Afternoon Seasons of lifeКультура
Когда душа сбылась
Что такое работа художника по костюмам, я в полной мере поняла лишь на спектакле «Маскарад» Театра Армии с Домогаровым в главной роли. Ошеломляющий парад масок, более похожих на животных, чем на людей. Праздник необузданных страстей. Уже потом я узнала, что сотворила эти костюмы Виктория Севрюкова — пожалуй, самый известный сегодня в России художник по костюмам.
В «Маскараде» я впервые увидела, что костюмы могут играть на сцене свой собственный отдельный спектакль. Более того: у меня в памяти и осталось прежде всего придуманное вами дефиле диковинных образов…
А знаете, почему я за эту работу взялась? Мне было важно, чтобы Саша вернулся в театр. Хотелось помочь ему найти себя в этом сложном состоянии, когда герой-любовник переходит на другие роли. Саша — фантастический артист. А работа с такими актерами для меня — самое интересное. С ними настолько же трудно, насколько прекрасно. Они тебя больше всего учат. Бескомпромиссности. Даже жесткости, ибо у них всегда нет времени. Дают тебе две минуты. Или у них плохое настроение — все что угодно может случиться. А нужно сделать кожу нового человека. Артист должен увидеть и почувствовать этот образ. Потому что тогда он вольется в костюм — и получится чудо. Новое создание. Новый человек.
Я хотела поговорить про наследие — след, оставленный в вашей жизни другими людьми. Можете назвать тех, кто оказал на вашу жизнь самое большое влияние? Учителя, коллеги…
О, учителя у меня были прекрасные. Если есть намек на то, что из камня получилось что-то достойное, то это точно их заслуга. Они из булыжника сделали что-то стоящее, причем не намеренно — просто самим фактом соприкосновения с собой, от которого стиралось ненужное и оставалось нужное. Это такое счастье — Школа-студия МХАТ! Это лицей, это абсолютно пушкинское ощущение общения с невероятными людьми. Я до сих пор стою на цыпочках — у меня есть что-то, что находится выше меня и чего мне никогда не добиться.
Даже при вашей нынешней состоятельности профессиональной?
Даже теперь. Это были невероятные люди. Сделавшие сами себя, скромные — и при этом многогранные. Я очень ценю это качество — многогранность. Не люблю примитивного сведения себя к простой формуле: талант, работа, дети… Потому что мы все — сложносочиненные системы. Надо иметь много граней, в противном случае мы обманем ожидания Бога. Знаете, как говорит мой прекрасный гинеколог в ответ на попытки поныть: «Что не так, я не понимаю? Во время семяизвержения выстрелило 2,5 миллиона сперматозоидов. Только тебя выбрали. Тебе дали шанс родиться. И ты до сих пор жива! Ты представляешь, насколько ты избранная? То есть 2 миллиона 499 тысяч имели шанс. Ты представляешь, сколько могло родиться людей? А родилась — ТЫ. В каком смысле ты недовольна?» Это значит, человеку надо не просто прожить за все эти нерожденные 2 миллиона 499 тысяч человек, а прожить так, чтобы доказать: Бог не ошибся, когда выбрал именно меня.
Но вы везде говорите, что вы счастливый человек, который реализовал себя в любимом деле…
Абсолютно. Меня при этом даже не интересует оценка других людей. Я реализовалась для себя. У меня — как у Цветаевой — душа сбылась. Я счастлива абсолютно, потому что я в театре. Театр — это самый честный и самый детский мир из всех. Где самая детская радость, самая детская зависть, самое детское счастье и самое детское сведение счетов. Шикарное место. Выдуманный мир, который сильнее и прекраснее реальности.
Творить его меня учила прежде всего Школа-студия МХАТ. А самый лучший урок на ниве театрального костюма преподала моя учительница, мой педагог по живописи Вера Зайцева. Кстати, потом, много лет спустя, я узнала, что она была правнучкой Достоевского. За всю жизнь я не услышала от нее ни слова, ни намека на это! Так же, как и ни слова не было сказано о том, что у нее потрясающий муж Леонид Берлин, тоже известный художник, нонконформист, участвовавший в Бульдозерной выставке… Так вот. После выпуска я пришла к ней посоветоваться. Я тогда делала детский спектакль «Зайка-зазнайка» и хотела ей показать мою работу. Она меня пригласила к себе в мастерскую — у ее мужа она была огромная, со всякими корягами, многометровыми металлическими конструкциями. И вот она так внимательно все эскизы рассматривала — Зайку, Мишку, Волка… И потом говорит: «Давай, я Леню позову?» Мужа. Заходит Леня — такой Карл Маркс, сияющий, с гривой. Тоже смотрит. Думает. Говорит: «Ну что? Нормально. Заяц вообще хорошо. Заяц — очень хорошо. Но Волк — это не решение. С Волком надо что‑то делать. Ты запомни раз и навсегда. Зрителя надо сразу брать за яйца». Это был в моей жизни лучший урок. Потому что он прав. Если зритель пришел — значит, твоя задача его захватить. Сразу. Первый костюм в спектакле — сразу же хватай… Я сейчас думаю: боже, «Зайка‑зазнайка», детский спектакль. А насколько серьезная реакция была у них!