«Я помню музыку Прованса»: как через дневники восстанавливается семейная история
Писательница Джулия приезжает в Прованс к своей бабушке Жанине, с которой случилась беда, и находит дневник, который та начала вести, когда поняла, что теряет память. Война и потери, любовь и надежда — Джулия погружается в историю семьи. С разрешения издательства «Бель Летр» Forbes Woman публикует отрывок из романа Анн Гаэль «Я помню музыку Прованса».
Мне было десять лет, когда захватили Польшу. Для меня Польша — всего лишь слово, которое вписывают в графу «Страны», когда играют в столбики. Поль, полевка, перчатка, Петен, Париж, Польша.
У соседей в саду растет огромный инжир. Под его ветвями — невысокое сооружение, где мы прячемся во время воздушной тревоги: отец притащил сюда три шезлонга, матрас, одеяла, еду и одежду. За годы войны это убежище стало нам вторым домом. Не сосчитать, сколько часов мы там провели, в ожидании взрывов, сигналов тревоги и смерти. Недалеко от Сент- Амура была воздушная база, которую часто бомбили немцы и итальянцы. Услышав звон церковных колоколов, мы все бросали и неслись в убежище.
Сегодня по маминой просьбе я делаю мешочки с лавандой. Завыла сирена, а отца нет дома. Сердце быстро забилось. Мешочки рассыпались по полу. Я ищу маму, но ее нигде нет. Соседи бегут друг к другу в убежища. Издалека доносятся крики.
Я мчусь через сад. Мамы нет. Она сегодня раньше вернулась из церкви, и я молюсь, чтобы она уже ждала меня у соседей. Задыхаясь, я сбегаю со всех ног по лестнице в убежище. В полумраке сидит женщина, она прижимает к себе ребенка. Другая крестится, прислушиваясь и глядя на потолок. Люсьена тоже здесь. Она мне улыбается (у нее выпал передний зуб). А мамы нигде нет.
Наш сосед уже закрывает дверь, торопит меня, я ему мешаю. «Где Генриетта? — в ужасе спрашиваю я. — Где моя мама?» Так и вижу его усы и взволнованное лицо: он преграждает мне дорогу. Славный человек был этот Марсель. Я решительно кусаю его за предплечье. Он вскрикивает, я проношусь мимо него в сад, он пытается меня поймать, я убегаю. Небо голубое, но гул приближающихся самолетов разбивает в прах всю летнюю радость жизни.
Мчусь к дому во весь опор, и тут появляется мама. На ней лица нет от страха, она в одной туфле и рваном платье. Потом она мне объяснит, что упала, когда торопилась в укрытие. Я бросаюсь к ней, хватаю ее за руку. Мы бежим, не переводя дыхания. Марсель заталкивает маму внутрь. «Ну слава Бог у», — говорит он. Но в цветнике остался кролик Жанно! Бегу к нему, только успела его схватить, как у меня за спиной раздается взрыв. Сердце чуть не выскочило из груди, я думала, что уже умерла! К счастью, Бог дал мне добежать до укрытия. Cкатилась вниз по лестнице с кроликом под мышкой. Мама схватила меня в охапку и изо всех сил прижала к себе. А за ее спиной Люсьена роняла слезы на шерстку Жанно.
***
Уже почти полдень, когда в дверях «Бастиды у смоковницы» появляется Джулия. На ней джинсы и бабушкин сиреневый свитер, в руках фотография с загадочным посланием, и ей не терпится узнать, что оно значит.