Чулпан Хаматова — Forbes: «Эффективность фонда не означает потерю человечности»
В большом интервью для YouTube-канала Forbes Woman актриса и благотворитель Чулпан Хаматова рассказала о новом проекте фонда «Подари жизнь» — детском пансионате в Переделкино, о том, как сделать благотворительность эффективной и понятной, а также о ролях, которые приходится играть в жизни и на сцене.
Чулпан Хаматова — актриса театра «Современник», соучредительница благотворительного фонда «Подари жизнь». Новый проект фонда — пансионат для детей, проходящих лечение в Национальном медицинском исследовательском центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачёва. По данным фонда, в 2020 году расходы на строительство пансионата на территории поселка Переделкино составили около 2,3 млн рублей, однако проект финансируется не за счет текущих пожертвований, а силами отдельных крупных благотворителей. О том, как привлекать и серьезные суммы, и небольшие, но регулярные пожертвования, как говорить о благотворительности с теми, кто в нее не верит, и с теми, кто готов ее менять, и почему директор фонда должен быть не чувствительным, а эффективным, с Чулпан Хаматовой поговорила главный редактор Forbes Woman Юлия Варшавская. Речь зашла и о театре — 9, 10 и 11 декабря в Театре Наций состоятся премьерные показы спектакля Робера Лепажа «Мастер и Маргарита», в которых Чулпан Хаматова играет главную роль.
Полную версию интервью можно посмотреть на канале Forbes Russia в YouTube.
О фонде «Подари жизнь»
Фонд пророс корнями во всю мою жизнь, во всю мою судьбу, это нерв в моей жизни. Мне так интересно там быть, так нравится все, что там происходит, нравится наша команда. Это очень большая редкость, когда люди двигаются в одном направлении, а те, кто не двигается вместе со всеми, тихо, без обид, без скандалов уходят в другие фонды. Мне кажется, вся молодая энергия, которая есть на сегодняшний день, заряжена в благотворительности. Потому что там технологии, там новые инструментарии, новое мышление… Я получаю от этого столько же удовольствия, сколько от профессии, может быть, даже побольше.
15 лет назад словосочетание «благотворительный фонд» было чем-то отвратительным. Благотворительность была связана с отмыванием денег. Первые два года мы с Диной Корзун (соосновательница «Подари жизнь», — Forbes Woman) говорили: «Только не подумайте, что мы фонд, мы просто собираем деньги на вот этот этот аппарат по облучению крови, на вот эти конкретные инфузоматы». Журналисты в интервью не хотели говорить про благотворительность, про больных детей. На первом благотворительном концерте не было ни одного телеканала.
Но однажды я познакомилась с Галиной Анатольевной Новичковой и ее командой врачей. Это были невероятные молодые, красивые, благородные люди, которые не требовали у родителей взятки за лечение, как это было тогда принято, а сами собирали деньги для родителей на лечение их детей. И у меня перевернулось сознание. Я поняла, что если в этой стране есть такие люди, я не могу пройти мимо. Я спросила, чем могу помочь — я уже была популярной артисткой, — и так началась наша взаимная страстная и нежная любовь. А около этих врачей уже была волонтерская группа «Доноры детям», которая занимались сбором крови. Все это стало сращиваться и в какой-то момент был организован фонд. Первое, что я сказала, — что этот фонд должен быть прозрачный, абсолютно открытый. На любой вопрос, который есть у общества, должен быть аргументированный ответ.
За все время работы фонда у нас не было ни одной дороги, которую бы мы прошли с песней, с гармошкой, без проблем. Но мы не хотим подстраиваться под те условия, которые диктует сегодняшний день. Мы хотим создавать свои условия.
О системной благотворительности
У меня был гениальный учитель математики Александр Николаевич Васильев, который системность и вариативность решения проблем незаметным образом вмонтировал в мой мозг навсегда. В какой-то момент я поняла, что моего личного ресурса для работы в фонде не хватает. Мы имеем дело с чужим доверием, а, значит, должны быть мегаэффективными. Мы не можем просто взять 10 рублей и на их сделать какую-то одну вещь. Мы должны их максимально сэкономить и потратить так эффективно, чтобы, обращаясь к благотворителю еще раз, сказать: «Помните, мы просили у вас 10 рублей? Мы за эти 10 рублей сделали сразу на 15».
Я пришла к Рубену Варданяну: «Я больше не буду просить у тебя денег на лекарства, но найди мне, пожалуйста, человека, который выстроит мою работу. И оплати его, пожалуйста, на первое время». Рубен на себя все это взял, а потом уже фонд так встал на ноги, что зарплата директора вошла внутрь нашего сектора уже абсолютно органично.
Новый директор фонда Григорий Мазманянц обучался в Америке и знал, как должен быть устроен третий сектор. Его сразу прокляли, сказали: «Как же так, мы тут занимаемся святыми делами, а из нас хотят сделать «Макдональдс», — а где трепет, где нежность?» Но Гриша решил строить системную благотворительность, и люди очень быстро поняли, что это намного эффективнее. Я ни в коем случае не умаляю заслуг нашего первого директора и вдохновителя Гали Чаликовой — это человек, который зажег спичку и поднес ее к будущему костру. Но Гриша наладил систему, и она работает сама по себе, как часы.