«Чахоточный шик. История красоты, моды и недуга». Как и почему туберкулез стал романтической болезнью
В XVIII–XIX веках чахотка была романтическим диагнозом. Считалось, что болезнь вызывают особенно сильные чувства и меланхолия — все то, что свойственно людям с утонченным складом ума и характера. Впрочем, когда чахоткой заболевал малообеспеченный человек, находилось и куда более простое объяснение. В книге «Чахоточный шик. История красоты, моды и недуга» (издательство «НЛО»), переведенной на русский язык Софьей Абашевой, специалист по философии науки и истории Каролин Дей рассказывает, как врачи искали и объясняли причины заболевания, какую роль в восприятии этой болезни играл социальный статус и почему именно симптомы туберкулеза надолго стали частью общепринятых стандартов красоты. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным рассуждениям о причинах заболевания и методах лечения чахотки, которые отличались в зависимости от классовой принадлежности человека.
Личное окружение: символ статуса
В девятнадцатом веке чахотка фигурировала в двух отличных и, на первый взгляд, не связанных между собой дискурсах, в которых жертвы из более состоятельных классов общества превозносились, в то время как малообеспеченные больные стигматизировались. Тактика лечения болезни разнилась в соответствии с социальным статусом пациента, и во многих отношениях к ней относились как к различным явлениям в зависимости от состояния и характера больного. Представление о том, что туберкулез частично связан с социальным статусом, имело решающее значение для определения образа жизни человека и его или ее окружения. Окружение стало основным объяснением туберкулеза среди рабочих. Это, в свою очередь, способствовало негативному восприятию болезни в этих группах.
Общественники, ратовавшие за социальные реформы, и врачи-исследователи представляли членов низшего сословия не жертвами, а вершителями своей собственной кончины. Напротив, у более обеспеченных представителей общества возникновение чахотки в первую очередь рассматривалось как следствие наследственного дефекта, осложненного возбуждающими причинами. Такое возвышенное позиционирование болезни давало состоятельной жертве лишь ограниченный контроль над обстоятельствами, спровоцировавшими болезнь. Среди низших классов диатезис туберкулеза считался результатом плохого качества воздуха, пьянства или материальных лишений — всех типичных признаков их жизненных обстоятельств. Учитывая, что туберкулез изначально рассматривался как городское заболевание из-за его повышенной видимости в городах, логически следовало, что существует повышенная восприимчивость к болезни из-за нездоровой среды жизни в мегаполисе1.
1В 1818 году Джон Мэнсфорд затронул некоторые проблемы, связанные с городской жизнью: «Одной из причин легочной чахотки является дыхание пыльной атмосферой: и я считаю это обстоятельство настолько важным при выборе места жительства, что не могу удержаться от нескольких предостерегающих намеков в его отношении. О тех, кто живет в больших городах и вблизи дорог общего пользования, нельзя сказать, что они дышат чистым воздухом в сухую и теплую погоду. Облака пыли, беспрерывно поднимаемые проходящей толпой становятся источником чего-то более серьезного, чем просто не удобство. Я убежден, что этот воздух при такой загрязненности становится мощной причиной раздражения и последующего заболевания легких». Mansford. An Inquiry into the Influence of Situation on Pulmonary Consumption. P. 54–55.
По мере того как люди мигрировали из сельской местности в более крупные города в поисках работы, они сталкивались с условиями жизни и труда, составлявшими идеальную среду для процветания болезней. Исходя из этого, Фридрих Энгельс утверждал, что условия жизни и труда являются причиной высокой заболеваемости туберкулезом.
На то, что загрязненный воздух Лондона и особенно районов, где живут рабочие, в высшей степени благоприятен для развития чахотки, ясно указывает горячечный вид большого количества людей. Если про гуляться по улицам ранним утром, когда толпы людей идут на работу, удивишься тому, сколько людей выглядят полностью или частично чахоточными. Даже в Манчестере люди выглядят иначе; этих бледных, худощавых, узкогрудых призраков с впалыми глазами, которых можно встретить на каждом шагу, эти вялые, дряблые лица, неспособные к хоть сколько-нибудь живому выражению, я видел в таком порази тельном количестве только лишь в Лондоне, хотя в заводских городах Севера чахотка ежегодно уносит орды жертв.