Думай как женщина
Ирина Старшенбаум, сыгравшая главную роль в новом фильме Федора Бондарчука «Вторжение», встретилась с Cosmo в Мюнхене, чтобы обсудить настоящих мужчин, съемки по любви и жизнь на грани фантастики. За чудесные образы актрисы благодарим Chanel.
Cosmopolitan: Каково было работать над фильмом «Вторжение», который все так ждали?
Ирина Старшенбаум: Как сказал бы Федор Сергеевич Бондарчук, фундаментально! А честно говоря, очень страшно. Картина «Притяжение» была экспериментальной, никто не знал, пойдут на нее в кино или нет, сколько она соберет зрителей, средств, как люди отнесутся к такому формату. Ведь это первый в своем роде скай-фай, аутентичный русский блокбастер. Нечто совершенно новое, непонятное, но сумевшее спровоцировать появление огромного количества мемов. Фильм растащили на цитаты. Неудивительно, что, стоя на пороге первого съемочного дня новой картины «Вторжение», я сильно волновалась. Видела ошибки, которые сделала в «Притяжении», и мне совсем не хотелось их повторять. Понимала, что в этот раз на мне лежит куда больше ответственности: сюжет крутится вокруг моего персонажа, и, если я ошибусь, история начнет проваливаться, зритель не поверит в нее. Блокбастер – жанр со своими правилами. В нем не работает натуралистичный подход, как в авторском кино. Нужно быть ярче, громче, но не переигрывать. Признаться, ни перед одной своей премьерой я не переживала так, как в этот раз.
Хочешь сказать, ты увидишь «Вторжение» только в кинотеатре?
А я всегда смотрю свои фильмы на премьере. Это уникальное мероприятие, где тебе одновременно сложно и радостно. Здесь встречаешь людей, которых давно не видел, стараешься поговорить с каждым, происходит сумасшедший обмен энергией. А когда пресс-часть заканчивается, падаешь в кресло и смотришь кино. Таким ты видишь его впервые: с монтажом, музыкой, графикой. В этот момент в голове крутится: «Вау! Так вот, значит, как он должен выглядеть! » Во время съемок фильма с компьютерной графикой единственное, что ты видишь перед собой на площадке, – какие-то световые приборы, зеленый экран или поле. Ты что-то говоришь, куда-то бежишь, делаешь странные и, как тебе кажется, несвязанные вещи. Никогда не знаешь наверняка, как в конечном счете будет выглядеть сцена. Ты представляешь, например, бабочку и смотришь на нее. В итоге оказывается, что мимо пролетал монстр. Всё встает на свои места, только когда картина финально смонтирована и нарисована.
Обстановка на площадке для тебя имеет значение?
Все великие режиссеры понимают: на этапе съемок самые главные люди – актеры. Чем больше свободы и любви они получают, тем лучше строится процесс. Федор Сергеевич Бондарчук, например, всегда делает так, чтобы мне было удобно и хорошо на площадке. Актеры – как дети: когда режиссер ограждает их от конфликтных ситуаций, защищает ото всех вокруг, в том числе и от съемочной группы, которая, ну скажем, громко разговаривает, они это чувствуют и, в свою очередь, готовы сделать для него всё. Простая формула, которая работает. В основном я снималась в паре с Риналем Мухаметовым, уважаю его работу и обожаю его как партнера, он мой любимый напарник. С ним я чувствовала себя комфортно и надежно, считаю, он настоящий мужчина.