Бизнес на энтузиазме
Перспективы мясного скотоводства в России неоднозначные
Крупных производителей говядины от специализированных пород КРС в стране можно пересчитать по пальцам. И это при том, что в 2010-е о намерениях вложить в данный сектор миллиарды рублей заявляли десятки инвесторов. В фермерском сегменте поголовье КРС на откорм выросло за последние 10 лет в два раза. Однако и большие производители, и мелкий, и средний бизнес сейчас переживают совсем не лучшие времена: рентабельность, стремящаяся к нулю, низкие цены на продукцию, постоянный рост затрат и отсутствие внятной господдержки остро ставят вопрос даже не развития, а выживания участников рынка всех масштабов и существования в принципе самой отрасли.
По расчетам ФАО, для обеспечения повышающегося спроса производство говядины в мире до 2031 года должно увеличиться на 8 %, или на 6 млн т — до 76 млн т. При этом в Северной Америке выпуск данного вида мяса в перспективе ближайших шести лет вырастет не более чем на 0,5 млн т, а все страны Латинской Америки прибавят в объеме лишь на 11 % (около 2 млн т). Тенденции сокращения поголовья КРС последнее время наблюдаются в США и Европейском союзе, рассказывает гендиректор Национального союза производителей говядины (НСПГ) Роман Костюк. По его мнению, единственными крупными странами, способными существенно расширить стадо мясного скота благодаря наличию свободных земель, пригодных для выпаса, остаются только Россия и Казахстан. Однако наша страна пока не двигается в данном направлении. Напротив, на отечественном рынке на протяжении нескольких лет отмечаются существенная потеря поголовья и дефицит говядины.
Неиспользуемый потенциал
Ежегодный ввоз мяса КРС в Россию составляет порядка 300 тыс. т. Чтобы произвести такой объем внутри страны, дополнительно необходимы свыше 2 млн коров мясных (помесных) пород, утверждает Костюк. Пока же численность маточного поголовья КРС мясного направления насчитывает в стране 1,2–1,3 млн голов. «То есть для того, чтобы закрыть лишь текущий внутренний спрос по говядине, нам нужно почти вдвое увеличить имеющееся стадо, — поясняет эксперт. — А ведь перед отечественным АПК стоит задача к 2030 году нарастить мясное стадо на 25 % к уровню 2021-го и увеличить экспорт, и это намного более амбициозная задача».
По сравнению с предыдущими годами сейчас в мясном скотоводстве наблюдается полнейшая стагнация, констатирует глава Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин. Связана она с тем, что государству и компаниям так и не удалось создать условия для рентабельного и привлекательного бизнеса. Кроме того, данная отрасль перестала быть приоритетной, ведь целевые показатели доктрины продовольственной безопасности по мясу перевыполнены, пусть и за счет других секторов — птицеводческого и свиноводческого. «Поэтому складывается впечатление, что государство не считает нужным делать особый акцент на производстве говядины, ведь потребуются годы, значительные средства и организационные усилия для того, чтобы добиться каких-то заметных результатов не на примере единичных компаний, а с участием десятков тысяч средних фермеров», — обращает внимание эксперт.
Период затяжной стагнации длится в мясном скотоводстве последние десять лет, вторит Юшину президент компании «Мираторг» Виктор Линник. И связана она не только с особенностями производства скота и говядины (значительные инвестиции, долгие сроки окупаемости на фоне низкой и часто отрицательной рентабельности, необходимость в большом объеме дешевых оборотных средств, невысокие цены на скот по сравнению с другими странами), но и со сложившейся неэффективной структурой отрасли, где более 37 % скота содержится в ЛПХ. При этом поголовье личных хозяйств постоянно и ускоренными темпами сокращается как следствие негативных демографических процессов, наличия альтернативных источников доходов как в сельском хозяйстве, так и в промышленности, а также по другим причинам.
«Лишь благодаря огромным и пока еще не окупившимся инвестициям в мясное скотоводство за последние 15 лет в рамках буквально единичных крупных проектов и увеличению поголовья КРС в КФХ мы в предыдущие годы нарастили поголовье мясного скота, тем самым предотвратив быстрое снижение производства говядины, — отмечает бизнесмен. — Объемы выпуска мяса крупного рогатого скота не падали так сильно, как поголовье, именно потому, что быстро увеличивалась доля мясного и помесного скота и весовые кондиции КРС на убой, за 10 лет средний товарный вес вырос почти на 35 %». По производству говядины по итогам 2024 года Россия заняла восьмое место в мире, знает Костюк. Однако в финансовом выражении объем данной отрасли существенно меньше, чем у других стран — крупных поставщиков. «Получается, что производить это мясо российские компании могут, а деньги зарабатывать — нет, — отмечает эксперт. — В этом и состоит весь парадокс: объем поголовья КРС в России сравним с показателями Австралии и Канады, однако Австралия зарабатывает до $8,5 млрд в год на экспорте живого скота и говядины по всему миру, находясь в самой дальней точке планеты, а Канада – $2,1 млрд, в то время как в России общий показатель выручки от данной деятельности составляет лишь $0,4 млрд».
Россия, особенно ее нечерноземные регионы — Южный Урал, Сибирь, Алтай, — обладает огромным ресурсом для эффективного развития мясного скотоводства, уверен Линник. Однако в сложившихся экономических условиях и при сверхлиберальной таможенно-тарифной политике или даже полном отсутствии таковой предпосылок для реализации новых крупных и даже средних по масштабам проектов в этой подотрасли нет. «Сейчас речь идет скорее о том, как не потерять те компании, которые создавали основу мясного скотоводства последние 20 лет, — говорит бизнесмен. — При сохранении высокой стоимости кредитных ресурсов, прежде всего, оборотных, продолжающемся росте цен на закупаемую промышленную продукцию, сырье и комплектующие, при административном давлении на стоимость мяса и при текущем низком уровне господдержки возможности для продолжения прибыльного производства говядины практически отсутствуют. Этой деятельностью в таких условиях могут заниматься только энтузиасты, пока у них хватает терпения и денег».
Одна из проблем сегмента — прогрессирующее сокращение поголовья, продолжает Линник. С учетом резкого снижения стада в 2024 году не только за счет молочного скота, но и за счет мясного и помесного, при сохранении тенденций можно прогнозировать более существенное уменьшение численности КРС уже через пять лет. По отношению к уровням 2023-го — на 14–18 %, или 2,5–3,1 млн голов, в зависимости от сценария развития ситуации.
Доходы низкие
И все же первая и главная сложность отрасли — отсутствие рентабельности как в выращивании КРС, так и в производстве говядины, констатирует Линник. Так, в 2023 году, согласно информации Минсельхоза, показатели соответственно составляли −23,6 % и −6 %. «В большинстве хозяйств откорм скота остается малорентабельным или даже убыточным, так как отрасль находится в первичной стадии формирования, нет и четкой специализации предприятий, что также приводит к дополнительным затратам, влияющим на конечный результат, — объясняет топ-менеджер. — Отсутствие экономической мотивации является главным препятствием реализации имеющихся в России природно-климатических возможностей развития мясного скотоводства».
В прошлом году рентабельность мясного скотоводства была низкой из-за высокой себестоимости, отсутствия контроля категорийности живого скота, присутствия на рынке перекупщиков, создающих нездоровую конкуренцию, перечисляет гендиректор предприятия «Липецкое Мясо» (занимается выращиванием, убоем и обвалкой КРС на базе мощностей бывшей компании «Албиф») Сергей Оганов. Кроме того, негативно на показатели рентабельности влияет отсутствие достаточного количества откормочных площадок и транспорта для перевозки скота, высокая стоимость транспортировки КРС, большие затраты на ветеринарию и корма, особенно в условиях санкционного давления, добавляет он.
Цены на живой КРС и говядину в убойном весе в России находятся на самом низком уровне по сравнению с другими странами мира, акцентирует внимание Линник. Разница, по его оценке, достигает 30– 50 %. «В нашей стране крупный рогатый скот один из самых дешевых в мире, — подтверждает Юшин. — Этим, кстати, и обусловлен плохой уровень рентабельности отрасли и ее непривлекательность для инвестиций, однако у чиновников все еще сохраняются устаревшие представления о том, что говядина должна быть дешевой и доступной для бо́льшей части населения. Они забывают, что во всем мире этот вид мяса считается премиальным и цена на него должна быть соответствующей».
Между тем постоянное и упрощенное по содержанию обсуждение динамики цен на говядину (а они в последнее время действительно росли в рознице немного выше темпов официальной инфляции) и отсутствие озабоченности низкой рентабельностью и даже убыточностью содержания скота приводит к тому, что крупные инвесторы не хотят идти в эту отрасль, а у фермеров интерес к ней крайне ограничен так же, как и финансовые ресурсы, добавляет глава НМА.
Любой бизнес должен быть доходным, чтобы труд окупался, заниматься же мясным скотоводством сейчас в финансовом плане не интересно, утверждает глава КФХ «Дик» (Калужская область, занимается откормом герефордской породы мясного скота) Андрей Давыдов. «Возможно, в отрасли есть инвесторы, которые получают субсидии из госбюджета на строительство откормочных площадок, большие объемы льготных кредитов и могут рассчитывать на прибыль, но десятки тысяч и сотни тысяч фермеров полагаются только на свои силы», — подчеркивает он.