосой? Он мне сказал, что в Нахичевани, где проходит граница, у пограничников есть своя полоса, где расположены заставы и т. д. А всю глубину пограничной зоны определяют местные органы, в данном случае республиканские. И какое решение было ими принято? Вся Нахичевань была отнесена к пограничной зоне, свободный въезд туда был запрещён. А ведь там жертвы геноцида были захоронены, там находятся все могилы. Там было 90 памятников армянской культуры, из которых один остался. И всё. Никого не пускают под тем предлогом, что это пограничная зона и дорога, которая ведёт туда, как говорят, 70 лет не ремонтируется. Это же, знаете, как всё воспринимается.
Короче, они накручивают эмоции здорово, но я скажу, что всё это требует изучения, видимо, не зря они туда стучатся.
Эта информация, конечно, с одной стороны идёт. Но называются вещи проверяемые. Ещё накануне, в среду, я поручал Александру Николаевичу поговорить от моего имени с Капутикян и обратить её внимание на то, что они должны проявить зрелость, сказать своё веское слово, остановить нежелательное развёртывание событий. Он с ней разговаривал. Разговор был длинный, с плачем, с рыданиями у телефона. Но всё-таки (она) пообещала это сделать, остановить неблагоприятный процесс, потом разбираться. Но в то же время обвиняла, что мы встали на сторону азербайджанцев, заявляла, что они не экстремисты, не подстрекатели.
Пока мы заседали в четверг, она села на самолёт и прилетела в Ереван. Здесь они соединились с Балаяном — писателем, корреспондентом «Литературной газеты». Личность националистическая, причём яро националистическая. Талантливая личность. 33 книги написал. Очень известный у них и немного разнузданный, самоуверенный и очень карьерный. Очень.
Зорий Айкович (Гайкович) Балая´н (род. 1935) — армянский писатель, политический и общественный деятель, журналист, прозаик, врач. С 1975 года работал собкором «Литературной газеты». Заслуженный деятель культуры Армении. Один из идеологов карабахского движения. В 2013 году написал письмо Путину, под заголовком «Нет проблемы Карабаха — есть проблема России».
Ещё в Москве Капутикян притащила с собой и его. Просила, чтобы я хоть на пять минут принял. Я подумал: что же уклоняться, тут надо использовать всё. Я скажу то, что я думаю, а им после этого трудно будет — они будут связаны мной. Я вам уже говорил, что к письму я ночью пришёл, вспоминал, как Ленин действовал, когда острое положение было, — или сам обращался, телеграммы слал и т. д. И встречался с самыми неприятными личностями. А она у них там почетный что ли председатель Комитета — Капутикян? Да.
Встретился. Я говорил — в Азербайджане напряжённо. Вы понимаете, надо остановить это. Там тоже люди напряжены. А она мне говорит: а чего они напряжены? Вы приняли решение в их пользу. Я говорю: нет, я с Вами не соглашусь. Мы приняли решение в пользу Армении, Азербайджана и страны в целом. Беседа была очень трудная, эмоциональная, заряженная. Нам, говорила Капутикян, сказали, что Ваша подпись под обращением стоит, мы на Вас надеемся и т. д. Я тоже считаю, ответил я, что вы надеетесь на Политбюро, на меня, как Генерального секретаря, и поэтому я и поставил подпись.
Я вас уверяю, что схлынут события, всё встанет на своё место и вы скажете «спасибо», что вас остановили. Спасибо скажете, что Михаил Сергеевич подписал обращение. Против течения, которое у вас пошло, сейчас надо пойти, надо остановить его. Вопросы есть. Но если мы сейчас не остановимся, не учтём реальностей, то тогда начнётся движение с той стороны. Кто тогда вообще ситуацию в руки возьмёт. Надо сказать, что она была против, твёрдо заявляла, что территориальный вопрос надо разбирать сейчас. Ну почему, спрашивала она, вы комиссию не хотите создать. Для татар создали, а тут такой вопрос — две республики. Почему вы не хотите комиссии? Я говорю: послушайте, какая же нужна комиссия, если вы сидите у меня на приёме, если решением вопроса Политбюро и Правительство занимаются. Я говорю вам откровенно, чтобы вы знали, комиссию мы создали, но автономию татарскую восстанавливать не будем. Но вопросы, которые жизнь поставила, будем решать.
Балаян (у него мозги быстро работают, молодой такой, матёрый) спрашивает: что нам сказать людям? Я ему ответил, что нужно сказать, что мы, ЦК, Правительство, никакой обиды на армянский народ не имеем, что ЦК будет в поле зрения держать вопросы, проблемы, возникшие и требующие решения в Нагорном Карабахе. Балаян сразу же на это говорит: ну, вот и комиссия, если будет Политбюро этим вопросом заниматься. Надо прямо сказать, что с самого начала было видно, почему они рвались сюда. Они себе авторитет зарабатывали. Им хотелось своё влияние укрепить. Откровенно говоря, и нам тоже нельзя было уклоняться от встречи с ними. Это крупные представители интеллигенции, к которым прислушивается народ.
Кстати, оба они коммунисты. Вот это армянское крыло надо было, откровенно говоря, удержать, успокоить, чтобы вся «армия» не пришла в движение. Как откликнулись они на обращение? Не совсем так, скажем, как требовалось: читали, выступали, по-разному было. Я когда слушал плёнку, то обратил внимание: выступает один человек и говорит: «И вместо этого союзное радио и телевидение, чтобы показать действительно, что народ говорит, что его волнует, они нас подстрекателями обзывают…» и так далее.
Я, кстати, во время беседы с Капутикян сказал: в постановлении не назван армянский народ подстрекателем. Мы говорим, что часть армянского и азербайджанского народов в Нагорном Карабахе пошла за подстрекателями. Вот о ком идёт речь. Это есть. Так что есть подстрекатели, а есть народ. Мы их не смешиваем и у нас не изменилось отношение к армянскому народу.
После того, как зачитали обращение, потом в этом огромном море людей стали образовываться кружки, пошло обсуждение. Потом начали песни петь, потом ура кричать. Некоторые расходились, другие приходили. Начали приходить к выводу, что надо успокоиться после обращения. Что же дальше? Я так уловил их настроение, что мы правильно рассчитали время. У этого народа уже было такое состояние и впечатление, что их собралось до полумиллиона, а никто на это, вроде, не реагирует. Начальство, как говорят, слова доброго даже не скажет. И вот поступило это письмо. Оно свою роль сыграло. В субботу уже работали, даже в пятницу уже часть людей работала. В субботу все практически работали, большинство и вчера работало. Армянское радио передало, что трудящиеся берут обязательства отработать пропущенные дни и восстановить потерянное. Вот так пошло дело.
Но есть факты бегства из Армении азербайджанских семей. Правда, цифры противоречивые: Владимир Иванович докладывает, что уехало 55 человек, а Разумовский говорит, что 200. Что касается армян в Азербайджане, то 200 семей, опасающихся гонений, разместили в школе, да ещё набирается около 500.
Владимир Иванович Долгих (1924–2020) — советский и российский государственный, партийный и общественный деятель, организатор промышленности. Секретарь ЦК КПСС (1972–1988), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (1982–1988). Депутат Верховного Совета РСФСР, а затем Государственной думы, член Совета Федерации.
Разумов (зам. зав. Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС). Когда азербайджанец из Армении выезжает, то он не говорит, что бежит, а заявляет, что едет, якобы, в гости. Поэтому подсчёт нужно вести по Азербайджану. Сюда он приезжает и прямо говорит, я уже в Армению не уеду.
Горбачёв. Теперь об обстановке в самом Нагорном Карабахе. Там избрали нового первого секретаря обкома партии, он ведёт там камерную работу, всё перемалывает вокруг себя. Он, видимо, был авторитетом реальным и поэтому, когда возник этот вопрос и Егор Кузьмич мне об этом позвонил, я сказал, что в этой обстановке надо выдвигать тех людей, которые пользуются реальным авторитетом. Он член обкома, был заместителем председателя облисполкома, руководил агропромом. Когда Разумовский ему сказал: беритесь, мы поддержим, проблемы есть, надо их решать, то он в объятия не бросился, но согласился, ну если ЦК поддержит, потому что проблем накопилось действительно очень много. Избрали его — и сразу произошли изменения в обстановке. Но сложность остаётся. Из Армении звонят: вы что же, понимаете, там! Из-за вас всю Армению подняли!
Георгий Петрович Разумовский (род. 1936) — советский государственный и политический деятель. Секретарь ЦК КПСС (1986–1990), одновременно в 1988 году — заведующий Отделом партийного строительства и кадровой политики ЦК КПСС. Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. По состоянию на сентябрь 2025 года, Разумовский — единственный ныне живущий советский политик, входивший в состав Политбюро ЦК КПСС.
Чебриков. Из колхозов в Степанакерт люди едут.
Горбачёв. Сегодня Александр Владимирович мне рассказывал: шашлыки жарят в Степанакерте, костры там горят. В общем нарушения порядка нет, но с площади народ не уходит. С полтысячи или тысяча человек.
Власов (министр внутренних дел СССР). Больше тысячи.
Горбачёв. Больше тысячи. Вот так там и держатся, чтобы «костёр не гас». То есть тут явно прослеживаются действия по инструкции и связи из Армении.
Но теперь начали в Азербайджане реагировать. Во-первых, на то, что смерть там была. Это начало обрастать слухами. Азербайджанцы начали бегать, опасаясь расправы и заявляя, что житья не дают им в Армении. Вот это послужило толчком. Плюс Степанакерт не утихает. Началось движение в Азербайджане. Мне кажется, что оно тоже отрегулировано, скомпоновано. Особенно ярко это проявилось на Нахичевани. Там тоже собралась масса людей, но пришёл секретарь, выступил — и через 30 минут все ушли.
Теперь Дмитрий Тимофеевич сообщил о докладе из Сумгаита одного из генералов. Военные застали такую картину: бесчинствуют молодчики, их рассосали, но они пошли небольшими группами бесчинствовать — палить автобусы, совершать убийства — уже имеется 14 смертей. Многие люди в госпиталях.
В ходе беспорядков в Сумгаите, по официальным данным, погибло 32 человека — 26 армян и 6 азербайджанцев, причём последние, возможно, были бунтовщиками, убитыми советскими военными. Искажение информации о произошедшем со стороны советского руководства и СМИ, а также то, что полный список жертв так и не был опубликован, породило у армян подозрения, что пострадавших на самом деле было куда больше. Некоторые армянские и западные источники сообщают о том, что число убитых армян исчислялось сотнями.