Арт-дилер Денис Арцинович: «Продолжать паразитировать на имени Фаберже неправильно»
Братья Максим и Денис Арциновичи — известные меценаты и арт-дилеры, энтузиасты, оказывающие поддержку художникам-камнерезам и российским музеям, в чьих коллекциях представлена каменная пластика. В их числе Государственный Эрмитаж, Минералогический музей РАН им. Ферсмана, Гохран. Для поддержки современного авторского камнерезного искусства в начале 2000-х был основан фонд Maximilian Art Foundation — его основателем выступил старший брат Максим, позже к нему присоединился Денис. «Сноб» поговорил с ним в рамках проекта «Индустрия» о лаврах Фаберже, стоимости его нефритовой коллекции, выборе между живыми и мертвыми художниками и о том, почему современному коллекционеру невыгодно быть скупым рыцарем.
Давайте начнем с предмета вашего увлечения, коллекционирования и меценатства. Почему это именно камнерезное искусство?
Все благодаря моему старшему брату Максимилиану (владелец британского ювелирного дома MaximiliaN London. — Прим. ред.). Мы с ним как братья Морозовы, ну а с кем еще сравнивать? В 1980-х брат поступил в Военно-морское училище в Ленинграде. Это был для него совершенно чуждой город, из близких людей — только друг отца, художник и реставратор Нодари Ахмедович Чагалидзе. Брат часто бывал у него в мастерской на улице Галерная, куда приходили многие творческие люди, и собственно там познакомился с искусством резьбы по камню. Я в этой истории возник много позже, когда Максим уже стал известным коллекционером и даже успел подарить часть своей камнерезной коллекции Эрмитажу. Мне хотелось как-то структурировать и упорядочить его собрание, а еще найти новые имена, открыть новых талантливых резчиков.
Почему вы выбрали современных мастеров, а не, скажем, работы Фаберже?
Это прекрасно, что в России существовала фирма Карла Фаберже, давшая повод гордиться русской ювелирной и камнерезной школой. Но с момента смерти ее основателя прошло уже больше ста лет, и продолжать паразитировать на его славном имени, я считаю, все-таки неправильно. Пускай им занимаются музейщики и искусствоведы, в мире огромное количество таких специалистов; кстати, подделывать произведения фирмы начали еще при жизни Карла Фаберже и продолжают до сих пор.
Поэтому мы сосредоточились на современном камнерезном искусстве. Максим приобретал в свою коллекцию произведения только тех мастеров, с кем познакомился лично. Покупал у них напрямую, без посредников. И сразу было понятно, что вещь подлинная с оригинальным клеймом. Но было и еще одно соображение. Покупая работы умерших художников, ты поддерживаешь вторичный рынок, арт-дилеров, специалистов по антиквариату. А ему хотелось помочь именно живущим художникам, активно работающим мастерам. Тут все просто: купив работу у художника, ты помогаешь ему накормить семью, купить расходные материалы и приступить к следующему творению. Так сложилось, что среди первых знакомств Максима были камнерезы из Петербурга, так он начал помогать именно представителям петербургской школы камнерезного искусства.
А помните, с чего началась его коллекция?
Отлично помню! Это была фигурка маленького шута из дымчатого кварца. Я видел ее у брата в съемной квартире на Невском проспекте, по-моему, в самом начале 1990-х. Потом мы с ней расстались, но именно она стала некоей точкой отсчета.
Есть ли какая-то преемственность между Фаберже и современными мастерами?
После революции 1917 года традиция как таковая прервалась. В годы советской власти идеи роскоши были неприемлемы, поэтому камнерезные предприятия создавали, с одной стороны, подарочные изделия для партийной номенклатуры, а с другой — облицовку станций метро. В 1989 году в Елагином дворце прошла первая выставка творений Фаберже из сохранившихся в музейных запасниках. Так произведения великого предпринимателя смогли увидеть советские люди, в том числе ювелиры, реставраторы, специалисты по работе с камнем. И по большому счету, именно эта экспозиция послужила мощным импульсом для возрождения камнерезного направления уже в наше время. Художники начали с того, что просто копировали эти работы, пытаясь освоить технику. А потом, набив руку, начали формировать свой авторский стиль.
Вы упомянули Петербургскую школу современного камнерезного искусства. Расскажите поподробнее про нее и про другие направления.
Конечно, «школа» — в данном случае это традиция, но никак не здание. В Москве и Питере вообще нет вузов, где обучают резьбе по камню, это совокупность мастерских, в которых мастер, как сенсей, передает знания и секреты ремесла ученикам. Но вообще правильно сказать так: есть русская школа камнерезного искусства с разными центрами. Один из ключевых — Санкт-Петербург, культурная столица и столица бывшей империи. Именно здесь основал свою фирму Карл Фаберже.