«На первый-второй рассчитайсь!»
Решение о том, что в космос первым отправится Юрий Гагарин, а Герман Титов будет его дублёром, было официально принято Государственной комиссией за несколько дней до полёта.
11 апреля 1961 года начальник «космического» отдела Главного штаба ВВС генерал-лейтенант Николай Каманин записал в дневнике: «На мой вопрос: "Когда ты узнал, что полетишь первым?", он (Гагарин. — Авт.) ответил: "Я всё время считал мои и Германа шансы на полёт равными, и только после того, как вы объявили нам своё решение, я поверил в выпавшее на мою долю счастье совершить первый полёт в космос"».
Юрий Гагарин не выделялся из основной группы ни по одному показателю, но зато и не имел уязвимых мест. Как пишет в книге «Космонавт №1» журналист Ярослав Голованов, «отсутствие некоего главенствующего преимущества может показаться недостатком, но оно было как раз огромным достоинством Гагарина... Дело не в том, что он не был первым, а в том, что он всегда был одним из первых и никогда последним». Сергей Павлович Королёв, чей голос, разумеется, был одним из самых весомых, подчёркивал: «В Юре сочетаются природное мужество, аналитический ум, исключительное трудолюбие».
Герман Титов до последнего момента был его главным конкурентом. Как отмечает Каманин в своём дневнике за неделю до первого старта, «Титов все упражнения и тренировки выполняет более чётко, отточено и никогда не говорит лишних слов». По его словам, решение в пользу Гагарина парадоксальным (на самом деле, логичным) образом вытекало из этого: «Единственное, что меня удерживает от решения в пользу Титова, — это необходимость иметь более сильного космонавта на суточный полёт. Второй полёт на шестнадцать витков будет бесспорно труднее первого одновиткового полёта».